Игра во льду

Она не была красива – но это не имело значения.

Худенькая, хрупкая, угловатая девочка, вечно закованная в чёрное. Зимой её любимые джинсики и куртка давали сто раз описанный в психологии эффект – на белом фоне чёрная одежда усугубляет ощущение беззащитности. Я знал всё это – но это тоже не имело значения.

Мы познакомились на какой-то дурацкой тусовке – то ли сходка народа из онлайн-игры, то ли встреча местного псевдолитературного форума. А если честно – всё сразу, потому что обитатели форума через одного рубились в топорно сделанную, но затягивающую игрушку. У нас вообще маленький город – даром что население перевалило за полмиллиона рыл.

По случаю идиотской погоды сходка закончилась за час – и где-то минут за двадцать до всеобщего расползания я выцепил в трындящей толпе эту девушку. Знакомое по завешенной в профайле чёрно-белой фотке лицо… У нас нашлась куча пересечений по музыке, книгам и прочей ерунде, о которой говорят молодые вроде-бы-интеллектуалы через сколько-то времени после знакомства, когда не решаешься начать серьёзный разговор – но и не хочется трепаться об абсолютной уже ерунде вроде очередного витка тусовочной сантабарбары. Разумеется, двадцати минут нам было мало – и мы обменялись номерами мобильников, договорившись созвониться на следующий день.

Телефонный разговор перескочил на анимешки – и выяснилось, что у Ришки нет моего любимого «Изгнанника». Естественно, я предложил заглянуть ко мне и переписать. Недолгое молчание в трубке – и робкий голос: «Хорошо, только я не одна буду, ладно?»

Марина пришла с подругой – резкой, плотной, чуток грубоватой Катей. И за первые же десять минут стало понятно, что мы так навсегда и останемся друзьями – и не только потому, что все трое оказались идеально совместимы по всеразличной культурно-идеологической фигне. Просто когда Ришка запнулась на ступеньках в моём идиотском подъезде, Катя её поддержала таким знакомым жестом… Именно тем, который в похожей ситуации использовал бы я. И короткие взгляды, которыми они перебрасывались, ничего уже не добавляли к этой чуть-чуть грубой заботе.

Когда файлы копируются, мой старенький комп ни фига не умеет делать параллельно. То есть умеет, но настолько заторможенно, что лучше даже не пробовать. А семь дисков с аниме – это тот ещё объём данных. Ну и я вывел разговор на любимого (и подходящего к ситуации) конька – права ЛГБТ. Примерно через пять минут поминаний питекантропов, священников и кретинского законодательства Риша и Катя совершенно спокойно сидели в обнимку – собственно, затем я и затеял этот трёп. Ибо не фиг заставлять девчонок носить задолбавшую маску.

Они не были красивы. Нет. Они были прекрасны. Влюбиться в них обеих – закономерный итог двух с хвостиком часов общения. Разумеется, я им ничего не сказал – зачем? У них уже было больше, чем я мог бы дать.

***

Весной в местной молодёжке замутили спецвыпуск – типа «издадим молодых талантов, даже если они таланты со знаком минус». Большинство, как обычно, как раз сию гордую приставку и носили, если уж честно.

Мы с Маришкой тоже закинули свои подборки в этот замечательный в кавычках источник. Публикации на дороге не валяются, даже такие.

Когда спецвыпуск таки вышел, шороху было достаточно много – но нас он не очень касался. Я завернул в редакцию забрать экземпляры – ну и благодаря старой дружбе задержался. И просмотрел издание на месте.

Мои тексты были в порядке, если не считать пары вылетевших эпиграфов и достаточно ужасных картинок, зачем-то вписанных в полосу. Впрочем, это было мелочью.

Стихи Маринки я раньше видел в сети. И там были посвящения – точнее, одно посвящение, вполне конкретное. В бумажном варианте его не было.

Подруга-замредактора объяснила мне, что, мол, газета у них при городской администрации, и если они издадут женские любовные стихи, на которых стоит посвящение другой женщине, будет много нехорошего. «Ты же понимаешь, сейчас все так озабочены демографией…»

Поминать очевидную бессмысленность этого сто раз растоптанного «демографического аргумента» я не стал – за бессмысленностью уже этих разборок. Попрощался и с улицы позвонил Маришке. Напросился в гости с этими самыми экземплярами…

Маленькая съёмная квартирка. Прокуренная кухня, пара плетёных стульев и короткий диванчик возле стола… Самая подходящая мебель. Я оккупировал стул, а девчонки заняли диван – и Марина читала свою искалеченную подборку не одна. Катя прижалась к своей хрупкой девочке – тесно-тесно, отогревая попавшего в ледяной мир ребёнка с огромными зелёными глазами и таким резким асимметричным каре…

- Ну что, будем устраивать шум? – безнадёжно спросила Катя. Марина молчала, уткнувшись лицом в плечо подруги.

- Будем, - особых сомнений у меня не было. – Но не так, как обычно. У меня есть план, и даже не ботанический.

Мрачная шуточка разрядила атмосферу. А план и в самом деле был – точнее, был знакомый в типографии одного из наших райцентров, где при правильном рассчёте количества водки можно напечатать не только сборник лесбийских стихов, но и чёрта рогатого со всем семейством.

Сборник вышел одновременно с небольшим валом заметок в «тематических» сетевых изданиях. Все попавшие под молодёжно-газетную паранойю стихи были снабжены примечанием, рассказывавшим историю утраченного и восстановленного посвящения.

Более того, сборник успел уйти в розницу, прежде чем скандальчик докатился до администрации. Результат был предсказуем – на волне шума, ругани и медийных разборок мы нашли работу в Москве.

Сейчас мы живём в соседних домах. Квартирки всё ещё маленькие и в довольно глухом районе – но это как-то неважно. Я уже не один – но мы с моей обожаемой рокершей Мэлори практически каждый день заглядываем к Марине и Кате. Или они к нам…
_____________________________
События рассказа не происходили в реальности. Равно как не существуют и герои. Но фон и прочая атмосфера списаны с реала.


________________
Народ, как оно вам?