Настроение сейчас - полёт
Он словно разбирает вселенную на атомы в мигании вспышек восковых метеоритов.
Жрец Земли, бог дождевых струй, фавн морского прибоя. Любые слова, даже самые прекрасные, разбиваются о его молодую жреческую грудь, словно о броню.
Серафим летел над пастбищем с короткой росистой травкой, всматриваясь в изгибы холмов, ища кого-то на земле. Ибо каждый раз, ища кого-то другого – мы ищем
себя в ком-то другом. Но чаще всего не находим. А если находим – тотчас же теряем из виду, порой навсегда. Ветер шевелил листья зелёных аспарагусов, заботливо вынесенных кем-то во двор ради Тепла и Лета, Серафим летел и летел… Неторопливо покачивались из стороны в сторону кусты лаванды и шалфея.
В любые дни, когда дороги усыпаны хрустящими сухими листьями, или изгороди увиты ампельным зелёным плющом, мы не можем постичь тайну из тайн, истину из истин, прикоснуться к человеку, созданию или сущности, которые живут по обратную сторону зеркала. Мы ищем, но не находим дороги к Себе. Раздвигались облака, феи поднимались из раскрывающихся цветов и держались за воздух, Серафим летел и летел. Вселенная качалась на утренних облаках, словно в тёплом коконе.
Имя твоё начертано стёклышком на песке, исторгнуто сотнями громов, выбито камнями на скалах.
Солнце уходило на ночлег по скользкой лунной дороге, на прощание просияв золотыми лучами земле и небу, лосям с ветвистыми рогами и маленьким букашкам, как жар-птица оперением. На облака ложилась луна, пастбища покрывались слоем серого прохладного тумана, словно вулканическим пеплом. Серафим летел и летел.
Valkoinen, некоторое время назад