Истина – и стена! Только лбом о кафель.
Стерпится – если больно – приложишь лед.
И запоешь сверчком за высоким шкафом.
Вензель твой паутиной паук соткет.

Так проживешь в запущенности чердачной,
В благоухании пыльном цветов и нот.
И неудачницей или смешной чудачкой
Кто-то, искусный в прозвищах, назовет.

И нелюдимкой, может быть – невидимкой
Кто-то окрестит, кто на язык остер.
Но в милосердие верящей паладинкой
Всходишь на больно жалящих слов костер.

Пестрым мелком на асфальте рисуешь лето,
Прячешь в карманах сны и лепечешь вздор.
Пульсом шагов, словно щелканьем кастаньета
Южной безмерности учишь холодный двор.

Пряные сказки читаешь под покрывалом,
Робко затеплив фонарик – он твой маяк.
Пенной волною страниц, как девятым валом,
Вмиг накрывает наскучивший мир-чердак.

Ветер рассветный призывно колеблет шторы.
Пролит на скатерти неба вишневый сок.
Значит, пора. Кончен завтрак, надеты шоры –
Так, чтобы взгляда никто отгадать не мог.

Внешнему миру нужна от тебя лишь внешность,
А для другого еще на настал черед.
Нежность – о, если бы знали, какая нежность
Скрыта в глубинах души, обойденной вброд.