Маленький зал трещал от обилия гостей, чествование было в разгаре. В первом ряду на двух стульях восседал глава районной госадминистрации, и, читая стихи, Вика невольно косилась в его сторону: нравится или нет? От реакции главного зависело дадут ли библиотеке премию, сделают ли ремонт, включат ли в смету подписку на литературные журналы. Внезапно она увидела в проеме дверей отчаянно жестикулирующего мужа. Семен был небрит, в рабочей спецовке и смотрелся в атмосфере праздника как мусорное ведро посреди ресторана. Вика осеклась и забыла текст полностью. Проследив за ее испуганным взглядом, присутствующие повернули головы назад. Запахло скандалом. Но нелепая пауза завершилась мажорно.

- Вика, ты стала бабушкой! - заорал муж. - И внучку назвали Викой!

Все зааплодировали, засмеялись, и торжество продолжилось на новом витке энтузиазма.

А утром растроганная Виктория сидела в поезде и с замиранием сердца представляла крохотное существо, которое целую неделю будет купать, пеленать и укачивать по ночам. С городом, куда она ехала, у нее была связана основная часть жизни. Здесь она закончила институт, вышла замуж, сделала новый поворот в карьере, здесь осталась самая любимая ее подруга.

В молодости Вике нравились высокомерные, как говорится, "знающие себе цену", люди.

- Рабская у тебя натура - поклоняться самовлюбленным снобам! - говорила мама. - Не сотвори себе кумира - сказано в Библии.

И мама оказалась права: жизнь наказала Вику за склонность к самоуничижению, дав испить коктейль из черной неблагодарности тех, кого она превозносила.

А поначалу судьба ее даже баловала. Когда в их городе родилось первое рекламное агентство "Поцелуй фортуны", Вике позвонил однокурсник и коллега по университетской команде КВН Сашка Квашнин и предложил развернуть жизнь на 180 градусов. Он не был простаком, рубахой-парнем, но и до Болконского (по Викиному - образчик достоинства) не дотягивал, а должность директора рекламного агентства ему досталась от друга детства, весьма удачливого предпринимателя. Зная Викины таланты к сочинительству, а также имея в виду ее бесконфликтность, он предложил ей пост заместителя и оклад в три раза больший, чем она имела.

Это было счастливое, головокружительное время, сотканное из сплошного праздника. Их приглашали на презентации и юбилеи, на встречи с заезжими звездами и свадьбы отпрысков местной крутизны. Конечно, и работать приходилось, не покладая рук, но разве это в тягость, если сочинять, рисовать и фотографировать с детства было для Вики любимейшими забавами? Однажды "Поцелуй фортуны" готовил юбилей старейшего в городе училища. Вика написала сценарий и понесла его в профком заказчика, где сидела печальная хрупкая блондинка и тонкими восковыми пальцами листала модный журнал. Вику поразили прозрачные бледно-голубые глаза, невероятно длинные ногти и бесконечная ирония слов, льющихся из полных, ярко очерченных губ, похожих на жеманных гусениц.

Женщине было не больше тридцати (а Вике через год грозил сороковник), и она держалась с небрежной смесью. Прочитав предложенный (и уже одобренный директором) сценарий, снисходительно кивнула - пусть будет. Потом они виделись на репетиции, и Вика отметила про себя, как артистично и раскованно исполняет Алла написанную для нее роль ведущей. На банкете они оказались рядом - у подвыпившей Вики не закрывался от смеха рот, а в глазах уже сквозило обожание - ну до чего же остроумна, тонка, обворожительна эта снежная королева! Она и Сашке потом сказала: вот бы нам в штат кого! Дела предприятия шли успешно, и оно могло позволить себе расширяться, поэтому он уступил ее капризу:

- Ладно, где там твоя подружка? Пожалуй, нам не помешает еще одна единица.

К тому времени между ней и начальником сложились странные отношения. Вика мчалась на работу, как на праздник. И сын, и муж прекрасно прочитывали причину, но относились к этому снисходительно: мать таскает приличные деньги, за это можно и потерпеть ее платоническую любовь. То, что ее отношения с бывшим однокурсником никогда не перейдут грань дозволенного, муж, человек земной, не сомневался: его дурочка не умеет врать. К тому же она была так воспитана, что в отношениях с мужчинами ценила прежде духовное начало, а близость воспринимала, как повинность. Сашка тоже тянулся к Вике и частенько в порыве благодарности за отлично сделанную работу позволял себе нежный поцелуй в щечку или затяжное рукопожатие, сдобренное влажным ласковым взглядом. Представляя начальнику Аллочку, Вика наивно мечтала, чтобы они друг другу понравились. Она вообще почувствовала конкуренцию слишком поздно, когда уже ничего нельзя было изменить. Снежная королева, с места в карьер ставшая ее близкой подругой, морочила Вике голову, рассказывая о своей влюбленности, переросшей в бурный роман с неведомым женатым сердцеедом. И лишь когда забеременела, поставив под угрозу собственную семейную жизнь, открыла карты. И Вика, мужественно взяв в кулак свое затрепетавшее сердце, как и подобает верной подруге, вела душеспасительные беседы со струсившим было Сашкой и принимала на себя удары со стороны обманутых супругов каждого.

- Ты удивительный человек, - призналась Алла, - я ведь знаю, что ты сама влюблена в Сашеньку. Другая бы мстила, строила козни, а ты...

Они поженились, Алла ушла в декрет, и всю работу тянула по-прежнему Вика, только не было теперь в ее отношениях с начальником окрыляющего романтизма. А потом повалились несчастья. Викин сын, Игорек, студент университета, чуть не загремел в тюрьму, из озорства попробовав с друзьями отпечатать на принтере фальшивки и рассчитаться ими на базаре. Вика от переживаний похудела на пятнадцать килограмм, осуществив, между прочим, свою многолетнюю мечту, и словно сбросила десяток лет.

- Сходи к прокурору, - посоветовал сочувственно Сашка, - помнишь, как он целовал тебе ручку на юбилейном вечере в честь ветеранов? Надо быть дурой, чтоб не использовать связи.

И Вика пошла, достав с антресолей студенческое черное платье в обтяжку, которое, несмотря на древность, обрело вдруг второе, и даже достаточно свежее, дыхание.

О том, чем закончился этот визит, и по какой счастливой "случайности" Игорь выскочил сухим из воды, даже не вылетев из университета, Вика рассказала только Алле.

- Ну и прекрасно, - одобрила та, снимая с нее все угрызения, - тебе можно позавидовать. Все бабы мечтают о могущественном любовнике, а тебе судьба преподнесла его на блюдечке с голубой каемочкой. Скажи спасибо сыну!

Прошло еще два года, которые Алла просидела в декрете, и это было время их самой нежной и трепетной дружбы. Вынужденное затворничество и бесконечные домашние хлопоты угнетали подругу, и она любила Вику, как открытую в большой мир форточку.

Потом пошла полоса перемен. Вначале женился Игорь и привел в их двухкомнатную квартиру молоденькую и своенравную девушку, потом парализовало Викину свекровь, а, с нею и здоровенный дом с приусадебным хозяйством, которым жилистая старуха умело заправляла. Викин муж уехал ухаживать за матерью и каждый вечер чуть не рыдал в телефонную трубку, описывая свалившиеся на него тяготы. Вначале Вика моталась в райцентр другой области по выходным, возвращаясь на работу издерганной, потом взяла отпуск без содержания и, наконец, решилась целиком принести себя в жертву долгу. Пускай квартира остается молодым, призвание - подруге, а она поедет туда, где всего нужней. К тому времени Алла уже вышла на работу и ловко использовала ее творческие наработки. Она вообще обладала уникальной способностью впитывать в себя чужие способности. Однажды подруга, никогда не дружившая с рифмой, показала Вике свои стихи, и та опешила - они оказались вполне техничны. Прощались проникновенно.

- Я всегда тебя буду любить, - всхлипнула стойкая к эмоциям Алла, - ведь ты отдала мне свою судьбу. Учти, если все устроится, ты вернешься на свое место, мы с Сашкой встретим тебя, как родную.

С тех пор они только перезванивались, да и то пару раз в год - поздравляя друг друга с днем рождения. Но Вика часто вспоминала свою снежную королеву и, обзаведясь новыми подружками, не забывала подчеркивать, что самая близкая и родная живет в городе ее юности.

Горло пересохло от волнения. Вот сейчас она зайдет в тот кабинет, где Сашка сжимал ей пальцы, а потом беременная Алла рвала ей на части сердце, открывая роковую тайну своей любви. И подруга вскрикнет, как раненая птица, и бросится к ней на шею, и замрет в бесконечных объятьях, стремясь излить всю нежность, скопившуюся за три года. И они долго будут смеяться, вспоминая милые сердцу эпизоды из общей, ушедшей в прошлое, жизни.

...Алла сидела за столом и улыбалась. Она нисколько не изменилась и не состарилась. Она двинулась навстречу Вике ленивой походкой кошки, мазнула накрашенными губами по щеке и рассмеялась:

- А ты опять толстушка, настоящая сельская женщина. Ну, ничего, внуки любят фундаментальных бабуль.

Алла подготовилась к приему основательно: в холодильнике стыло шампанское, а на хрустальном блюде красовались бутерброды с икрой.

- Саша придет? - робко поинтересовалась Вика.

- Ой, - скривилась досадливо Алла, - пускай работает, я отослала его на презентацию нового супермаркета, чтоб не крутился у нас под ногами.

- Вот как? - засмеялась Вика. - Теперь начальница ты?

- Как в любой нормальной семье, - усмехнулась подруга. - А вообще, дорогая, он оказался занудой. Если бы не любовник, я бы просто сдохла с тоски.

- У тебя любовник? - опешила Вика.

- А что, ты находишь - в этом есть что-то странное? Стала ханжой?

- Да нет, - усовестилась Вика своей реакции и, чтоб загладить вину, участливо поинтересовалась, - надеюсь, он влиятельный человек?

- Весьма, - самодовольно рассмеялась Алла. - Такие вещи делает ради меня! Выпустил книжку моих стихов, представляешь? А недавно вообще отмочил. Моя придурошная соседка завела себе пинчера, лаял, скотина, день и ночь. Я позвонила Лесику и нажаловалась. Так он выбросил за шкирку обоих: пинчера увезли собачники, а бабку санитары психушки.

У Вики заломило сердце.

- Кто он? - осипшим голосом спросила она.

- Твой бывший ухажер, прокурор, - насмешливо сощурилась Алла. - Кстати, если ты очень хочешь, можно вместе попить кофейка. Только... ты в таком виде...

- Очень плохо одета? - покраснела Вика.

- Да нет, я имею в виду фигуру, ну и лицо, конечно. Ты, наверное, не высыпаешься? Такие мешки...

...Она возвращалась к внучке на неверных, дрожащих ногах.

- Ну и что, - успокаивала себя, - ничего особенного. У меня была позорная интрижка, у Аллы на ее перегное выросла нежная любовь. Ее разве можно сравнить со мной - и стройная, и молодая, и горделивая, таким приятно служить. Вон и Сашка прилип к каблуку - ножиком не отскоблить.

Она увидела свое отражение в витрине, и на глаза навернулись слезы: а ведь действительно тетка, пора себе в этом признаться. Как и в том, что ничего из нее не получилось - ни поэтессы, ни женщины, достойной любви.

Внучка всю ночь не спала, и Вика под утро вырубилась прямо в кресле. И приснился ей мучительный сон, что она - корова, и вымя распирает молоко. Но вот к ней подходит Аллочка и включает ревущий аппарат. Вначале тот сосет ее молоко, потом кровь, потом мозг, а подруга торжествующе ухмыляется и полирует ногти.

- Какая же я нехорошая, - раскаивалась Вика за завтраком. - Подарила Алле судьбу, а теперь завидую. Ну, не по размеру мне ее жизнь, не по росту. И Сашку бы не смогла отбить, и прокурора бы упустила, потому, что держалась золушкой с опущенными ресницами. А мужикам подавай королеву. Пусть даже снежную, с хрустальной льдинкой вместо сердца, но с длинным ноготком на манящем пальчике и острым каблучком, которым можно пригвоздить.

- Королева - корова, - произнесла она вслух и засмеялась.

- Ты чего это, мам? - удивился сын.

- Да так, - смутилась она, - вспомнила детскую загадку. Знаешь, что такое корова? Королева без "ле". Корова думает, что она королева, но все видят, что ей не хватает слога, и посмеиваются.

- Ну и дураки! - встряла практичная невестка. - Умные предпочтут корову - теплая и молоко дает.

В спальне заплакала внучка. Маленькая Вика хотела молока и теплоты, и звала к себе большую.


© Саша СТРИЖ

LI 7.05.22 beta
[340x515]