Лилия Гущина – журналист, писатель («Мужчина и методы его дрессировки», «Секс в большой политике»)

"Пять лет назад мне приснился сон. Будто брожу я по какому-то кладбищу и вдруг натыкаюсь на собственную могилу. Всё как положено: фотография, две даты. Последняя – с годом, месяцем, числом и часом. Судя по ней, мне оставалось ровно пятьдесят семь минут.
-А-А, нашла-таки, - образовался рядом сторож.- Тогда знай, что через полвека эту часть затопит и все могилы размоет. Успеешь – можешь выкопать себе яму в сухом месте. Лопату дам.
С полчаса я самозабвенно рыла. Когда же остались считанные минуты, наконец-то ужаснулась: какой фигней я занимаюсь, вместо того чтобы дышать – не надышаться! И тут де села на край болтать ногами. А в назначенное мгновение не умерла, но проснулась. С тех пор пребываю в состоянии непрерывного блаженства. У меня нет времени быть несчастной. Это роскошь, которую может себе позволить очень молодая женщина. Подчёркиваю: именно женщина. Потому что способность быть счастливой или несчастной – наша способность. Что-то вроде вторичного полового признака. А может даже и первичного. Мужчины им не обладают. Они делятся на богатых и бедных, талантливых и бездарных, удачливых и невезучих и много на кого ещё. А мы делимся только на счастливых и несчастных. Первые – те, кто любит и любим, вторые – те кто наоборот. Предмет любви значения не имеет. Он может быть кем угодно и чем угодно: человеком, кошкой, фикусом. Идеальный вариант, когда это – своя собственная жизнь.
Я не про то, что называется модным словом «самодостаточность», когда мы изображаем из себя благополучных обладательниц частных фирм, государственных кресел, вольнолюбивого характера, чьё настроение никак не зависит от партизанского молчания телефона. Он может молчать себе на здоровье хоть всю свою никчёмную жизнь, гордой феминистке на это наплевать. Она – самодостаточна. О чём регулярно сообщает своему отражению в зеркале. Но отражение смотрит сквозь свою хозяйку и вдруг однажды начинает дрожать и расплываться. Можно отвернуться и кого-нибудь уволить: секретаря, домработницу, мужа. А можно переодеться в старые джинсы и навестить забытую подругу. Ту, что дважды в семестр умирала от любви, писала предметам страсти идиотские письма, названивала им из всех попутных автоматов, то сияла, то страдала без промежуточных состояний. Выпить с ней ностальгического портвейна, нареветься и вернуться домой в муниципальном общественном транспорте с романсной луной в окне и с блаженной пустотой в голове и теле.
Потому что настоящая самодостаточность – это не полный распорядок из фитнеса, английского и лекций по буддизму. Не вибратор под подушкой, не муж в ливрее, не скит в глухом бору. Самодостаточность – это, повторюсь, страстный роман с собственной жизнью, это неиссякаемое удивление перед её феноменом, это любовь, которую никто и ничто не в состоянии ни уничтожить, ни затмить. Какого ещё счастья вам надо?"