В другом измерении

У гостиницы Лора споткнулась, едва удержав равновесие. Что это? Спящая кошка? - Пальцы ног коснулись пушистой, горячей мякоти. Да нет, не спящая, похоже, что мёртвая... Бродячие животные и бомжи - первые жертвы этого сумасшедшего, сорвавшегося с тормозов, радиоактивного лета.

Белое и смертоносное солнце, как дуло космической пушки, берущее город под прицел с шести утра и до восьми вечера, совсем не походило на то ласковое красное солнышко, которое рисуют дети, и о котором Лора мечтала всю зиму. Вот вам лишнее доказательство того, что любую благость можно превратить в кошмар, если забыть о чувстве меры.

У стойки администратора дядька в оранжевом комбинезоне чинил проводку.

- Погуляйте пока, - буркнул он Лоре, - у нас тут маленькая катастрофа. Вон и женщина тоже ждёт.

Мечта о прохладном душе отодвинулась на неопределенное время. Лора скосила в сторону глаза и увидела в кресле эффектную блондинку лет 45. Высокая, стройная, с большой грудью, с лепным породистым лицом, украшенным томными, слегка усталыми очами, она была, пожалуй, вызывающе броской. Неприлично яркой... Гротескно красивой...

Вот только локоны ни к чему, - подумала Лора, - слишком легкомысленно для такой выразительной внешности.

- Слушайте, здесь рядом летнее кафе, может, выпьем что-нибудь холодное? - подала вдруг голос дама, ошеломив низким, зычным, почти мужским тембром.

- Трансвестит? - мелькнула испуганно мысль. И Лора ещё раз, более придирчиво окинула взглядом незнакомку. Высокий рост, длинные ноги, узкий таз. Почему бы и нет? А роскошная грудь - итог мастерства пластических хирургов. Вот только губы слишком уж женственны, да ручки изящны, и полное отсутствие кокетства, чего у искусственных женщин всегда с избытком.

- С удовольствием, - улыбнулась Лора.

Они вышли на летнюю площадку кафе, в измученный, настоянный испарениями листвы, алкоголя и человеческих тел воздух, сели за деревянный столик и заказали пиво.

- Вы откуда? - поинтересовалась Лора, хлебнув спасительной ледяной горечи.

- Из Томска, - ответила блондинка и представилась - Вера Ивановна.

- Вы-ыдумать... хочу тебя сегодня вы-ы-думать... чтоб самому себе завидовать... - сипловато запел немолодой грузин за музыкальной установкой.

- Хорошие слова, - улыбнулась Вера, закуривая, и Лора с ней согласилась.

Впервые за долгие месяцы ей стало вдруг неимоверно хорошо. Словно глоток холодного пива, сипловатый голос певца и близость странной незнакомки в одну секунду растворили ржавые оковы, в которых томилась душа. И та, ощутив свободу, выпорхнула из сырого подвала, блаженно расправив крылья.

- Вы не актриса? - спросила Лора.

- Была. Но с недавних пор режиссёр.

Они поговорили о театре, поверхностно, как о погоде - современная драматургия, любимые актёры...

Вкусы совпадали, общаться было приятно и легко.

- А вы чем занимаетесь? - поинтересовалась Вера.

- Журналист. Работаю в отделе расследований.

- И что вы расследуете?

- Разное. Затяжные конфликты частных лиц с государством, криминальные ситуации.

- Лариска! Не верю своим глазам! - оглушил её женский голос, взорвавшись над самым ухом. У столика стояла толстая тётка, в которой Лора с трудом узнала Таньку, коллегу по перу из времён своей юности.

- А говорят, что случайных встреч не бывает! - ликовала Танька, выросшая вширь раза в два за пятнадцать разлучных лет. - Слушай, жара-то какая стоит несусветная, конец света и только! Но завтра обещают похолодание. Мы в 312 номере остановились, запомнила? В 312! Там и Серёжка Таранов, вот обрадуется, заходи! А ты в каком?

- А я ещё не устроилась, - вспомнила Лора и виновато взглянула на Веру Ивановну. - Ну что, идём оформляться?


- Будете жить в одном номере, - сообщила администратор, протягивая карточки учёта. - Надеюсь, не против?

- Очень даже за! - бодро ответила Лора.

Вместе они поднялись на 13-й этаж, открыли номер, и Лора сразу плюхнулась на кровать у распахнутого окна.

- Ой, хорошо-то как! Может, и правда, будет похолодание? Чур, я первая в душ, хорошо? Меня ж знакомые ждут!

- Конечно, - кивнула Вера. - У меня к вам просьба - будете уходить, закройте номер, а я, наверное, лягу спать. По-сибирски уже час ночи.

Лора вернулась в полночь слегка подвыпившей и оглушённой криками старых друзей. Ну надо же - расстаться на 15 лет, не слышать и не видеть друг друга, а синяки набить об одни и те же углы! У Таньки тоже развод, и двое детей, и никакой личной жизни.

В комнате было темно, но в сиреневом квадрате окна примятым абрикосом висела луна. На облюбованной Лорой кровати лицом к окну возлежала соседка. Её обнажённое, изогнутое в форме гитары тело, бледнело бесстыже и обезоруживающе доверчиво.

- Однако, - мысленно присвистнула Лора.

Но в следующую секунду тоже стащила с себя всё - господи, как хорошо-то, как устала кожа от этой липкой духоты!

Тонкие струйки первой прохлады наполнили тело сладкой истомой. Она ещё раз открыла глаза и скользнула взглядом по линии женской спины, соблазнительно переходящей в бёдра. А красиво, чёрт побери!

Уплывающее сознание, качнувшись в паутине первого сна, блаженно отметило: не зря нас любят мужчины...

Разбудил её гром. Небесный купол трещал по швам, как терпящий крушение корабль. А взятый в рамку окна кусок мятежного неба, уже светлеющего на горизонте, прошивали зигзаги молний. Вера сидела на стуле, прямая и торжественная, как полководец, наблюдающий картину сражения. Как нагая валькирия, ждущая победителя.

- Сотворение мира, - сказала она своим сочным басом, услышав за спиной движение.

- Вы... ты бы отодвинулась от окна, - посоветовала Лора. - Это не безопасно.

И ощутила внезапный и необъяснимый прилив нежности к этой почти незнакомой женщине.

- Какую роль ты хотела б сыграть?

- Анну Каренину, - не поворачиваясь, ответила актриса. - Каренину наших дней. Женщину, открытую любви. Готовую любить. Умеющую.

У Лоры забилось сердце. Странное волнение пробежало по коже, сократились мышцы внизу живота. Как давно у неё не было мужчины! И не потому, что на неё никто не смотрел. Потому, что самой смотреть было не на кого. Тело томилось, просило страсти, а взыскательная душа всех браковала, и сознание не могло их никак примирить.

- Ты тоже открыта любви? - спросила Лора.

Вера встала во весь рост, потянулась и картинно повернула голову.

- Открыта. Но у меня проблема. Мне мало семяизвержения. Мне нужна нежность, диалог сердец.

- И я, - подумала Лора. - Я хочу того же самого - снега среди лета, подснежников среди зимы.

Она сдержала внезапный порыв - встать и обнять Веру сзади, коснувшись губами её волос. Даже отсюда видно, какие они у неё дивные - нежные, шелковистые. Интересно, что бы сделала Вера? Испугалась? Оттолкнула? Засмеялась?

Лора зажмурилась, втянула носом грозовой воздух и приказала себе заснуть. Завтра столько серьёзной работы - встреча с прокурором, депутатом, семьёй потерпевшего. Нужна свежая голова и ясность мысли.


Следующее пробуждение было утром. Синоптики не обманули: по Москве гулял арктический ветер, зелень, промытая дождём, светилась изумрудом. Пока Лора блаженствовала у окна, выгоняя из клеток остатки пекла, Вера шумно плескалась в душе. Она вышла босиком, оставляя на паркете мокрые следы, вместо халата - кокон махрового полотенца.

- Тебе и с прямыми волосами хорошо! - удивилась Лора.

- Я знаю. Потому и выпрямляю усиленно кудри.

- Так это свои?

- Свои.

- Потрясающе. А у меня волосы, как солома. Потому и стригу их коротко. Я вот что хотела спросить - какие мужики тебе нравятся? В продолженье ночных откровенностей.

- Молодые, - улыбнулась Лора. (Улыбка у неё была лучезарной.) - Талантливые. Умные. Чувственные.

- А такие разве бывают?

- Бывают. Но я обычно нравлюсь другим - пожилым евреям и гомосексуалистам.

- Почему? - рассмеялась Лора.

- Наверное, улавливают что-то родственное в физике. Наверное, во мне сильны мужские гормоны.

- А не попить ли нам кофейка? - предложила Лора.

Но её перебил мобильный.

- Ты приехал? В аэропорту? А где встречаемся? - застрекотала в трубку Вера Ивановна. И стала похожа на обыкновенную женщину.

- Муж, - пояснила она. - Приехал на международный симпозиум. Надо бежать.

- Вы друзья?

- И друзья, и родственники, но спим в разных комнатах, причём, давно.

Волшебные глаза не смогли скрыть лёгкую грусть.

До метро домчались на такси. И там, в сутолоке, Лора сделала то, чего так просила душа - крепко прижалась к Вере Ивановне, коснувшись губами её щеки.

- Мне было с тобой так здорово! - со слезами на глазах призналась она. - И сама не пойму, в чём дело. Словно ты - это я, только в другом измерении. Те же оценки, реакции...

Вера что-то ответила, но её перебил грохот электропоезда. Невесть откуда хлынувшая толпа закружила их, как щепки в водовороте, и потащила в разные стороны. Несколько секунд они ловили друг друга взглядами: Лора - красный беретик на белых локонах, Вера - чёрную стрижку под мальчика. А потом захлопнулись двери, и поезд, скрежеща и злобно содрогаясь, понёс их в мрачное подземелье.

- Мы даже телефонами не обменялись, - всхлипнула внутренне Лора.

Она хотела вернуться в гостиницу и попросить у администратора адрес Веры Ивановны. Но взяла себя в руки. Нельзя быть такой экзальтированной, нельзя. Любую благость можно превратить в кошмар, если забыть чувство меры!

Разве могла она предположить, что через каких-то 30-40 лет дети станут рождаться путём искусственного оплодотворения? Браки на Земле станут бесполыми. И люди решат, наконец, наболевшее - проблему одиночества. Ведь две половинки яблока не могут быть разного вкуса.


© Марина КОРЕЦ
[300x596]