Нон - стопы не прекращались. Ком из неотложных дел на работе, постоянные параллельные вопросы, невозможность выспаться и неотвратимая осень доканывали меня. Квадратные столы, квадратные окна. Иногда я переставал понимать, какие сейчас сутки. Вчера или завтра? Утро? Вечер? Моя жизнь стояла в уголке и молила о пощаде, прося, чтобы я о ней вспомнил.
Что - то произошло. Сегодня. Я ехал с работы, усталость как всегда давила на лоб, телефон сел и наушники я опять, убегая, забыл на столе. Совсем не то. А дома нужно еще учить роль. Я же теперь у нас актер. Я вез инсулин, который передали мне на выходных родители Влада. Я должен был встретиться с ним на кузнецком, отдать и перейти на свою ветку.
Я ждал его уже минут десять, стоя посреди станции, отрешенно надувая оранжевые пузыри из жвачки. Такие большие пузыри. В детстве у меня такие не получались. Я мысленно показал себе маленькому фак.
В какой - то момент из толпы вынырнуло лицо девушки. Она шла мимо, резко остановилась и, расхохотавшись произнесла:
- Денис, ты чего. Домой не едешь?
Я не знал ее. Протупил секунду, думая, что это она не мне и лишь уставился на нее удивленно, взглядом показывая, что не расслышал.
- Не едешь домой? Нет? - снова хихикнула она и показала мне на переход на красную ветку. Мою ветку.
- Нет, - произнес я, отрицательно замотав головой, и улыбнулся, как мудак.
Она пожала плечами и исчезла в толпе. Откуда это взялось? Перепутала? Те кто меня видел знают, что меня конечно - же очень просто спутать с таким - же Денисом с работы, который живет на красной ветке и всегда тут стоит.
Еще пару минут я сравнивал с ней тысячи лиц из прошлого, с вечеринок, концертов, работ и непонятных пьянок. Все семь лет, что я живу здесь легли на ладонь, но я так ничего и не вспомнил.
Я отдал Владу инсулин и поехал домой. Прислонившись к дверям вагона, я понял, что устал. И что надо бы было сказать этой девчонке "Еду" и пойти с ней. Может она привела бы меня в будущее, в какую - нибудь сказочную страну или просто к себе домой. Я слишком давно не спал. Слишком давно не спал не один, не любил, и смертельно давно не писал. Чертовски давно. В какой - то момент жизнь оказалась слишком настоящей и пугающей, чтобы шутить с ней на бумаге, как раньше. В какой - то момент я перестал разбираться во всем и почувствовал себя щенком на входе в незнакомый двор. Щенком, принюхивающимся к неизвестности. Сегодня мне захотелось записать это. Может скоро я наберусь сил и напишу что - нибудь еще. Когда яйца покроются сталью. Когда я перестану ссать.