Йон Парелес (Jon Pareles)
ЛОНДОН
Когда какой-то человек с радиостанции спросил Шаде, что она делала все эти 10 лет между альбомами, она ответила ему: “Я была в пещере и лишь выкатывала валуны из неё”.
Она усмехнулась, когда проверила [какие-то] квитанции, забравшись с ногами на кушетку в своём григорианском доме в северном Лондоне пососедству с Айлингтоном.
Январский дождь хлестал деревья за окном гостиной на втором этаже, расположенной над грациозно изгибающейся лестницей. Шаде, стройная, одетая в чёрные штаны и чёрный свитер с V-образным вырезом, создала её больше уюта, подбавив дров в потрескивающий горящий очаг. Интервью об её новом альбоме Soldier of Love (Epic) – лишь шестом её студийном альбоме со времён её дебюта в 1984 году и который должен выйти во вторник – растянулось в четырехчасовую беседу.
“У меня абсолютно нет должного реального восприятия времени”, - рассказала 51-летняя Шаде, Хелен Фолашаде Аду, родившаяся в Ибадане, Нигерия. Её отец был нигерийским преподавателем экономики в университете, а её мама была английской медсестрой, которая растила её в провинциальной Англии после того, как пара развелась. Живой голос Шаде даже ниже, чем хриплый альт в её песнях, покоряющих [своим] изяществом балладах, альбомы с которыми были проданы по всему миру в количестве более 50 миллионов копий.
Хиты Шаде, такие как Smooth Operator, No Ordinary Love и The Sweetest Taboo, звучали повсеместно на протяжении 1980-х и 1990-х, мурлыча из радиоприёмников и создавая расслабленную атмосферу в бесчисленных лаунж-залах, ресторанах и магазинаж. Шаде появилась в эпоху музыкального видео (её дебютный альбом Diamond Life вышел спустя год после дебютного альбома Мадонны), когда многие поп-звезды были уверены, что для продвижения в карьере им необходимо максимальное содействие СМИ. Вместо этого Шаде ушла в тень, позволяя лишь своим песням раскрывать себя. Это решение, которое, возможно, в конечном итоге, делает её более интересной. Поклонники не забыли ее; на прошлой неделе предварительные заказы поставили Soldier of Love на второе место по продажам на Amazon.
Но когда [все] музыкальные дела были разрешены, в 2002 году Шаде смогла также укрыться в своей "пещере", когда она и её группа завершили турне в поддержку своего альбома 2000 года - Lovers Rock. Она исчезла со сцены, обложек журналов, рубрик светской хроники и других мест [пристального] внимания к знаменитостям, хотя она всё-таки внесла свой вклад, записав песню, в благотворительный DVD 2005-го года, Voices for Darfur.
“Большинство артистов - более интересные персоны в своей общественной жизни, нежели в человеческом плане, но я бы сказала, с Шаде дело обстоит наоборот”, - рассказала Софи Мюллер (Sophie Muller), подруга, с которой она познакомилась, посещая Центральный колледж искусства и дизайна им. Св. Мартина, и которая [впоследствии] стала режиссёром её видео Soldier of Love и сделала фотографию для обложки альбома. “Она полностью - не для массового потребления.”
Мюллер добавила: “Так или иначе, идея стать исполнителем и создавать музыку [неразрывно] связана с тем, чтобы быть международной личностью. Она приняла смелое решение и не должна делать иные вещи. Это не то, что о ней думают, решение, по типу, ‘пусть будет побольше тайны; Это - исключительно её собственный путь.”
Шаде запланировала встречу со своим менеджером после нашей беседы, зная, что он хотел бы попытаться склонить её к большему количеству усилий по промоушену. Но она, вероятно, [пока] отложила [их].
“Я люблю писать песни”, - рассказала она. “Но с другой стороны я нахожу это немного трудным, полностью раскрывать себя таким способом, что, в основном, и предполагается в музыкальном бизнесе, эти ожидания и давление, которые действуют на Вас. Некоторые люди любят такое вылизывание и всё, что ним связано. Но я, получается, не из тех людей.”
Как раз тогда, когда она работала над “Soldier of Love”, сказала она: “Я пошла на риск с небольшим трепетом. Я не стремилась вернуться и снова получить признание.”
Она сказала, что хотя её жизнь в последние несколько лет и была “бурной поездкой по американским горкам”, но она “фактически, сейчас вполне счастлива.” [Новый] альбом, вчастности, это “очищение от всего того, что имело место”, сказала она. “Так или иначе, в альбоме есть довольно много из истории моей жизни. Не всё это обо мне, но частички меня там есть.”
В манере общения Шаде присутствуют легкий смех и естественное чувство юмора. Но она опасается быть “черезчур откровенной” с прессой; она оберегает частную жизнь людей, близких ей, прошлую и настоящую.
Сдержанность для Шаде - это черта характера и стратегия в написании песен. “Это привычка, в некотором смысле, подобная колдовству”, - рассказала она. “У Вас есть так много того, чтобы Вы хотели отразить в них. Но это не должно являться только лишь Вашим собственным, потому что тогда это - СМИ” – слишком много информации – “и когда Вы слушаете эту песню, Вы думаете о человеке, а не о Ваших собственных эмоциях.”
“Если [всё] это слишком привязано к исполнителю”, - добавила она, - “это отдаляет Вас [от понимания замысла] и является немного отталкивающим. Потому что это касается его, но не Вас.”
В новом альбоме звучание Sade, группы носящей её имя, лидером которой она является с 1983 года и в которую [помимо неё] входят Стюарт Мэтьюмен, гитара и саксофон, Эндрю Хэйл, клавишник и Пол Денхем [ошибка автора статьи; имеется в виду Пол Дэнмен], басист. Soldier of Love - ещё одна подборка медленных, задумчивых песен, главным образом в минорной тональности, часто содержащие размышления о потерянной любви и неверно выбранном пути. Группа славится [именно] тем, что является опытной, а не показной, и даже самые замысловатые многолинейные и [сложно] запрограммированные арранжировки в [их] альбомах производят впечатление скромных.
Первый сингл, Soldier of Love, очень приближает Шаде к современному R&B со своими военным ритмом ударных, подземельной пульсацией басов, внезапными столкновениями сэмплов и мрачными струнными. Остальная часть альбома более мягкая, возвращающая и тонко обновляющая сплав R&B-рэгги-джаз-поп музыки Sade.
И всё же, [каким-то] собственным неуловимым способом, многие из песен в Soldier of Love вызывают [в нас] чувство опустошения. Музыка Sade начиналась как британская, вобравшая деликатный американский соул 1970-х Донни Хатэвей (Donny Hathaway) и Кёртиса Мэйфилда (Curtis Mayfield), часто демонстрировавшая спокойную сдержанность, которая успокаивала слушателей и [этим] привлекала их. Сейчас часть той сдержанности исчезла. В новом альбоме голос Шаде выражает больше боли и уязвимости, придвигаясь к блюзу ближе чем когда-либо.
Песня за песней свидетельствуют о боли, одиночестве и отчаянном желании укрыться.
“На земле полно битых гамней/, Последнего лист упал с дерева/И мне некуда теперь вернуться”, - Шаде поёт в Bring Me Home, элегической мелодии, положенной на хип-хоп-бит. В завершающей альбом песне, The Safest Place, она предлагает свою собственную привязанность как прибежище: “Мое сердце прежде было одиноким воином/, Так что ты можешь быть уверен.”
За последние пять лет Шаде приобрела того, кого она называет "партнером", Иана Уоттса (Ian Watts). Они живут вместе в провинциальном Глостершире, западной провинции Англии, где они воспитывают 13-летнюю дочь Шаде, Илу, и 18-летнего сына Уоттса, Джека. Шаде подумывает о браке. “Есть много сожалений о потраченном впустую времени и всех тех ошибках в прошлом”, - рассказала Шаде, которая в 1995 году развелась с испанским кинопродюсером Карлосом Пльего (Carlos Pliego). “Но есть кое-что прекрасное о осознании, что что-то [складывается] правильно, и Вы понимаете, что это действительно правильно, потому что Вы уже проходили через всё то неправильное.”
Sade проводит большую часть своего времени в западной провинции, лишь изредка направляя свой Volvo в Лондон. В её Айлингтонском доме часть мебели была покрыта чехлами, старые магнитофонные кассеты лежали на полках рядом с книгами по искусству и фотографии. Всё прошедшее десятилетие Шаде занималась в основном домашними делами: садоводством, родительскими заботами, строительством дома (теперь почти завершённого) в Глостершире, но предположение о какой-то серьёзной болезни она отказалась подтвердить. “Если у Вас есть больной друг или кто-то, кого Вы любите, умирает, а Вы при этом говорите ‘Прощай, я направляюсь в студию’ – то я совершенно не могу этого сделать”, - сказала она. “В такой момент [всё] это не является хоть сколько-нибудь значимым для меня.”
Дочка Шаде ездила с ней в её турне 2002 года [ошибка автора; турне в поддержку альбома Lovers Rock проходило в 2001 году - прим.], но Шаде укладывала её спать прежде, чем выходить на сцену. “Она никогда не видела, как я пела”, - рассказала Шаде. “Она, этот маленький крошечный человечек, будет стоять там, со своей мамой на сцене перед всеми теми людьми? Я думала, что это было бы слишком непонятно для неё.” Несколько лет назад Ила [как-то] спросила её: “Мама, ты действительно знаменита?” - вспомнила Шаде. “Сейчас она полностью уверена и знает, какова ситуация [на самом деле].” (Ила Аду вместе с сыном Мэтьюмена, Клаем, подпевает в песне Babyfather.)
Шаде колебалась, прежде чем вернулась к написанию песен. “Это ощущение раскрытия [себя], выставления напоказ своих эмоций”, - рассказала она, - “это, возможно, было тем, что, подсознательно, удерживало меня от вхождения в это снова. Но всё это не только обо мне и это не только я, и единственный способ, которым я могу забыть об этом - это делать это.”
Она начала осторожно. Участников группы разбросало в 80-е и 90-ые – Метьюмена [забросило] в Нью-Йорк, Денмена в Лос-Анджелес, Хэйла в Лондон - и Шаде сначала думала, что предложение сразу включиться в [новую] работу стало бы поводом для слишком больших обязательств. Примерно в 2005 году Шаде начала работать над [своими новыми] песнями с Хуаном Ханесом (Juan Janes), аргентинским гитаристом, проживающим в Лондоне, в своей студии в цокольном этаже Айлингтонского дома.
Вместе они написали песню Мама, о зверствах в Дарфуре, для благотворительного альбома, и первоначальные версии песен Babyfather и Long Hard Road из нового альбома. С её переездом в Глостершир это сотрудничество прекратилось, но, в конечном итоге, её группа, её друзья и её семья подтолкнули её к музыке снова. Одним из факторов было то, что теперь Уоттс мог присматривать за её дочкой в то время, когда она пропадала в студии.
“На меня действительно не оказывали давление прходившие годы”, - сказала Шаде. “Только желание группы записать [новый] альбом.” Участники группы намекали и ждали. “Я всегда брошу всё, чтобы работать с нею”, - говорил Мэтьюмен из своей студии в Нью-Йорке. Участники возобновили [совместную] работу в 2008 году, в первый они все [снова] были вместе со времён тура.
Начиная со своего второго альбома Sade создавали песни в дороге, что теперь является ушедшей роскошью для большинства групп: совместное сочинение [песен] в полностью оборудованной студии, спонтанно, вместо того, чтобы приносить уже написанные песни для их оттачивания. Раз в неделю или две, а затем в более длительные промежутки, участники группы жили в домашней студии Питера Гэбриела (Peter Gabriel) Real World в Уилтшире. Мэттьюмэн вспоминал указания Шаде: “Не говорите звукозаписывающей компании.”
“Я должна [стараться] вырываться из мирских забот повседневной жизни, чтобы пойти туда и покопаться в глубинах самой себя”, - рассказала она, добавляя, что в Real World, “Вы не можете просто [так] сказать, ‘О, я не могу работать, я должна пойти и приготовить еду.' У Вас нет выбора, кроме как обратиться к демонам.”
Когда Шаде заговорила о написании песен, она стала [более] мистической. Это что-то "алхимическое", “из телесных ощущений”, попытка сохранить проникновение в суть “этерического момента” между бессонницей и мечтами. И работая совместно с группой, когда они всегда могут записать [что-либо], “в студии у нас есть возможность ухватить это, ухватить это технически в правильной форме, если это кажется хорошим”, - рассказала Шаде. “Она чем-то похожа на церковь, потому что Вы идёте в ту комнату, Вы понимаете свою цель, Вы знаете, что Вы собираетесь там сделать, и Вы не должны брать с собой ничего из того, что Вы не хотите там иметь.”
Группа не торопилась. “Если Вы создаёте альбом лишь раз в 10 лет, лучше, чтобы он был хорошим”, - рассказала Шаде. В конечном итоге руководители Sony Music действительно узнали, что Шаде снова начала работу, и хотели, чтобы альбом был выпущен до Рождества 2009 года. Этот крайний срок прошёл; Шаде сказала, что она была бы более счастлива "воскреснуть" в новом году и новом десятилетии. Группа закончила последнее сведение Skin – песни о нежелаемом расставании, с акустическими гитарами и близкими по гармонии вокальными партиями Шаде на переднем плане, а так же жуткой электроникой и звоном ударных на удалении – примерно в 5 утра в день, когда [уже] другая группа забронировала Real World.
Альбом означал фотографию для обложки и Шаде сначала отказывалась появляться на ней. “Все вокруг меня говорили, ‘Вы сумасшедшая'”, - вспоминала она. Компромиссом стала фотография с ней обращённой спиной, пристально вглядывавшейся в руины майа. “Вы смотрите не на меня”, - сказала она, надеясь. “Вы предвкушаете путешествие вперёд, а также историю.”
На протяжении четверти века своей музыкальной карьеры Шаде регулярно слышала о том, как сочетание в её песнях скорби и утешения привносила комфорт её поклонникам. “Если это подобно маяку, чтобы вести кого-то мимо скал, то это великая вещь”, - сказала она.
Следующий раунд для Шаде - несколько телевизионных представлений песни “Soldier of Love”, с барабанщиком Пита Льюинсона (Pete Lewinson) в качастве барабанщика, как это сделала группа в своём туре 2002 года. В конечном итоге Шаде намеревается подготавливаться к туру.
“Я действительно хочу выйти на сцену и петь песни”, - сказала она. “И лишь затем я хочу исчезнуть снова.”
[650x423]