Многие альбомы группы НАСТЯ, такие как «Тацу», «Ноа-Ноа», «Море Сиам», «Невеста», «Танец на цыпочках» давно уже можно считать вошедшими в «золотой фонд» и в стабильный, основной фундамент отечественного рока. Стиль музыки и песен Насти Полевой, прежде всего, определяется уникальной творческой индивидуальностью, особенным и проникновенным лиризмом. Однажды певица сказала: «Я не могу понравиться всем…» Ну что ж, дай им Бог здоровья, тем, кто нравится всем, хотя на самом-то деле таких исполнителей и не бывает. Тем не менее у Насти Полевой и её группы достаточно широкий и устойчивый круг поклонников, и надо полагать, что он станет ещё больше, после того как выйдет очередная пластинка. Когда она появится? Об том не мог не спросить у Насти Полевой в самом начале беседы корреспондент «Территории Культуры».



ТЕРРИТОРИЯ КУЛЬТУРЫ: Как будет называться новый альбом?



НАСТЯ ПОЛЕВА: Пока – «Мосты над Невой». Не знаю, останется это название или нет. Уже и оформление подготовлено.



ТК: Когда же появится очередная пластинка?



НП: Все предложения, которые есть сейчас по изданию, нас не устраивают. Но нам торопиться некуда. Альбом готов уже давно, последние доработки сделаны в июне, но с мая по сентябрь вообще мёртвый сезон, и лэйблы начинают активизироваться с осени. В этом году продажи очень сильно упали. У нас никогда не было масштабных издательских тиражей на рынке пластинок, но и на Западе сейчас тоже падают продажи. Это по сведениям лэйблов. Но конечно, пиратский рынок отследить невозможно... В любом случае, народ начинает пользоваться цифровыми приспособлениями, в которые входит до полутра-двух тысяч песен, практически даже из Интернета уже не скачивает, а составляет себе сборники. Из Интернета тоже качают, конечно, хотя многих по-прежнему не устраивает мр3-качество. К тому же, массы в основном по-прежнему слушают FM-радио. Так что в нашей стране ближайшее светлое будущее за концертами, а не за пластинками.



ТК: В группе, кроме тебя и Егора ([1]), играют сессионные музыканты.



НП: Ну да, – барабанщик и басист. Но они же всё равно должны быть, когда мы выступаем. Один из них уже два года живёт в Москве и оттуда выезжает на концерты. Группа небольшая – четыре человека, классический состав. Если бы я хорошо играла на гитаре, то мы и втроём могли бы работать. Но я не гитарист, мне на самом деле тяжело играть и петь, тем более что играть более-менее нормально я научилась совсем недавно. Да у меня и рука-то не слишком приспособлена – затягивается, устаёт быстро. Хотя Егор говорит, что всё нормально, но мне кажется – рука маловата, пальцы коротки. Раньше-то я играла на гитаре в одной-двух песнях, а сейчас играю практически всю программу и это на руке сказывается.



ТК: Концертов этим летом было немного?



НП: Лето прошло практически в затишье – концертов было мало, в основном отдыхали. Обычно пик концертной работы приходится на осенний сезон и февраль, март, апрель. За прошедший год очень мало выступали в Питере – по пальцам можно пересчитать. К тому же, многие клубы закрываются. В основном, к сожалению, даём концерты за пределами города. Думаю, что эта картина характерная для многих. Мы часто выступаем с Егором в акустике. Те, кто нас слышал и в электрическом варианте, и в акустике, считают, что более интимная и проникновенная атмосфера возникает именно тогда, когда мы играем вдвоём.



ТК: Пожалуй, в этом есть резон. А как обстоят дела в вашем фэн-клубе?



НП: Клуб сейчас, скорее, виртуальный – переместился в интернет. Ну а живой фэн-клуб, который был в Питере… Ребята взрослеют, заняты работой, учебой. Правда, иногда мы встречаемся.



ТК: Я помню, что пару лет назад группа НАСТЯ достаточно много и часто выступала за пределами России, в частности в Штатах. Теперь как обстоят дела с такими поездками?



НП: В новом сезоне планируется поездка в Штаты, и в Германию нам собираются тур сделать.



ТК: Проходят годы, ситуацию с рок-музыкой за кордоном ты неоднократно наблюдала. Как соотносятся твои наблюдения с тем, что происходит у нас? У меня такое ощущение (особенно сильно оно даёт о себе знать на протяжении последнего года), что в нашей бесконечной стране рок-музыка во многом оказалась чужеродной и не стала «массовым и всенародным искусством», как на том же Западе. Что ты думаешь по этому поводу?



НП: Я думаю, что отчасти это утверждение правильное. А может быть, и не отчасти… Интереснее причина. Рок начался здесь с лозунга, с протестов – как, собственно, и положено, но не утвердился с точки зрения музыкального искусства, собственной самобытности. По моим наблюдениям, самые интересные группы – в плане эксперимента и продвижения своей индивидуальной мысли – исчезли. Например, НЮАНС. А те, которые сегодня неплохо существуют и уже стали культовыми – в основном находятся в некотором музыкально-продвиженческом застое. А когда музыка не так сногсшибательна, великолепна и красива - моментально происходит отток аудитории, совершенно естественно. Пока же в основном захватывают слова, тексты. Меня почти разочаровывает то, что всё, связанное, на мой взгляд, с китчем в музыке, сидит очень сильно в сознании. Может быть, сказывается лубочное, частушечное прошлое? Я не знаю, когда оно вытравится. И ещё люди совершенно сознательно слушают фанеру – уже второе десятилетие пошло! Для них это фон. Я считаю, что в нашей стране рок-музыка незначима.



ТК: Да, хотя и проводятся фестивали, и выпускается не так уж мало дисков, но на ментальном уровне эта музыка не стала такой же необходимой, как в Америке или в Европе.



НП: Мы много раз обсуждали взаимосвязь потребительского отношения к музыке (в хорошем даже смысле слова) с экономикой, с проблемой выживания в стране. Было бы неправдой сказать, что я не вижу, как часть аудитории – молодую совсем, от шестнадцати до двадцати лет, пытливую – тошнит от того, что сегодня есть и что происходит на телевидении, на MTV и МузТВ. И они ищут свою музыку, у них есть свои группы.



ТК: Но их мало.



НП: Да, их не много. Вот племенные народцы, живущие в джунглях, – у них вообще нет никаких потребностей, вообще ни в чём, а уж в музыке – точно. И у нас эта «папуасность» вполне присутствует, большинству хватает того, что их обслуживает непритязательная музыка. То что сегодня называется «рокапопсом» – это ведь всё те же вокально-инструментальные ансамбли, только в современной обёртке.



ТК: Немного печально приходить к таким выводам и иметь такие наблюдения на пятом году XXI века. Но похоже, что это и в самом деле так.



НП: Отупление всеобщее, дебилизация. Телевидение, радио, «формат» принимают в этом самое активное участие.



ТК: Тем не менее и тебе, и твоей группе НАСТЯ уже как бы деваться некуда…



НП: Так никому деваться некуда! Никто не может себя чувствовать так же уверенно и спокойно, как попса. Попса должна «ковать», она глотку перегрызёт за своё существование и сделает всё, чтобы сохраниться и выжить в любой ситуации: будет потакать публике, меняться соответственно – главное, чтобы бабло шло! А остальное попсу не волнует. У нас, конечно, другая тема, прежде всего зависящая от того, хочешь ли ты этим заниматься, надо ли это тебе, интересует ли это тебя или нет. Конечно, та аудитория, которая имеется, ждёт, что ты не загнёшься и не закончишь свою деятельность. Для них это своего рода глоток воздуха. И у музыкантов тоже самое, они тоже питают надежды, что ситуация переломится.



ТК: Но никто не знает, когда этот перелом произойдёт. Неизвестно, доживем ли мы, будучи уже не самыми молодыми людьми, до перелома в лучшую сторону.



НП: Что касается «выправления» ситуации в обозримом будущем, при нашей жизни, то людей и их вкусы не переделаешь, и если они не знают ничего про PINK FLOYD, то и не узнают никогда – им вообще на это наплевать. Верка Сердючка их абсолютно удовлетворит во всех отношениях. Или всякие новоявленные группы лесбийского направления…



ТК: Или разные там ЗВЕРИ. Ладно, зачем нам про всё это говорить…Что ты думаешь по поводу сегодняшней творческой деятельности хорошо тебе знакомых, известных российских групп? Называть их я не стану, ты и так представляешь, кого я имею в виду.



НП: Двадцать, двадцать пять лет в наших условиях держать планку, стараться не загнуться и выжить – это, на мой взгляд, уже подвиг. Тем более что они пытаются ещё и что-то делать и остаются неуёмными, не бросают своё занятие – это достойно уважения и внимания. А вот перспектива с «непытливостью» нашего народа к хорошей музыке – это, конечно, грустное наблюдение. Но мы не в стрессе находимся, в нашей стране в стрессе невозможно быть постоянно, от рождения до смерти – можно просто свихнуться. Всё-таки жизнь есть жизнь, она прекрасна, в ней много всего. И если уж ты выбрал это занятие, то не стоит жаловаться – надо заниматься дальше, и слава Богу, если твоя музыка ещё кому-то понравится.

---

[1] Игорь «Егор» Белкин – муж Насти Полевой, гитарист, композитор и аранжировщик. Участвовал в легендарных екатеринбургских формациях УРФИН ДЖЮС и NAUTILUS POMPILIUS. В 1993 году вместе с Настей перебрался с Урала в Петербург.

Сперто отсюда: http://www.musicbox.su/index_open.php?info_id=762