В детстве у меня были серьезные пролемы с правой ногой, со ступней. Мне даже выписали ортопедические ботинки. Я никогда их не носила, а сквозь слезы приучала себя ходить правильно.

Наверное, мало кто поверит сейчас, но в детстве меня очень чмырили) Я потому и ушла после девятого класса - поскорее расстаться с этим кошмаром. Меня, конечно, не опускали головой в унитаз, как во всяких американских фильмах, но тем не менее.
И класса с седьмого я начала выстраивать себя. Я всегда много читала и грамотно писала, но я начала читать еще больше. Я приучила себя держать спину прямо (надо сказать, это происходило с кровью и слезами), приучила себя правильно ходить, правильно говорить... Приучила себя великолепно одеваться, приучила себя раз в пару месяц покупать какой-нибудь вог или космо и узнавать, какой цвет максимально актуален в этом сезоне. Одно время я постоянно ходила с нарощенными ногтями... Ресницы у меня были так же нарощены, скулы были нарисованы, нос тоже был подрисован, косметику можно было отдирать шпателем, однако я не выглядела неестественно. Я выглядела как просто красивая девушка. Только вот это стоило мне трех-пяти часов каждое утро. Волосок к волоску, лак на ногтях - идеально, ресничка к ресничке, каблуки повыше...
Я научилась выгибать бровь (и с тех пор делаю это часто), научилась говорить с той самой своей непомерно холодной интонацией, научилась соблазнять мужчин за 15 минут, научилась влюблять в себя, научилась пользоваться и бросать... А где-то за сигаретным дымом, за пудрами-румянами-бронзаторами-подводками, за изогнутой бровью, за намеренно высоко и медленно поднимающейся грудью, за высокими каблуками, сидела маленькая обиженная девочка.

Мой образ не сделал меня счастливее, вовсе нет. Одно время я жила так и просто не замечала ничего вокруг. Думаю, что намеренно. Счастья не было, и жить легче не стало... И где-то внутри был ком, напоминающий мне о том, что я перестала быть собой, и что те люди, которые меня любят, любят вовсе не меня.
И вот последние месяцы я вытаскиваю себя наружу. Сопротивляющегося ребенка. Беру за волосы и тяну, тяну, тяну... Вроде верное решение, да? Надо же быть собой, и лицемерие - плохо, и все такое... Но я больше не чувствую себя комфортно. Я чувствую себя очень слабой, очень беззащитной, и я очень часто плачу, и мне нужен кто-то сильнее меня... Но среди моих накомых сильнее меня никого нет.
Хреново быть собой. Хреново быть альтруисткой. Хреново делать все для других, забыв про себя. Хреново, что некоторые особо дорогие мне люди полюбили меня маленькую девочку, а я хочу снова быть ТОЙ собой.

А играть на два фронта нет сил.