Копилка юмора
14-06-2008 17:31
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Из заметок Айзека Азимова
Стареющий профессор за обедом рассказывал коллегам:
– На днях мне приснилось, что я читаю студентам лекцию. Содрогнувшись от ужаса, я проснулся и обнаружил, что я ее действительно читаю…
– На днях мне приснилось, что я читаю студентам лекцию. Содрогнувшись от ужаса, я проснулся и обнаружил, что я ее действительно читаю…
Профессор Уайт, уважаемый шекспировед, на склоне дней решил перейти на работу в небольшой женский колледж. По сравнению с его прежними обязанностями в Гарварде на новом месте было более свободное расписание, что позволило бы профессору наконец-то засесть за свою главную рукопись о жизни и творчестве Великого Барда.
Однако среди других профессорских жен новость произвела переполох, и они набросились с вопросами на миссис Уайт.
Одна дама, не без колебаний, спросила миссис Уайт, правильно ли разрешать мужу переход в такое место, где на лекциях сидят красивые студентки, а ведь нынче в студенческих городках такое творится – беспорядки, падение нравов, сексуальная революция…
Миссис Уайт побагровела и сказала ледяным голосом:
– Если вы намекаете на то, что мой муж соблазнится и начнет себя вести неподобающим образом, развлекаясь в учебных аудиториях с девушками, вы понятия не имеете, о чем говорите. Профессор Уайт – настоящий джентльмен, который не допустит подобных поступков. Он знает, что такое приличия. Он рационален, воспитан, консервативен в вопросах нравственности, а самое главное, самое важное – он уже не в том возрасте!
Во времена, когда ученые только строили планы освоения космоса, встречаются две мыши. После обмена приветствиями и любезностями одна мышь говорит другой:
– Дружище Майкл, что с тобой стряслось? У тебя такой замученный вид.
Майкл пожимает своими микроскопическими плечами.
– Что поделаешь, дружище Ник, жизнь нелегкая штука, особенно для нас, ученых. Я теперь занимаюсь космическими исследованиями. Бесконечные опыты. Летаю на ракетах, провожу эксперименты в условиях невесомости, катаюсь на центрифуге. Перегрузки, нервотрепка, летишь на орбиту и каждый раз гадаешь, вернешься или нет.
– Слушай, Майкл, – удивляется друг, – если все это так трудно, почему бы тебе не бросить космос и не заняться другим делом?
– Каким другим? Ты думаешь, участвовать в опытах в онкологическом центре легче?
Старый Розенберг говорит сыну:
– Послушай, вот все нахваливают Альберта Эйнштейна, говорят, что он самый гениальный ученый в мире. А что он, собственно, сделал?
Сын (студент факультета физики) ответил:
– Кроме прочего, папа, Эйнштейн разработал теорию относительности.
– А что это еще такое?
Сын, подумав, произнес:
– Если опустить детали, он разработал подход к теории о строении Вселенной, начав с предположения о том, что некоторые вещи, которые всегда казались нам абсолютными, на самом деле являются относительными.
– Абсолютными… Относительными… Я не понимаю.
– Это трудно популярно объяснить, но я попробую на каком-нибудь примере. Время – это время. Согласен? Один час времени – это шестьдесят минут, что бы не случилось. Правильно?
– Так.
– Однако в некоторых случаях это не так! Чтобы нагляднее это представить, надо вспомнить свой личный опыт. Когда ты играешь с друзьями в карты, один час пролетает, как минута. А вот если, предположим, ты сядешь голым задом на кусок льда на одну минуту, она тебе покажется долгой, как целый час.
Старый Розенберг пристально посмотрел на сына и пробормотал:
– Один час за картами пролетает, как одна минута… Одна минута сидения на куске льда тянется, как целый час… Скажи, сынок, и вот такой чепухой Эйнштейн зарабатывал себе на жизнь?
Великий Норберт Винер, профессор Массачусетского технологического института (МТИ) относился к тому типу рассеянных ученых, о которых люди рассказывают байки, начиная со времен Архимеда и вплоть до наших дней.
Рассказывают, что приятель как-то остановил Винера на улице. Они поговорили несколько минут, расстались, и вдруг на лице Винера появилось крайнее недоумение.
– Извини, дружище Смит, – сказал он, – когда ты меня остановил перед нашим разговором, в каком направлении я двигался?
– Вон в том, – подсказал приятель, – ты шел в сторону Массачусетс-авеню.
– Отлично, – улыбнулся Винер, – это означает, что я уже пообедал…
– Я принес сегодня на занятия живую лягушку! – объявил профессор зоологии Крупельмейстер своим студентам. – Она свеженькая, недавно из пруда. Мы с вами сможем изучить ее внешний вид, а затем анатомировать, чтобы узнать ее строение.
Он развернул принесенный пакет и увидел, что внутри лежит аккуратно приготовленный бутерброд с ветчиной.
Изумленно посмотрев по сторонам, он воскликнул:
– Но ведь я отчетливо помню, что уже пообедал!
Новый гигантский компьютер занимал всю стену операционного зала. Два математика, стоявшие у подножья супермашины, были похожи на двух карликов. Из недр компьютера поползла бумажная лента с распечаткой сложнейших вычислений.
Один математик говорит другому:
– Ты хоть понимаешь, что четырем сотням профессиональных математиков потребовалось бы двести лет непрерывной работы, чтобы совершить такую ошибку!
Наука пользуется иногда странными выражениями, которые озадачивают простых граждан. Достаточно вспомнить, например, слово «очевидно».
Один профессор физики, объясняя какое-то фундаментальное теоретическое положение, написал на доске уравнение и сказал:
– Отсюда очевидно, что мы сможем записать следующее уравнение…
И он записал уравнение на доске.
Подумав немного, он пристально взглянул на два уравнения на доске и добавил:
– Минутку. Кажется, я допустил ошибку…
Он сел, достал блокнот и начал яростно строчить по страницам авторучкой. Он поднимал голову, смотрел в пространство, зачеркивал написанное и начинал все сначала. Таким образом, пролетело минут тридцать. Студенты все это время затаив дыхание следили за профессором.
Наконец он встал, посмотрел по сторонам с удовлетворенным видом и произнес:
– Друзья мои, я был прав! Совершенно очевидно, что второе уравнение вытекает из первого!
Делегация студентов пришла к своему преподавателю математики и почтительно изложила суть проблемы:
– Профессор, нам очень тяжело следить за ходом ваших лекций Вы читаете их слишком быстро. Мы не успеваем конспектировать.
– Вот как… – сказал профессор. – Извините. У вас есть какие-то конкретные предложения?
– Да. Не могли бы вы во время лекции записывать уравнения на доске? Тогда мы могли бы переписывать их, а не воспринимать на слух.
– Понятно. А когда я буду писать формулы на доске, темп лекции автоматически замедлится. Как я сам до этого не додумался? Что ж, спасибо за подсказку…
На следующий день профессор читал очередную лекцию и по своему обыкновению так увлекся (и даже вошел в раж), что совершенно забыл про обещание, данное студентам. Он быстро закончил свою лекцию, насыщенную уравнениями, и под занавес произнес:
– Таким образом, все становится ясным как дважды два…
Тут он наконец вспомнил про давешний разговор, стремительно подошел к доске и написал на ней мелом: 2х2=4.
На экзамене первокурсник производит расчеты и бормочет себе под нос:
– Так, теперь посчитаем на линейке… Посмотрим… Трижды два – это будет пять целых девять десятых, девять сотых, девять тыся… О черт… Ладно, предположим, что это будет шесть!
Когда были изобретены компьютеры, умеющие выполнять переводы с иностранных языков, решено было провести испытание самой лучшей из этих машин. В нее ввели фразу на русском языке, которую машина должна была перевести на английский, а затем обратно на русский.
Начальная фраза звучала так: «С глаз долой – из сердца вон».
Последний вариант в машинном переводе оказался короче: «Безглазое бессердечие».
Ректор университета тяжело вздохнул, рассматривая смету, представленную ему деканом физического факультета.
– Ну почему вы, физики, – поинтересовался он траурным тоном, – всегда требуете себе дорогое оборудование? Вон на факультете математики просят деньги на бумагу, карандаши, резинки.
Подумав, он добавил важный тезис:
– А на кафедре философии даже резинки не заказывают!
Однако среди других профессорских жен новость произвела переполох, и они набросились с вопросами на миссис Уайт.
Одна дама, не без колебаний, спросила миссис Уайт, правильно ли разрешать мужу переход в такое место, где на лекциях сидят красивые студентки, а ведь нынче в студенческих городках такое творится – беспорядки, падение нравов, сексуальная революция…
Миссис Уайт побагровела и сказала ледяным голосом:
– Если вы намекаете на то, что мой муж соблазнится и начнет себя вести неподобающим образом, развлекаясь в учебных аудиториях с девушками, вы понятия не имеете, о чем говорите. Профессор Уайт – настоящий джентльмен, который не допустит подобных поступков. Он знает, что такое приличия. Он рационален, воспитан, консервативен в вопросах нравственности, а самое главное, самое важное – он уже не в том возрасте!
Во времена, когда ученые только строили планы освоения космоса, встречаются две мыши. После обмена приветствиями и любезностями одна мышь говорит другой:
– Дружище Майкл, что с тобой стряслось? У тебя такой замученный вид.
Майкл пожимает своими микроскопическими плечами.
– Что поделаешь, дружище Ник, жизнь нелегкая штука, особенно для нас, ученых. Я теперь занимаюсь космическими исследованиями. Бесконечные опыты. Летаю на ракетах, провожу эксперименты в условиях невесомости, катаюсь на центрифуге. Перегрузки, нервотрепка, летишь на орбиту и каждый раз гадаешь, вернешься или нет.
– Слушай, Майкл, – удивляется друг, – если все это так трудно, почему бы тебе не бросить космос и не заняться другим делом?
– Каким другим? Ты думаешь, участвовать в опытах в онкологическом центре легче?
Старый Розенберг говорит сыну:
– Послушай, вот все нахваливают Альберта Эйнштейна, говорят, что он самый гениальный ученый в мире. А что он, собственно, сделал?
Сын (студент факультета физики) ответил:
– Кроме прочего, папа, Эйнштейн разработал теорию относительности.
– А что это еще такое?
Сын, подумав, произнес:
– Если опустить детали, он разработал подход к теории о строении Вселенной, начав с предположения о том, что некоторые вещи, которые всегда казались нам абсолютными, на самом деле являются относительными.
– Абсолютными… Относительными… Я не понимаю.
– Это трудно популярно объяснить, но я попробую на каком-нибудь примере. Время – это время. Согласен? Один час времени – это шестьдесят минут, что бы не случилось. Правильно?
– Так.
– Однако в некоторых случаях это не так! Чтобы нагляднее это представить, надо вспомнить свой личный опыт. Когда ты играешь с друзьями в карты, один час пролетает, как минута. А вот если, предположим, ты сядешь голым задом на кусок льда на одну минуту, она тебе покажется долгой, как целый час.
Старый Розенберг пристально посмотрел на сына и пробормотал:
– Один час за картами пролетает, как одна минута… Одна минута сидения на куске льда тянется, как целый час… Скажи, сынок, и вот такой чепухой Эйнштейн зарабатывал себе на жизнь?
Великий Норберт Винер, профессор Массачусетского технологического института (МТИ) относился к тому типу рассеянных ученых, о которых люди рассказывают байки, начиная со времен Архимеда и вплоть до наших дней.
Рассказывают, что приятель как-то остановил Винера на улице. Они поговорили несколько минут, расстались, и вдруг на лице Винера появилось крайнее недоумение.
– Извини, дружище Смит, – сказал он, – когда ты меня остановил перед нашим разговором, в каком направлении я двигался?
– Вон в том, – подсказал приятель, – ты шел в сторону Массачусетс-авеню.
– Отлично, – улыбнулся Винер, – это означает, что я уже пообедал…
– Я принес сегодня на занятия живую лягушку! – объявил профессор зоологии Крупельмейстер своим студентам. – Она свеженькая, недавно из пруда. Мы с вами сможем изучить ее внешний вид, а затем анатомировать, чтобы узнать ее строение.
Он развернул принесенный пакет и увидел, что внутри лежит аккуратно приготовленный бутерброд с ветчиной.
Изумленно посмотрев по сторонам, он воскликнул:
– Но ведь я отчетливо помню, что уже пообедал!
Новый гигантский компьютер занимал всю стену операционного зала. Два математика, стоявшие у подножья супермашины, были похожи на двух карликов. Из недр компьютера поползла бумажная лента с распечаткой сложнейших вычислений.
Один математик говорит другому:
– Ты хоть понимаешь, что четырем сотням профессиональных математиков потребовалось бы двести лет непрерывной работы, чтобы совершить такую ошибку!
Наука пользуется иногда странными выражениями, которые озадачивают простых граждан. Достаточно вспомнить, например, слово «очевидно».
Один профессор физики, объясняя какое-то фундаментальное теоретическое положение, написал на доске уравнение и сказал:
– Отсюда очевидно, что мы сможем записать следующее уравнение…
И он записал уравнение на доске.
Подумав немного, он пристально взглянул на два уравнения на доске и добавил:
– Минутку. Кажется, я допустил ошибку…
Он сел, достал блокнот и начал яростно строчить по страницам авторучкой. Он поднимал голову, смотрел в пространство, зачеркивал написанное и начинал все сначала. Таким образом, пролетело минут тридцать. Студенты все это время затаив дыхание следили за профессором.
Наконец он встал, посмотрел по сторонам с удовлетворенным видом и произнес:
– Друзья мои, я был прав! Совершенно очевидно, что второе уравнение вытекает из первого!
Делегация студентов пришла к своему преподавателю математики и почтительно изложила суть проблемы:
– Профессор, нам очень тяжело следить за ходом ваших лекций Вы читаете их слишком быстро. Мы не успеваем конспектировать.
– Вот как… – сказал профессор. – Извините. У вас есть какие-то конкретные предложения?
– Да. Не могли бы вы во время лекции записывать уравнения на доске? Тогда мы могли бы переписывать их, а не воспринимать на слух.
– Понятно. А когда я буду писать формулы на доске, темп лекции автоматически замедлится. Как я сам до этого не додумался? Что ж, спасибо за подсказку…
На следующий день профессор читал очередную лекцию и по своему обыкновению так увлекся (и даже вошел в раж), что совершенно забыл про обещание, данное студентам. Он быстро закончил свою лекцию, насыщенную уравнениями, и под занавес произнес:
– Таким образом, все становится ясным как дважды два…
Тут он наконец вспомнил про давешний разговор, стремительно подошел к доске и написал на ней мелом: 2х2=4.
На экзамене первокурсник производит расчеты и бормочет себе под нос:
– Так, теперь посчитаем на линейке… Посмотрим… Трижды два – это будет пять целых девять десятых, девять сотых, девять тыся… О черт… Ладно, предположим, что это будет шесть!
Когда были изобретены компьютеры, умеющие выполнять переводы с иностранных языков, решено было провести испытание самой лучшей из этих машин. В нее ввели фразу на русском языке, которую машина должна была перевести на английский, а затем обратно на русский.
Начальная фраза звучала так: «С глаз долой – из сердца вон».
Последний вариант в машинном переводе оказался короче: «Безглазое бессердечие».
Ректор университета тяжело вздохнул, рассматривая смету, представленную ему деканом физического факультета.
– Ну почему вы, физики, – поинтересовался он траурным тоном, – всегда требуете себе дорогое оборудование? Вон на факультете математики просят деньги на бумагу, карандаши, резинки.
Подумав, он добавил важный тезис:
– А на кафедре философии даже резинки не заказывают!
По материалам различных источников
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник Копилка юмора | ЛиРу-улыбается - Дневник ЛиРу-улыбается |
Лента друзей ЛиРу-улыбается
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»