Мы сидели на самой верхней точке Города. Предполагалось, что в стеклянном сталактите, уткнувшимся в тусклое небо по воле амбициозного мэра, будет клокотать международного  размаха лизинг, инжиниринг, франчайзинг и бэнкинг с диллингом. Возможно. Пока что внутри мурашились разноязыкие малоквалифицированные рабочие. Вавилонская башня… История повторяется, и даже не спорьте!

 У меня в плейере Джим Моррисон  с пьяным упорством просил показать дорогу к ближайшему бару. Наш человек! Некоторые и после смерти идут в правильном направлении.

— Страстная неделя, надо поститься, — проворчал Старичок.

Достал из-за пазухи лилово-сиреневое яблоко. Волчком раскрутил яблоко на указательном пальце, поднес узкий клинок.

Марсианского цвета кожура слезла одной непрерывной спиралью и ухнула в слякотную морось, затопившую город до самых крыш.

Оранжевая мякоть пахнула клубникой в шампанском и быстро покрылась патокой, прозрачной и блестящей, как майский мед.

Где Старичок берет такие фрукты — до сих пор загадка. Старый матерый контрабандист. Откуда хочешь, что хочешь, вывезет.

Старичок подбросил свой неземной плод, ловко насадил его на острие ножа и принялся есть, как дети мороженое, облизывая, покусывая и тихо постанывая.

— Кстати, что узнали Адам и Ева, вкусив с Древа познания Добра и Зла? — с причмокиванием спросил Старичок.

— Сам же и ответил: Добро и Зло.

— Хе-хе… А теперь соверши титаническое интеллектуально усилие и перейди от общего к частному.

Я надолго задумался. В голову ровным счетом ничего не пришло. Само собой разумеется, что Адам и Ева должны были узреть сначала проявление первопринципа дуальности мира, а потом уже, осмыслив его, перейти к обобщениям через знак и символ.

— Да, да, — улыбнулся Старик, подсмотрев мои мысли. — Именно это и странно, что символом познания стало яблоко. Не апельсин, который распадается сам по себе на равные дольки, не гранат, который можно рассыпать на сонмище гранул и собрать их в нужное тебе количество кучек. А яблоко. Плод неделимый по определению. Его, как жизнь, надо есть целиком.

— Ну, если ты такой умный…

— Я не умный, я мудрый. Разница принципиальная.

— Хорошо, ты мудрый. Только сидишь, почему-то рядом со мной. И обоим нам опять, хуже некуда.

— Да. Но каждому по-своему. — Старик подбросил огрызок, ловко рассек его пополам, поймав на ладонь мохнатую косточку. — Держи. Когда высохнет, разотри в порошок и вынюхай в три захода.

— И что будет?

— Узнаешь, что узнали Адам и Ева.

— А можно без « химии»?

— Можно. Просто кайф не тот.

Старик сбил с моей ладони косточку. Она булькнула в морось и исчезла без следа.

— А узнали они, что Рая нет, — печально изрек Старик.

— А что есть?

— Ад.

Башня под нами ощутимо вздрогнула, царапнув острием по низким тучам.

— Ад, — как ни в чем не бывало продолжил Старик, — Ад — это Рай переставший быть таковым. Вернее, Рай — это то, что ты считал Раем, пока не убедился в обратном. Место из которого вдруг захотелось бежать, хотя еще секунду назад ты пребывал в нем в райском блаженстве. И адовым муки — это когда твоя воля слабее тобой же возведенных стен.

Мы надолго замолчали. Каждый о своем.

В чреве Вавилонской башни копошилась  тупая гастарбайтерская ярость и осыпалась в морось потоком электрических звезд.

— Старик, что с тобой?

                      — Я сегодня закрыл еще одну дверь. Когда их совсем не останется, я умру.

— Тогда не закрывай их.

— Нельзя. Быть запертой — неотъемлемое качество двери. Дверь — это граница между прошлым и будущим, между тем, что внутри и тем, что снаружи, между тем, что идет, и тем, что уже не вернется. А границу надо держать на замке. Иначе какой в ней смысл?

— А я думал, что качество двери — распахиваться.

— Ты слишком молод, и твой ключ до сих пор подходил ко всем дверям.

 Он уставился неподвижным взглядом в пахнущий бензином и стройкой туман. Никто не знает, что он высматривает таким вот взглядом. Возможно, следующую дверь.

Я знаю, рано или поздно мы расстанемся. Я даже знаю, как это будет. Я шагну через порог, а сквозняк захлопнет двери перед Стариком. И уже никому не открыть их. Ни ему — из того, что было, ни мне, из того, что еще не случилось.

Это обязательно случится. Но не сейчас. Не в этом сне о чем-то самом главном.