Джек Потрошитель
убийца проституток
кто скрывается под этим именем неизвестно.
Нападение на 45-летнюю проститутку Эмму Смит произошло поздно вечером 2 апреля 1888 г. Женщина находилась на своем "участке" на улице, примыкавшей к собору Святой Девы Марии в лондонскои Ист-энде.
Нападение было наглым и жестоким. Несколько мужчин, подойдя к Эмме сзади, ударили женщину по голове тяжелым предметом; после того, как она упала удары продолжали сыпаться на голову и по лицу. В качестве орудия был использован инструмент типа молотка - тяжелый и тупой - не оставивший рассечений кожи. Теряя сознине от боли, Эмма Смит с ужасом почувствовала, что деревянную рукоятку этого инструмента нападавшие ввели ей во влагалище...
Женщина выжила и смогла дать полиции необходимые показания. Эмма Смит не была изнасилована, но подверглась ограблению, грабители помимо мелких денег забрали и дешевое серебряное колечко. Это, вроде бы, позволяло думать, что мотив посягательства лежал в области меркантильных интересов, нежели сексуальных.
Новость о нападении на Эмму Смит быстро разлетелась по району Уайтчепел, где жила и работала эта женщина. Никто равнодушным не остался : слишком многие из проживавших там женщин ( даже замужних ! ) занимались проституцией, проводя время на улицах. Это означало, что потенциальной жертвой грабителей могла стать каждая из них.
Район Уайтчепел состоял из немногим более чем 200 зданий, что при плотной застройке того времени обуславливало его небольшую площадь. Сердцем района был строгий и мрачный храм Святой Девы Марии. В конце 80-х годов 19-го столетия в Уайтчепеле проживали около 9 тыс. человек ; две трети из них составляли поляки и польские евреи, не натурализовавшиеся в Великобритании. Почти 1200 женщин из Уайтчепела каждый вечер выходили на улицы района дабы заняться проституцией. Постоянную работу имело менее трети трудоспособного населения, кроме того, среди жителей был весьма велик процент лиц, имевших судимость - в общем, не будет преувеличением сказать, что социальная атмосфера в Уайтчепеле была весьма неблагоприятна. Последнее, в общем, можно отнести ко всему лондонскому Ист-Энду того времени. Чтобы охарактеризовать быт и нравы того времени, можно упомянуть об отсутствии водопровода и канализации в этой части английской столицы. Ночные горшки жителей опорожнялись поутру в канализационные люки на улицах, что придавало весьма специфический запах всему Ист-Энду. Обилие скотобоен и скорняжных мастерских, занятых выделкой кожи, придавало плавающему в воздухе ambre новые оттенки и нюансы. Жизнь горожан той поры протекала, в основном, на улицах, что предопределяло постоянную высокую скученность народа и вело к нарушению элементарных гигиенических норм. Детская смертность была чудовищной для цивилизованной страны : почти 60 % детей Ист-Энда умирали не достигнув 5-летнего возраста.
Кстати, факт наличия в Уайтчепеле большого числа скотобоен, имеет самое непосредственное отношение к той криминальной истории, которой посвящен этот очерк. Дело в том, что последовавшие за нападением на Эмму Смит события, заставили полицию напрямую заняться проверкой местных живодерен.
С началом лета по Уайтчепелу стали распространяться слухи - один мрачнее другого - о появлении в районе некоего безумца, быстро окрещенного в народе "Красным Передником". Неизвестный мужчина в темное время суток нападал на одиноких проституток и под угрозой ножа забирал все наличные деньги. Иногда он наносил несговорчивым жертвам побои, по счастью, не особенно сильные. Женщины, сталкивавшиеся с этим преступником, описывали его как мужчину 35-40 лет, ростом 160-162 см., одетого в темную одежду, с надвинутой на самые брови черной кепкой. Нападавший был бородатым и усатым брюнетом, коротко стригущимся и похожим на еврея, как внешностью, так и акцентом. Преступник непременно оказывался одет в кожаный красный передник, которым пользовались рабочие скотобоен. Последняя деталь и обусловила кличку, которую этот человек получил среди жителей Уайтчепела-"Красный­ Передник".
Всю вторую половину июня 1888 г. и весь июль поступали сообщения о спорадических нападениях "Красного Передника" на проституток. Он отнимал у женщин сущую мелочь, было вообще непонятно, как мужчина вообще может промышлять такого рода преступлениями, но факты оставались фактами : неизвестный нападал на проституток, отнимал у них деньги и никогда не выходил за пределы Уайтчепела. Никто не сомневался в том, что негодяй - из местных.
В понедельник 6 августа 1888 г., около 3.20 пополуночи, на небольшой площади Джорд-ярд было найдено окровавленное женское тело. Приглашенный к телу судебный медик Тимоти Киллин подсчитал впоследствии, что погибшая получила в общей сложности 39 ударов колюще-режущими орудиями. Нападавший использовал оружие, как minimum, двух типов : колющее, с широким лезвием, типа армейского штыка и режущее с узким и коротким лезвием, похожее на перочинный ножик. Следов удушения или побоев на теле не было ; другими словами, преступник не пытался пустить в ход кулаки - он сразу начал с ножа. Длинный разрез горла жертвы объяснял, почему преступление не привлекло внимания окрестных жителей - женщина просто не смогла закричать.
Быстро удалось установить личность погибшей. Тем же утром ее опознала подруга - такая же дешевая проститутка по имени Мэри Энн Коннелли. Звали погибшую Марта Тэбрем.Жесткость убийства казалась до того демонстративной и немотивированной, что полиция заподозрила показательную расправу местной банды над проституткой -одиночкой, не пожелавшей платить "дань". Версия об одиночном убийце-маньяке считалась допустимой, но не основной. Именно с силу этого министр внутренних дел Соединенного Королевства Генри Меттьюс запретил официально объявлять о вознаграждении за информацию об убийце. Расчет его был прост : если Марту Тэбрем убила какая-то местная банда, то об этом скоро станет и так известно, поскольку бандиты сами начнут об этом рассказывать, дабы поддерживать должное к себе уважение.
Впрочем, уверенность министра разделяли далеко не все.
Ряд нюансов заставлял думать, что местная шпана к гибели Марта была непричастна. Мэри Энн Коннелли сообщила, что за несколько часов до гибели Марты Тэбрем они вдвоем познакомились с парой солдат, которые угощали их выпивкой, а затем повели в номера. Марта быстро закончила "дела" со своим клиентом и вернулась на улицу, чтобы успеть подзаработать еще. Один из констеблей, патрулировавший улицы Уайтчепела в ночь на 6 августа, видел Марту Тэбрем около 2.30 утра примерно на том самом месте, где менее, чем через час было найдено ее тело. Марта разговаривала с мужчиной, одетым в военную форму. Понятно, что этот военнослужащий мог оказаться ее последним клиентом. И вполне вероятно, что он мог стать ее убийцей.
Уже в те августовские дни нашлись люди, связавшие воедино нападение на Эмму Смит и убийство Марты Тэбрем. Молва объясняла случившееся появлением некоего ненормального мужчины, который поставил себе цель убивать проституток. В те времена еще не употребляли слово "маньяк", да и словосочетания "серийный убийца" не существовало вовсе, но народная молва точно выделила особенности нападений, совершенных в Уайтчепеле - их дикость и повторяемость.
Сами полицейские не были склонны объединять два дела в одно, полагая, что нападения на Смит и Тэбрем слишком уж различаются между собой. На Эмму Смит напала группа мужчин, которые ее ограбили ; Марта Тэбрем была убита одиночкой и не ограблена. Различными были орудия преступления, характер ранений, наконец, результаты обоих нападений тоже были весьма различны : Смит осталась жива и, скорее всего, ее вообще не хотели убивать. Но обыватели, не имевшие понятия об этих деталях, утверждали, что обе женщины стали жертвами одного преступника. Более того, они считали, что этим преступником был именно "Красный Передник".
Так в головах простых людей смешались воедино совершенно разные преступления лета 1888 г. И появление чудовищного убийцы оказалось своего рода запрограммировано слухами и сплетнями, мрачными ожиданиями обывателей и их скепсисом в оценке возможностей полиции.
Но полиция игнорировала глупые обывательские измышления и занималась расследованием убийства Марты Тэбрем сообразно своим видам. Инспектор Фредерик Джордж Абберлин методично проверял солдат из гарнизона Тауэра и к концу августа уже твердо знал, что никто из них в ночь на 6 августа не ходил по улицам Уайтчепела.
На этом расследование остановилось.
Около 4 часов утра 31 августа 1888 г. некто Чарлз Кроссом обнаружил на улочке Бак Роу женщину с задранными до талии юбками. Для Уайтчепела уснувшие на дороге пьяницы не были особенной диковинкой, но в данном случае Кроссом встревожился, поскольку лежавшая на мостовой женщина могла заболеть из-за переохлаждения. Кроссом обратился к какому-то прохожему с просьбой помочь отыскать полицейского ; мужчины поправили задранные юбки и направились на поиски. Через пару кварталов они увидели констебля Джона Нейла и рассказали ему о лежащей на мостовой женщине. Полицейский записал фамилию Кроссома ( так, на всякий случай !) и отправился на Бак Роу.
Осветив женское тело фонарем, констебдь увидел разрез на горле, который шел от уха до уха. С такими ранами люди не живут - это было ясно. Джон Нейл догадался пощупать плечи и грудь погибшей. Тот факт, что они еще оставались теплыми свидетельствовал о том, что женщина погибла совсем недавно. Констбль свистком вызвал помощь. Уже через четверть часа погибшую осматривал доктор Рис Ллевеллин. Он с уверенностью заявил, что убийство произошло не более чем за полчаса до его появления. Несложный расчет показывал, что констебль, патрулировавший Уайтчепел, разминулся с убийцей буквально несколькими минутами.
Ллевеллин, осмотрев тело погибшей прямо на улице, сделал следующие выводы : а) тело не переносили, убийство совершено там, где найдено тело ; б) причина смерти - 2 глубокие раны горла, нанесенные ножом ; в) погибшая имела возраст около 40 лет, рост 158 см., на ее верхней челюсти отсутствовали два зуба. Тело уже погрузили на дроги, для того, чтобы увозить, как вдруг инспектор Спратлинг сделал еще одно открытие : на животе погибшей зияла огромная, ужасного вида рана. Опустившие юбку прохожие, сами того не ведая, скрыли рану от глаз полицейских. Ллевеллин вернулся к осмотру тела и сказал, что убийца был "неуклюжим левшой".
Тело погибшей было увезено в морг на Олд-Монтагью стрит для последующего более тщательного осмотра, а полицейские приступили к установлению личности погибшей. Личных вещей в ее карманах оказалось совсем немного : гребень для волос, кусок сломанного заркала, носовой платок, но помимо них была найдена незаполненная карточка рабочего дома "Ламберт", помогавшего женщинам в трудоустройстве. Подобные карточки служили пропусками для входа в рабочие общежития ; хотя фамилия погибшей не была указана, была надежда на то, что ее все же знали в "Ламберте".
Уже до полудня 31 августа полиции удалось узнать кем же была погибшая. Комендант общежития в доме N 18 по Траул-стрит по описанию инспектора Спратлинга опознала одну из своих жиличек, которую все называли "Полли". Настоящее имя женщины звучало гораздо благозвучнее : Мэри Энн Николс. Приглашенные в морг муж и отец Мэри подтвердили правильность сделанного полицейскими заключения.
К моменту гибели Мэри Николс исполнилось 42 года. Она была матерью пятерых детей, которых бросила, сбежав из дома. С мужем - наладчиком типографской печатной машины - она не жила уже около пяти лет. Женщина в последние годы спивалась и явственно деградировала. Основным источником заработка для нее сделалась проституция.
Рис Ллевеллин, проведя детальное патологоанатомическ­ое исследование тела погибшей, отказался от своего прежнего утверждения, будто убийца был "неуклюжим" и "левшой". Теперь Ллевеллин считал, что преступник был правша, обращавшийся с ножом сноровисто и имевший немалую силу. Доктор отметил странный характер причиненных убийцей ранений : если бы раны в горло были нанесены в то время, когда погибшая находилась в вертикальном положении, то в таком случае оказалась бы залита кровью передняя часть одежды. Но этого не наблюдалось, одежда спереди была запачкана кровью не очень сильно. Зато кровью были пропитаны насквозь платье под мышками и лифчик. Очевидно, что кровь стекала под воздействием силы тяжести, а раз так, то получалось, что женщина в момент нанесения фатальных разрезов на горле находилась ... в горизонтальном положении, если точнее - лежала на спине. Но она не была оглушена неожиданным ударом по голове : тщательный осмотр показал, что нападавший отнюдь не пускал в ход кулаки и не пользовался кастетом.
Надо сказать, что тайна последних мгновений жизни Мэри Энн Николс так и не получила разъяснения. Повалил ли ее убийца перед тем как зарезать , или он напал на уснувшую в подпитии женщину - это так и не было выяснено расследованием. В одном полицейские не сомневались : нападение оказалось совершенно неожиданным для жертвы и женщина практически не сопротивлялась. Она даже не успела закричать - в этом детективы были уверены наверняка после того, как допросили жителей окрестных домов. Никто из них не слышал ничего подозрительного и ночь на 31 августа 1888 г. по их словам ничем не отличалась от любой другой ночи в Уайтчепеле. Впрочем, жители ближайших к месту гибели Мэри Николс домов с уверенностью говорили о том, что по Бак Роу около 4 часов утра проехал ломовой извозчик. Грохот его громадной повозки, заметно отличавшийся от дрожек обычного извозчика, разбудил многих.
Старший инспектор Фредерик Абберлин, которому было поручено возглавить расследование убийства Мэри Николс ( наряду с убийстовм Марты Тэбрем ), придал информации о ломовом извозчике очень большое внимание. Он полагал, что извозчик либо мог видеть убийцу, либо являлся убийцей сам. Слишком уж маленьким был интервал между его проездом по Бак Роу и появлением на этой улочке Чарльза Кроссома, обнаружившего тело Мэри Энн Николс.
Следует отдать должное лондонской полиции - ее детективы были активны и настойчивы. Им удалось быстро обнаружить ломового извозчика, который ранним утром 31 августа действительно управлял повозкой, запряженной тремя лошадьми. Перспективная версия ни к чему не привела ; извозчик проехал бак Роу из начала в конец и на своем пути не встретил ни одного подозрительного человека, не увидел ни одной лежавшей женщины. Извозчик вполне разумно объяснил свое собственное появление на улице в такой ранний час - он выполнял важный заказ, перевозил большие тяжелые шкафы, и для этого нарочно выехал пораньше, пока улицы не оказались запружены народом. Подрядчик полностью подтвердил показания извозчика и полиция не имела никаких оснований не верить этим людям.
Ситуационный анализ не осталял никаких сомнений в том, что преступнику на совершение убийства потребовался очень малый промежуток времени. По улице Бак Роу с интервалом примерно в 5 минут двигались сначала констебль Джон Нейл, затем ломовой извозчик с мебелью, а потом - Чарльз Кроссом. Причем, первые двое на своем пути не увидели ничего подозрительного, что заставляло думать будто убийство произошло непосредственно перед появлением Кроссома.
Убийца не оставил детективам никаких зацепок, связанных с особенностями использованного оружия или деталями своего внешнего вида. Он не оставил нималейших следов, способных привести к его идентификации. Невыской уровень развития криминалистической науки исключал возможность исследования микроскопических следов и частиц. Да что там микроскопических ! Не существовало даже традиции фиксирования следов на месте преступления : не составлялись протоколы осмотров, не производилась фотосъемка, реконструкция преступления имела характер умозрительный и скорее зависела от личного опыта полицейского, нежели от объективно выработанных критериев.