[359x480]
Поезд ушел, а ты остался. Зеленые кварталы окружают тебя со всех сторон. Ты бежишь без оглядки, в надежде догнать свой поезд, и чем больше сил тратишь, тем лучше понимаешь, что это бесполезно. А зеленые кварталы все мелькают и мелькают в боковом зрении.
Есть вещи, об утере которых не жалеешь. Например, о дешевой шариковой ручке или об утере обременительных, тягостных и изматывающих отношений, пусть и с любимым, но чужим человеком. Такие потери даже в каком-то смысле полезны: ведь можно купить новую ручку, более удобную, с лучшими чернилами, а после падения железного занавеса никому не нужной любви неизбежно открываются новые горизонты, безгранично продлеваемые воображением.
Есть вещи, терять которые нельзя ни в коем случае, ибо они будут преследовать тебя потом еще очень долго, не тяжелым камнем на сердце, тянущим к земле, но комком слез в горле, мешающим спать по ночам. Сравнения неуместны, просто однажды упустив что-то мимолетное, ты потом обречен, пожалуй, всю жизнь жалеть о том, чего не знаешь. Сделав глупость, выбрав не то, чего хочешь, можно убить в себе все, что осталось настоящего. Просто оборвать контакт, порвать провода от сердца к жизни, а потом всю жизнь думать о том, что "this could be the one", выражаясь словами Фреда Дарста. И, в очередной раз перелистывая потрепанный томик Паланика, вспоминать того, кто тебе его дал с невообразимым трепетом. Именно тогда появляется ощущение неправильности, нереальности происходящего.
"Этого не может быть", - твердишь ты себе, не в силах догнать поезд, умчавшийся за твой собственный иллюзорный горизонт, но провода уже разорваны и связь нарушена. Сядьте и попытайтесь получать удовольствие.
И тогда польется дождь, стараясь скрыть слезы отчаянья, а зеленые кварталы укроют от посторонних глаз листьями. Все уже прошло. Ничего больше нет.