Так же как и Шульдих, я узнавал о ней по каким-то обходным вопросам. Они с Шульдихом никогда не разговаривали. Но были самыми близкими друзьями. Я немного завидовал ему. Может, потому что, как и немец, она не вписывалась в общую массу школьников. А может это было что-то другое. Более сильное. Только Шульдих умер весной того года. Его смерть, как и все его планы, была продуманной, четкой. Он не хотел чтобы кто-нибудь узнал об истинной причине его самоубийства. После этого, казалось бы, ничего не изменилось. Только последняя парта непривычно пустовала. А потом, в первый день лета, уехала и она. Больше мы никогда не встречались.