Коснись теплом крыла моей души
Я жду чудес – я закрываю глаза.

Есть люди, на которых смотришь – и сразу знаешь: вы будете близки. Так было с Машей. Мы познакомились в сентябре, в начале этого учебного года. Я смотрела на нее и видела – это человек, с которым у меня есть общие интересы. И это – человек сердца, настоящий человек. Был сентябрь, вроде одинадцатое, мы ехали на практику в Абрамцево. На Маше была парка, хипповые кеды в цветах и у нее были черно-зеленые волосы.  Маша много курила и очень внимательно на всех смотрела – она пришла, как и я, только в этом году в уже собранный и сработанный коллектив. Я не знала, как к ней подступиться – уж очень серьезными были ее темные, как спелые вишни, глаза.

Во все последующие дни я к ней присматривалась. Я пролистала ее аудиозаписи (они меня очень порадовали) и тем самым нашла повод написать. Потом мы говорили о Толкине, о кино, о книгах, о фехтовании и о музыке. Потом мы начали узнавать друг друга.
Я говорила больше – в моей жизни как раз происходило глобальное переосмысление всего. Я рассказывала о важном для меня, прикрываясь неизменным в институте стаканом чая, табачным дымом и иронией.

 А Маша...

Маша всегда задавала вопросы, попадающие прямо в цель.
Маша, в отличии от большинства, понимала, что моя ирония на самом деле горька. Что это мой способ воспринимать происходящее, не скатываясь при этом в свою пропасть, хотя на тот момент я неудержимо летела в нее, минуя все подставленные руки, но все же мое падение слегка попридержала именно Маша (А позже меня поймали, да).

Мы пили и задавали друг другу вопросы.

Маша из тех, кто может сидеть себе в наушниках и рисовать, а потом внезапно повернуться и спросить: «А у тебя бывает такое чувство словно ты летишь навстречу солнцу, раскинув руки?»

Маша – человек-мир. Мы обе очень тонко чувствуем и за счет этого понимаем друг друга, как никто другой. Именно Маша научила меня всегда прислушиваться к ощущениям. Задавать себе вопрос и внимательно слушать свой ответ и свою реакцию. Мы ходили везде вместе, слушали себя, слушали друг друга и слушали мир. Мы могли сидеть в абсолютной тишине и слушать, как идет время. Пока больше ни с кем у меня такого не было. Что забавно, несмотря на эту близость, у нас никогда не возникало даже мысли о сексе, хотя, казалось бы, какое единение. Скажу больше, я даже не знаю ее губ. Возможностей была масса, конечно, я часто ночую у Маши и ведем долгие разговоры о том, как вера людей в богов создает этих самых богов, которые (вдруг!) спокойно ходят среди нас по улицам городов, о том, есть ли у каждого из нас своя звезда там в небе, о том, как я люблю Соню, о том, что приносит свет в наши жизни, о том, смогу ли я быть счастливой больше и дольше.

Синеволосая Маша – человек-море, в которое заходишь и плаваешь в ее тепле. Единственный человек, который может просто так, ни с чего, написать мне: «Обнимаю тебя». Единственный человек из всех моих знакомых, кто раздает людям в метро крохотные конвертики, в которых написано: «Это улыбка, и я дарю ее тебе!». Человек-чудо, человек по Максу Фраю.
Человек, который может за долю секунды стать серьзной и закрытой, но ты все равно будешь слышать тихий шелест ее волн.
Человек свободный, человек, который живет так, как мне хотелось бы в чем-то. Чудесной Маше дарят конфеты случайные прохожие, а она улыбается им в ответ. Чудесная Маша ходит по улице в разноцветных кедах и смотрит в небо глазами-вишнями. Чудесная Маша живет, добавляя в мой мир моря и синевы.

Чудесная, да, вот самое подходящее слово. Чудесная Маша-море.