Начало здесь

Поэтому те самые 80% непригодных ни к чему женщин – это не просто паразиты, а клещи энцефалитные, потому что не только кровь сосут, но и яд пускают, испражняясь в душу мужчине и сливая негатив. И как только мужчина чувствует это гадкое состояние, что им манипулируют и хотят сожрать или просто не приносят пользы - сразу женщину пинком на выход. А дубиной бить тех, кто провоцирует конфликты, а тем более - драки между мужчинами. Это был бы меньший грех, чем позволить женщине укореняться в грехе. В 95% пар женщина является в 10 раз более подготовленной психологически, чем мужчина - так устроено природой. Женщина с легкостью обнаруживает болевые точки и непременно при ссорах втыкает в них нож и еще прокручивает его. В начале отношений она обнаруживает и точки удовольствия, чтобы забрать мужчину и подчинить. Потом эти точки использует не для пользы мужчины и его комфорта, а для корысти и власти. А чтобы среднему мужчине достичь психологических способностей своей женщины и уметь пресекать манипуляции, сопротивляться давлению, ему надо минимум год (!) специально готовиться у психотерапевта. На таких девушках лучше совсем не жениться, обнаружив их непригодность - люди без Христа не меняются. Наоборот – с годами становятся хуже. Ведь «ответить тоже словами» муж не может, нет у большинства мужчин такой способности от природы. И женщина прекрасно знает, что так же ответить он не сможет - если только матом. И это тоже манипуляция с ее стороны. Итоговая картина происходящего: играем в футбол, а судьи полностью на стороне другой команды. Им подсуживают, у нас удаляют часть игроков, оставшимся что-то подсыпают в воду, а на ноги привязывают гантели. И как сделать из бомжа мастера спорта не получится, так и из непригодной женщины - хорошую жену. Это чудо.



- А кто же мешает мужчинам подготовиться психологически?? – задала мне вопрос в пылу полемики одна православная.
- Маша, ты жалуешься на царящее вокруг насилие со стороны мужчин. Но что ты скажешь на зеркальный вопрос: кто мешает женщинам подготовиться физически? Это очень плохой подход. Жена и муж должны друг друга беречь. Если нет этого желания, то лучше и не жениться во избежание многих скорбей.
- Васенька, тебя что, кто-то обидел?))
- Нет, я сам кого хочешь, обижу. Обиды возникают от несбывшихся ожиданий. А я особо далеко не планирую, надеясь на Бога. Как сделает, так и хорошо.

Ах, какая молодец… И не придерешься вроде. После этих ее слов мне захотелось написать ей, что теперь я понимаю, почему ее не берут замуж – кому в здравом уме нужны такие «нежные» иголки под ногти? Таким поведением (такими вопросами) можно привлечь только мазохиста. А может наоборот – садиста. Потом ее тоже будут бить, как бил отчим, а она будет вставать в позицию жертвы, делая вид, что ни в чем не виновата: «А что я такого сказала??» Если женщина доводит разговор до того, что мужчина захочет ее ударить, то это явный признак очень серьезных, радикальных психических патологий, говорящих о том, что в мозгу у нее нарушены функции центров торможения. В любом случае, это уже не ко мне, а к психологу. И это одновременно означает начало разрушения брака.

Потом, через пару месяцев, я обнаружил, что она стерла свои последние слова. Честно и прямо признаться не смогла, что неправа, но внутри остатки совести подсказали ей, что надо за собой убрать… Ну хотя бы так. Учитывая, что большинство женщин не умеют внятно извиняться. А какие истерики, переходящие в натуральное беснование, происходят, если предложить им извиниться! Некоторые пытаются выкрутиться. Иногда произносят ласковые слова или просто делают вид, что ничего не произошло – лишь бы не извиняться четко и ясно за своё безумство и хамство. А уж как их начинает корёжить и ломать при напоминании, что любая просьба в адрес мужчин должна сопровождаться словом «пожалуйста», чтобы это не выглядело приказом…

«Нельзя «лезть в душу человека, ибо душа – святая святых, и туда можно войти только если вам отворят и пригласят внутрь. Иногда можно стоять у двери и стучать, как Христос стучится в души людей, но тихо и ненавязчиво. Если же дверь не отворяется, то лучше отойти. Любовь к ближнему должна быть мудрой» (митр. Илларион Алфеев, «Вы – свет мира»)

Большинство мужчин, в отличие от большинства женщин, искренне подходят к браку - как к работе. А женщины (не все, конечно) относятся к браку, как к войне за ресурсы и власть, где все средства хороши. Искренность некоторым из них неизвестна в принципе, зато предательство - сплошь и рядом. Поэтому мужчины и проигрывают – из-за разницы целей и меньшего набора средств. И как раз почти 80% браков в Москве (по России чуть меньший процент) распадаются по инициативе женщин - тех самых клещей. Потому Апостол жениться на разведенных не разрешает, это блуд. Пусть она мирится с первым мужем. То есть ответственность за развод возлагается именно на женщин – кому много дано, с того много и спрашивается. Вернее, власть им не дана – они сами захватывают незаконно. За это более строгое наказание. Психологический комфорт в семье – это зона ответственности женщины. Как, например, замена колеса у машины – это зона ответственности мужчины. Но если нет душевного комфорта, то и колесо менять лень, и розетку чинить – легче напиться или завалиться на диван, упершись в телевизор. Или вообще уйти из дома.

Муж должен следить за порядком в душе жены и детей, а жена – заботиться о доме. Любовь – движущая сила. Без Любви (то есть Бога) не можем делать ничего. Если женщина не справилась (не захотела, точнее) с первым браком, второй ей не положен (за редким исключением). Церковь говорит, что грех церковного раскола (как, например, на Украине) не смывается даже кровью. Ничем нельзя его искупить. А так как семья – малая церковь, то настоящий брак - в подлинном смысле этого слова - не предусматривает возможность развода! Иначе это не брак. И тот, на ком грех развода, не может смыть до конца свой грех, возможно, даже тяжкими страданиями. И тем более не загладится грех, если человек не раскаивается. Да, никто из нас не может и не умеет любить по-настоящему, но Господь целует даже намерения. А их-то чаще всего и нет…

Когда апостол Петр уговаривал Христа не идти на распятие в Иерусалим, Он ему ответил: «Отойди от меня, сатана! Ты мне соблазн! Потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое!» Так вот: правильная жена не должна доводить мужа до такого состояния, когда он хочет сказать ей подобные слова. Женщины мыслят по-мирски и заставляют любыми способами выполнять их мирскую волю (нытьем, надутием губ, сарказмом, подколками, требованием, слезами, занудством, шантажом, сравнением с другими мужчинами в уничижительном смысле: «А Петров-то вон какой, не в пример тебе, растяпе!…»). Нынешняя цивилизация, мир, ориентирован на потребление. И женщины здесь – главный инструмент давления на тех, кто зарабатывает – на мужчин. Поэтому миру выгоден матриархат. Женщины способны заставить мужчин потратить больше денег на ненужные вещи. «Дружба с миром есть вражда против Бога». Это путь к несчастью, болезням и развалу семьи. Штамп есть, а семьи нет.

Ну и сами мужчины виноваты тоже, конечно: развратили женщин своей мягкотелостью, ввели в соблазн слабостью, на коленях просят руки и сердца, выкупают на свадьбе, пьют из туфли, забыв о своем царском достоинстве. А девки кидают подвязки на свадьбе – хорошо хоть не трусы. Узаконенная проституция и порнография вокруг. Мы все Иуды - променяли Христа на сомнительные удовольствия. До 15% женщин делают аборт для того, чтобы не сорвалась поездка на море! И мужчине, которого жена не поставила в известность и сделала аборт, Церковь позволяет разводиться. Проблемы вокруг из-за того, что мужчины слабы, а женщины жадны до всего - власти, денег, комфорта, внешнего лоска, комплиментов…. На коленях можно в храме стоять перед иконами Царицы Небесной и святых жен. Даже не перед мамой. Не надо вообще приучать мальчиков стоять перед женщинами на коленях – только наоборот. А то потом такие мамы делают все, чтобы разрушить семью детей, влезая туда с ногами и руководствуясь правилом: «Я лучше знаю, как надо!». Но с момента свадьбы семья детей уже чужая в некотором смысле для нее. И ей надо взять в качестве примера отношение Богородицы к своему Сыну.

Как нельзя спать с чужой женой, курить в храме или мочиться на кресты на кладбище, так нельзя мужчине не слушать Бога, а женщине – мужа. Табу. Без вопросов «А почему??». Потому что «смертию умрете». Один батюшка пошутил: «Женщину можно сделать счастливой только насильно». Или как сказал наш Павел Фаритович: «Везде нужна субординация и уважение. Народ надо поставить в известность, какова его воля!» - так как сама женщина не может выбрать истинные ценности и ошибается, даже если воспитана в правильно патриархальной семье. Нужно корректировать, наставлять на путь истинный вплоть до ультиматумов. А чтобы мужчине побороть тех, кто стоит за спиной жены, нужен пост и молитва. Сначала надо в себе страсти побороть. Женщины – «сосуды скудельничи». Более хрупки, чем мужчины, в плане воздействия на них страстей со времен прабабушки Евы. Быстрее сдаются демонам, приобретая «силу». Поэтому должны слушать мужчин.

…На катехизаторских курсах отец Андрей перед началом каждого урока читал минут десять разные забавные истории из жизни священников. Однажды он читал истории, записанные еще во время своей учебы. Рассказывал про одного батюшку-преподавателя, который был прямолинеен с женщинами и не особо заботился об их мнении о нем: «О! С «регентского» девки безголовые идут. Утопить бы их прямо здесь, в Обводном канале...»
- Батюшка был женоненавистник? - спросила одна из прихожанок.
- Правдоруб! – рассмеялся один из мужчин за передней партой.
- А что, это одно и то же?
- В вашем случае - да!

За любую попытка обсудить, проанализировать поведение женщин мужчина получает ярлык женоненавистника: «Что за сексизм, рабство и средневековье??» Примерно такое же возмущение возникает у атеистов, когда православные говорят либо про то, что Бог есть, либо про себя - «раб Божий», что означает на самом деле «я поступаю ВСЕГДА по Истине». Всегда ли мы поступаем по истине или все же находим причины отречься? А еще протестанты так же возмущаются, когда говоришь, что истинная Церковь одна: «Как вы посмели приватизировать истину??» Ну а Христа за то же самое – за обличение в грехах (а грех – это отступление от Истины) – именно мужчины распяли. Все больны одинаковыми болезнями.

Лучший мой друг Андрей (назовем его так) ушел от жены Кати (это имя, как и половина других в моем рассказе - вымышленное). И умница, и симпатичная, и терпела его тяжелый характер. Разрушил венчанный брак, заявил жене, что никогда ее не любил, и стал жить с дважды разведенной женщиной с ребенком: «Она меня понимает с полуслова!»
- Андрей опять закурил. Она же курит. Дымят теперь на пару и «понимают друг друга»… А он мне снится постоянно все эти месяцы…
- Эх, Катя… Это, конечно, ни в какие ворота. Читай псалтирь за него, как я тебя просил.
- Читаю… Только потихоньку.
- Да, потихоньку. Иначе эту боль не заглушить. Я хотел с ним поговорить перед вашим разводом, но понял, что бесполезно. Еще никого не смог из знакомых мужчин переубедить. Попал он… Это не любовь. Пройдет взаимопонимание после штампа в паспорте, скорее всего. Это у нее показательные выступления. Демо-режим. Я тоже такое проходил в молодости. И не одну такую пару видел. Год-два – и очередной закономерный развод: «Дура! Тварь! Где были мои глаза! Еще заставила меня взять кредит!» А потому что без Бога какая может быть любовь? Только слепая страсть. Молись.
- Я сходила в церковь, исповедалась, с батюшкой поговорила. Он сказал, какое письмо нашему епископу написать. Брак-то венчанный был…
- Терпи, Катюш. Все будет хорошо. Андрюху только жаль. Глупость сделал большую. Последствия могут быть очень тяжелыми для него… Хочется другу счастья, а откуда ему взяться, если он Бога забыл….
- Он сказал, что его многие осудят и не поймут, но он готов к этому…
- Не осуждаю его. Понимаю. Просто жаль его... Знакомая моя одна Ольга, ты ее знаешь, тоже наконец-то ушла с детьми от своего. Только там ситуация противоположная - официально не хотел жениться, при детях бил, оскорблял, по дому не помогал совсем…
- Нам ты советовал не разойтись, ей - наоборот. Тебя тоже не все понимают.
- А потому что ситуации разные. У вас венчанный брак, его разрушать тяжкий грех. Андрей его сам развалил. Штамп есть, а брака уже давно нет после нескольких его измен. Старательно и много раз провел скальпелем между вами… А там, у Оли – блудное сожительство, что называется, хоть и многолетнее. С «крещеным атеистом». Надо жениться или прекращать жить вместе, потому что чем дальше, тем закономерно хуже. А у народа в голове нынче и то, и другое называется браком. И ведь не объяснишь разницу. А с другой стороны, был у нее нормальный, мягкий муж, так она его пыталась подчинить. Она и со мной пытается пререкаться, если веду чуть мягче. Вот так Господь и смиряет, если Его подарки не ценят: забрал первого хорошего мужа, дал взамен изверга - для смирения и самоанализа... Говорю ей: «А зачем тебе мягкий, нежный и великодушный? Чтобы ты из него котлету потом сделала? Так на тебе грех большой будет. Смертный. Ничему вас жизнь не учит…»

Так на что нам мнения людей? Мнение мира, который враждует с Богом? Даже спорить с женщинами (а также либералами, атеистами и протестантами) не буду – потеря времени и нервов, лучше поработать или помолиться. Всем не угодишь. Да и не надо. Надо угождать Богу, а не людям. Господь предупредил про них: «Слухом услышите – и не уразумеете, и глазами смотреть будете – и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, а да не обратятся, чтобы Я исцелил их...» Только ведь надо быть самим послушными Богу, иначе даст строптивую жену; властям – иначе подчиненные будут разгильдяи и тунеядцы; родителям – иначе наши дети покажут нам, как мы «послушны»…

Приехала одна женщина к старцу Виталию (Сидоренко), целует ему руки. А он ей говорит:
- Тебе легко мне целовать руки, а ты дома матери целуешь руки? Благословение у родителей берешь?
- Нет.
- Значит, твоя любовь лицемерная.

Оказалось, кстати, что целование рук маме – лучший способ смягчения сердца. Мамуська у меня неугомонно-приставучая, хоть ей уже 80. И так, бывает, замучает вопросами и назойливым желанием накормить, что начинается раздражение. И вот на исповеди перед Великом постом отец Иоанн сказал мне, услышав о раздражении на родных:
- Кааак? На родных? На самых близких?? 100 поклонов!
- Хорошо! – смеюсь я.
- 100 поклонов за такое!
- Хорошо! – мне почему-то забавно было от такой епитимии. Вспомнил, как давным-давно так отучался от сквернословия – три поясных поклона за каждое слово. Очень хорошо помогло.

Правда, отец Николай, узнав об этой епитимии, неодобрительно хмыкнул:
- Вот! Будешь знать, как в не свой храм ходить! И зачем они так жестко с людьми…

И вот еще до этой исповеди выяснилось: если мамочка пристает, смотришь на нее и ручку целуешь, а она замолкает и тоже начинает улыбаться. Или прижмешь ее, сгребешь в охапку, когда слишком много говорит, обнимешь, так чтобы носом в тебя уткнулась и не могла пошевелиться, и через пять секунд начинает смеяться от этой военной хитрости. Как стариков не обнимать, если целыми днями за тебя молятся?… Тоже так тебя обнимают на расстоянии:
- Вася, купи нам новый акафист Николаю Угоднику, а то наш весь истрепался, не видно уже на некоторых страницах ничего. Папа два раз в день его читает. А я одни раз и псалтирь… И «Богородицу» сто пятьдесят раз…
- Вот вам сборник акафистов: тут и Николаю Угоднику, и святителю Спиридону, и Иоанну Сочавскому, и Матроне Московской…

Для кого-то я женоненавистник, а для Василисы, например, я самый добрый в мире папа. Сидела в машине, вдруг взяла мою руку, поцеловала:
- Спасибо, папочка, что ты у меня самый адекватный из всех пап! Кто тебя не знает, думают, что ты нас дома бьешь, когда видят твое задумчивое лицо! - и рассмеялась.
- Не только вас, но и котов. Тиран и деспот.
- Котов особенно!

5 августа. Вечером прочитал акафист перед Почаевской иконой Богородицы (моя венчальная, первая купленная мною), лег спать. Во дворе периодически громко кричала кошка, неспешно постукивал дождик по подоконнику. Утром я вышел во двор, разговорились с соседом. Беседе начала мешать та же кошка, которая находилась непонятно где – эхо от мяуканья во дворе отражалось от стен. Через некоторое время, повертев головой, понял, что кошка мяукает на клумбе прямо под моим окном. Глубоко под ветвями густого и низкого куста обнаружился маленький рыженький котенок, прятавшийся там от дождя всю ночь. Слегка боялся меня и даже немного шипел, но я сгреб его в охапку (как того утенка в прошлом году в Кирове возле Трифонова монастыря) и занес домой. Но куда ее девать теперь? Два кота уже есть. Написал отцу Николаю:
- Бегает везде, всё обследует, на котов лапкой машет и шипит слегка. Месяца два. Девчонка, я думаю. Родилась, получается, как раз в начале июня. Только все же непонятно, кошка или кот…
- Наверное, самец)) Раз бьется за первенство.
- Не, дерется и пристает на пустом месте – значит, девка))

Сфотографировал и выставил объявление на «Авито». Тут же отозвалась женщина, пришла ближе к вечеру, посмотрела:
- Девочка!.. Только куда вот ее?... Я тут на днях взяла двух маленьких собачек из приюта. У меня и кошка есть, старая уже. Родила мертвого котенка недавно. Ладно… Может, эту примет вместо него…

***
…Собрал свой мешок и пошел в камеру хранения. Девчонки тащили свои вещи где-то позади. Сдал мешок, вернулся, забрал у них, отнес тоже до камеры: «Ну что, вроде бы ничего им больше не должен?». Саша Елькин предложил попить чаю вместе со Славой, но я отказался: Ход уже давно вышел, скоро и наша компания двинется. Вернулся к храму, сложил быстро рюкзак и ушел через дорогу за остановку ждать Павла, сев на раскладной стульчик, который я купил по случаю на распродаже. Его можно было носить с собой, он весил всего 360 грамм и иногда был очень удобен для отдыха. А идею подал Павел, который за неделю до хода купил складную пластиковую табуретку (я ее назвал «тумбочкой дневального»), но сейчас мучился с ней: за повышенный комфорт требовалось заплатить значительным лишним весом в два с половиной килограмма…

Вскоре появились наши. Валя Курочкина сказала, что Павел тоже собирается, минут через пять подойдет. Я позвонил ему, уточнил. Проводил взглядом медленно бредущих по дороге девчонок. Обрисовал потом Павлу ситуацию, он кивнул:
- Колхоз – дело добровольное...

Павлу на переходе читал акафист, а он подпевал на «Алилуйа!» и «Радуйся…». Так потихоньку и дошли до привала. Таня и Наташа стояли за кипятком возле ограды ближайшего дома, двоих других не было видно. Мы с Павлом прошли чуть дальше в переулок. Наша компания отдыхала почти на обычном месте справа возле забора, я вытащил стульчик, присел. Хозяин дома заранее поставил стол, притащил удлинитель для зарядных устройств и чайник, которым все пользовались.
- Петрович, вон твоя свита идет, - оживился Липин, увидев подходившую к нам Наташу.
- Это не моя свита. Они сами по себе.

Подошла, присела рядом:
- Василий Петрович, простите… Мы-то с Таней хотим идти с Вами. Потерпите нас.
- У меня была единственная просьба – подумать.
- Василий Петрович, простите…

Ну что ж. Бог терпел и нам велел. Просят – соглашаемся. Их устами сейчас Господь говорит. Буду терпеть. «Носите немощи друг друга и тако исполните закон Христов». Вышли мы с Павлом опять после остальных, Таня и Наташа тоже уже собирались вместе со Славой.


Павел удивлялся:
- Василий - кремень! Я видел ваш разговор! Ни один мускул на лице не дрогнул! Кремень!
- А чего волноваться? На все воля Божия. Меня все устраивает заранее.

Вскоре мы услышали распевание акафиста нашим напевом - девчонки догоняли, им подпевали мужские голоса. Потом понял, что это Слава и его пожилой знакомый Владимир. Дальше шли все вместе.


После акафиста, когда вышли на цветущее поле, Владимир спросил:
- А что у вас в Сыктывкаре цветет сейчас? А? Что цветет в Сыктывкаре? Василий! – он обращался ко мне, а выглядело так, будто он утверждает, что в Сыктывкаре цветет Василий. Всех рассмешил. Потом я Василисе задавал такой вопрос в шутку:
- Василёк, что цветет в Сыктывкаре?
- Василий!

Слава начал рассказывал девчонкам про своих знакомых, которые среди певчих возле иконы нашли себе супругов, и советовал девчонкам пойти туда, обратившись предварительно к регенту.
- Ну, все! Теперь точно мужа найдем! – смеялись девчонки.

В лесу началась грязь, искали альтернативные пути слева через ельник и бурелом, Наташа поскользнулась, успела опереться на свою руку, я оглянулся:
- Все хорошо! Со мной все нормально! Я нормальная!
- Наконец-то...


Да, воды и грязи в лесу было больше, чем в прошлом году. Осторожно выискивали твердые кочки, чтобы не черпнуть невысокими сапогами. В конце апреля в Кировской области прошел обильный снегопад, к еще не растаявшему зимнему снегу добавился новый.

И у нас в городе в апреле было то же самое. Наш Свято-Стефановский крестный ход проходил 7-8 мая, поля уже отошли от снега, а вот в лесу еще лежали сугробы. Более того, снег по колено лежал местами и на старой заброшенной дороге в село Иб, где заканчивался наш ход.


Кто-то заботливо проехал на джипе туда и обратно, проделав две колеи для паломников. Все были предупреждены, что этот участок длиной около трех-четырех километров можно пройти только в сапогах, поэтому тех паломников, кто обут был только в кроссовки, перевезли по трассе на следующий привал. А пока мы с Любой сидели рядом и пили чай.
- А мне на день рождения все здоровья желали и разного прочего. И никто любви не пожелал. А так хочется Настоящей Любви…

Не помню уже, о чем дальше зашел у нас с ней разговор, перешедший в обмен мнений. Вроде, на обычную бытовую тему (может даже про тот же чай), но Люба закончила его так:
- Не люблю, когда со мной спорят!
- Люб, а ты чего такая злая? – мне было забавно, такой поворот меня совсем не задел и не расстроил.
- А, не знаю…

Когда ход уже заканчивался, мы опять оказались рядом. Я сидел на лавке в старом Ибском храме, Люба ставила свечки, потом присела рядом.
- Люб, а ты в курсе, что на двух стульях усидеть нельзя?
Она тут же огляделась:
- Что, два места заняла??
- Да я не про скамейку. Ты вот любви хочешь.
- Да.
- Так надо выбирать: либо «Не люблю, когда со мной спорят!», либо Любовь. А «Любовь не ищет своего». Пока, видимо, первое для тебя ценнее. Господь ведь никого не насилует. Просто уходит. Поэтому чем-то надо жертвовать.
- Наверное, ты прав…

К Великому Посту что-то уже в нашей Любе поменялось. Написала как-то мне по поводу своих проблем:
- Василий, есть у тебя мысли, где мне работу искать?
- Читай псалтирь и жди, что предложат.
- ОК.
***
Перед выходом на поле в озерце помыли сапоги (а я еще и штаны, которые были в грязи аж выше колена). Легли потом на травке рядышком с нашими. Погода радовала, солнышко светило вопреки прогнозам. Я развесил одежду на ветках, чтобы просушилась. Дремал, заснуть не получалось. А девчонки выключились моментально. Проспали так час, наверное. Икона давно ушла, да и наши мужчины незаметно испарились…
…
- Василий Петрович, куда мы идем?
- Ко Христу! – улыбнулся я.
- Как-то странно мы к Нему идем: спим, когда хотим, выходим позже всех, едим, что хотим, на привалах смеемся…
- Нормально идем. Со мной смеяться можно. Без меня – нет. Неисследимы пути Господни. Так Он нас к Себе ведет. Таким странным способом. Я знаю, что и когда можно делать в ходу, а что нельзя. Как отвечала бабушка Удава в мультике «38 попугаев» на вопрос «Во что можно играть?»: «Ребята! Во всё! С присмотром можно играть, во что хочешь!»

Мозолей нет, ноги не болят, везде кров и еда – значит, все в порядке, идем правильно, иначе быстро были бы наказаны. Ход проходит по воле Божией - только наблюдай за тем, как она проявляется. Это в обычной жизни мы молимся, чтобы Его воля была и на земли, как на Небеси, а здесь Небо сошло на землю: быстрое и закономерное наказание за грехи и столь же быстрое исцеление и ободрение после молитвы и раскаяния. И еще заметил закономерность: что заработал за предыдущий год и Великий Пост, то здесь и получил.
- Меня могут вызвать в любой момент на работу, - сетовала Наташа. – Тогда до конца не пойду, придется уехать.
- Тут, в Ходу, на все воля Божия. Надо тебе пройти - пройдешь, никто не позвонит.
Так и получилось.

- Василий Петрович, а впереди будет грязь?
- В наших отношениях? Никогда!

Ты посмотри, опять им весело…

…На полпути до Загарья погода испортилась, закапал дождь. Мы надели дождевики, Наташа раздала яблоки, Таня откусила свое и удивилась:
- Вчера были не сладкие, а сегодня сладкие!

То ли они дозрели, то ли мы проголодались. То ли в ходу все вкусное, и обычные яблочки после двух дней молитв становятся райскими. Дождь усиливался, а мы запели акафист и так дошли до Загарья. В селе все места, где можно было укрыться от непогоды, были заняты: под детской горкой, в сараях, под навесами... Пустовала только собачья будка, проходивший мимо мужчина пошутил, спросив нас:
- Там свободно?
- Свободно! Залезайте! – девчонки были великодушны.

А добродушная собачка ходила рядом на толстой цепи, на которую можно было посадить и медведя, заходила к нашим соседям в сарай, они подкармливали ее тушенкой из банки, мы тоже подкинули ей кусочек сала. Чтобы соорудить навес, мы использовали стоящий рядом древний «УАЗ»:
- Вот этот старый джип нам пригодится, девчонки!

Я взял лежавшие возле сарая две длинные доски, засунул концы в открытый багажник внедорожника, на получившийся каркас натянул пленку и прижал ее изнутри запасным колесом, обнаруженным в багажнике. Прищепками и резинками Наташа закрепила пленку на досках, и получился вполне сносный навес. Мы были с подветренной стороны, поэтому дождь на нас почти не попадал. Таня достала свою горелку:
- Вот сейчас самое время заварить «доширак» и поесть горячего супчику!

Я был обеими руками «за». А пока мне хотелось пить после перехода. Я достал воду из рюкзака.
- Это что за вода, Василий Петрович?
- Обычная. Из-под крана набрал. Нормальная.

Перекрестил, выпил.
– Что, просто перекрестил – и всё?? – Наташа была крайне удивлена, - Вот точно православные мамочки собрались!

Ход в этот момент уже тронулся дальше. А мы ели супчик, закусывая петрушкой и периодически подкармливая собачку. Потом пили чай со мини-«сникерсами». Вернее, со «сникерсами» пили девчонки, потому что успели спрятать эти конфетки куда-то вглубь моего пакета, а я обнаружил лишь пустую упаковку. Они, хитро поглядывая на меня и посмеиваясь, в очередной раз вытащили откуда-то по маленькому «сникерсу» и запили чаем. А я обошелся шоколадкой и отправился к торговым рядам искать еще «сникерсы» для сладкоежек. В Загарье, похоже, действовала программа импортозамещения, поэтому вместо заморских сладостей продавщица мне предложила отечественный аналог в количестве последних четырех штук и пирожки.
- Ну, Василий Петрович… Это же не «сникерс»…, - «капризничали» девы.
- Почти. Могу и сам съесть.
- Не-не-не! Вы уж оставьте, раз купили!

Пленка все-таки капала в одном месте:
- Кошки мои порвали дома...
- Не надо, Василий Петрович, все на кошек валить.
- А, ну да, это я сам так царапал, - показал, как кошки мнут лапками одеяло.

А веселые соседи в сарае пели песенки:
«…И конечно напевать лучше хором,
лучше хором, лучше хором…»
Я рассказал про зеленую бутылку из-под минералки, когда Володя Растворов разглядел в ней шампанское. И Таня на фоне этой истории начала машинально подпевать соседям странными словами:
- «И конечно выпивать лучше хором…» ОЙ! Что это я такое пою??...

Все это я с улыбкой вспомнил в августе, когда нашего регента наградили Госпремией. Мы съездили с ним в магазин, накупили шампанское, пироги и фрукты, и они потом в филармонии всем хором - тридцать семь человек – пили шампанское и распевали песни…

…Дождик все лил, я вместе с рюкзаком накрылся на выходе из Загарья большой пленкой, концы которой, оказывается, волочились по асфальту. Кто-то наступил на угол пленки, раздался скрип, но пленка осталась у меня в руках. Паломник позади меня кивнул, извиняясь.
- Что, Василий Петрович, ДТП? – оглянулись девчонки.
- Нет. Почти. Обошлось, слава Богу.

И это повторилось после крестного хода: за июнь в меня чуть не въехали аж четыре раза, потом еще несколько раз - никогда в жизни такого не было. Либо я, либо виновник успевали затормозить в последний момент с визгом тормозов…

Возле мостика я попытался тихонечко воспроизвести мелодию концерта Бетховена, которая звучала в мультфильме «Рождество» режиссера Алдашина (редкий по душевности мультик), а Наташа рядом тоже что начала напевать.
- Что поешь?
- Под Вас пытаюсь подстраиваться.
- А, это хорошо. И полезно. Под меня подстраиваться…

…До Пашичей два раза спели акафист, переход все же длинный и по асфальту. Это в лесу среди бурелома и грязи петь неудобно, а тут ничего не мешает. Некоторые не сразу понимали, что мы поем акафист святителю Николаю – такой непривычный был для них наш распев. Наташа всем говорила, хитро улыбаясь, что его придумал я, хотя на самом деле это они с подружкой Леной в 2011-м его запомнили и потом по памяти восстановили. У меня тогда слух отсутствовал почти напрочь. В Пашичах мы не остановились, догнав колонну, а вышли сразу вместе с иконой – до Кленового-то всего пара километров с небольшим, там и отдохнем. Девчонки вдруг неожиданно потерялись перед пробкой в конце поля, я их ждал несколько минут, даже немного прошел назад. Высматривал оранжевые дождевики и впереди, и позади – безрезультатно. «Ну что ж. Такова воля Божия. Беспокоиться не о чем. Надо – сами найдутся потом». Потом пошел справа от пробки через заросли и лужи, чуть не набрал воды в одном месте – хорошо, что непромокаемые штаны были натянуты поверх сапог. Вышел на поле и остановился. Минуты через три достал телефон: «Может, ответят». Но тут появились улыбающиеся девчонки, тоже без капли беспокойства. Получилось самое безобидное «теряние» друг друга. А все потому, что, наконец, я понял, что Ход проходит так, как даст Бог. Впрочем, как и вся жизнь. Только молись и жди милости от Него.

В Кленовом пошли в самый конец села, свернули налево, расстелили пленку на травке, кинули коврики. Дождя уже не было, можно было спокойно отдыхать. Я доел оставшиеся куски яблочного пирога, который испекла Наташина мама, залез под пленку от ветра и задремал. Точнее, даже уснул. Проснулся оттого, что Наташа пошла в носочках по узкому краю пленки к моей сумке со «сникерсами», немного потеряла равновесие и упала на меня, упершись руками. Попробуй тут не проснуться, когда на тебя прыгают сверху и хохочут в ухо. Да и выходить было уже давно пора…

…Девчонки неожиданно ускорились, я еле поспевал, чтобы не потерять их в толпе. Минут через пять они притормозили. Оказалось, встали в пробке прямо за Альфредычем, Володей и Барбиром.
- Вы куда это так рванули?
- А мы увидели знакомые лысины.... Ой! – засмеялись девчонки, прикрыв ладошкой рот. – Знакомых, в общем, увидели и побежали!

А пробка стояла и не думала двигаться - впереди была огромная лужа. Чуть подождав, я повел девчонок влево – там, в зарослях, все-таки наблюдалось какое-то движение: люди спускались по склону и пытались медленно преодолеть разлившийся ручей. Я оценил обстановку, посмотрел, куда наступают идущие впереди, встал на кочку, обернулся к девчонкам:
- Идите сюда, я вас перенесу.
Наташа с готовностью пошла, сначала дал ей руку, потом приподнял аккуратно вместе с рюкзаком и переставил на высокую кочку. Тот же самый фокус проделал с Таней.
- Ну, Слава Богу! Вас перенес, а Липина бы не перенес!

…
- Василий Петрович, наверное, сейчас ночевать в палатке – не вариант. Мокрые, холодно, скоро опять будет дождь. И опять Вас начнет трясти, как в прошлом году - 100%. Надо ночевать в доме.
- Как скажете. Наши ночуют в теплом доме. Пойдем с ними. Правда, я не знаю, где этот дом. Предыдущее место помню, но мне кажется, они нашли какое-то другое. Надо с ними созвониться сейчас.

На привале перед ж/д ответил только Володя, остальные телефоны были выключены.
- Володя, вы где?
- Мы прямо напротив иконы.
- А мы в начале, ближе к «железке». Мы собираемся ночевать с вами. Будем ждать вас на углу поля возле забора.
Я имел в виду, на углу поля, когда придем в Монастырское. А они потом высматривали нас на поле после «железки»…

Небо затягивалось огромными сизыми тучами, мы достали пленки. После выхода колонны начался дождик, а когда пересекли рельсы, то полило, как из ведра. Переход через ручей обернулся долгим ожиданием. Медленно продвигаясь - наверное, по шагу или два в минуту - простояли около получаса. Справа в нескольких метрах старик наизусть читал псалмы один за другим без пауз. Неудивительно, что он быстрее нас перешел канаву.
- Да, мощно! Наизусть ведь читает. Это круто – знать Псалтирь наизусть…
- Какие Ваши годы, Василий Петрович! Выучите, - девчонки посмеивались рядом со мной.
Да, пока только штук десять знаю, не больше.

Постепенно подходили к мосткам. Какой-то парень обратился к Наташе:
- У Вас рюкзак неправильно, похоже, отрегулирован. Надо лямки потуже затянуть, - и начал возиться с ремешками. Ему тут же стала помогать еще какая-то женщина, регулируя лямки с другой стороны рюкзака.
- Прямо, как в примерочной, - улыбались мы с Таней, глядя на эту картину.

Почти нет в Ходу чужих, все помогают, чем могут. Большинство все свои – братья и сестры. Перед ходом был у меня неприятный разговор со старым знакомым, с которым у нас некогда разошлись жизненные принципы:
- Да ты посмотри на себя! Благодатненький ты наш, православненький! Тьфу! У тебя ж друзей нет, ты же дружить не умеешь! Либо ты всех используешь, либо тебя все используют! Надо людям регулярно звонить, интересоваться делами, встречаться.

Даже спорить с ним не стал. Зачем? Отец Николай, мой духовник, очень был возмущен и удивлен:
- А я что, не друг???

А перед Бобино я посмотрел на огромную колонну людей с рюкзаками и говорю Павлу:
- Говорят, что у меня нет друзей? Вон сколько друзей! И еще Николай Чудотворец, и Христос, и все святые!

«Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедаю вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я называю вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего»

…Поднялись на вершину поля, достали опять книжечки с акафистом (а надо было раньше - пока стояли!).
- Сколько у нас времени на акафист до начала грязи, Василий Петрович?
- Немного. Спустимся, повернем налево, и еще метров двести…

Сапоги позволяли обгонять многих прямо по жиже, но потом мы уперлись в глухую пробку. Перед самым селом началась непролазная грязь и огромные лужи, которые можно было обходить только сбоку крайне аккуратно и неторопливо по одному человеку. Последний километр мы шли очень долго. К Монастырскому вышли, когда уже прилично стемнело, сразу пошли на Кирово-Чепецкое подворье, мы с Таней взяли суп, а Наташа отказалась:
- Не хочу. Чая достаточно, - пошла с термосом за чаем.

Потом посмотрела, как мы с довольными физиономиями уплетаем за обе щеки горячую похлебку, и переменила решение:
- Василий Петрович, а можно и мне супчику?..
- То-то! Другое дело! Сейчас принесу…

Я рассчитывал, что мы пришли намного шустрее, чем Альфредыч с остальной компанией. Поели мы быстро, нужно было идти на угол поля и вылавливать всех остальных. Связи не было – видимо, сеть была перегружена. Наташа предложила поискать жилье, чтобы просто так не сидеть. А я предлагал дождаться наших - они же где-то ночуют, зачем искать. Но раз девчонки так просят, то пойду и спрошу. В ближайшем доме мест не было. Парень, стоявший возле порога, сказал, что даже воду хозяин пошел набирать неохотно, что уж тут говорить о ночлеге. Вскоре с двумя бутылками воды вышел хозяин, на вопрос о ночлеге замахал руками. Женщина, зашедшая вслед за мной, спросила про место на сеновале на чердаке. Но там и так было шесть женщин, больше не влезало. Девчонки побрели в другой дом, а я пытался общаться через смс с Володей Растворовым - смс с трудом, но проходили.

- Лёша! Сережа! – кричала периодически какая-то женщина шагах в пятнадцати, выискивая своих в темноте среди медленно бредущих из темного леса паломников. Некоторые из них спрашивали меня, как пройти в камеру хранения (кто-то назвал «багажное отделение»).
- Лёша! Сережа!..

А наши, оказывается, уже прошли пока мы ужинали. Я попросил их встретить нас. Смс прошли не все, иначе бы я понял, что место ночевки не изменилось. Связь чудом появилась, Липин ответил, что Володя и Саша пошли за нами. Я окликнул девчонок, которые шли уже к следующему дому. А женщина так и продолжала кричать раз в полминуты:
- Лёша! Сережа!..

Девчонки вернулись.
- Я же говорил, что не надо ничего искать. Вон наши идут...
Тут как раз и Слава объявился:
- Все! Для меня ход закончен. У меня порвался ботинок. Я утром уеду...

Мы все вместе пошли в тот самый дом, где я и ночевал все годы до того, как стал ставить палатку. Ничего не изменилось, надо было сразу сюда идти. Спальники мы из камеры хранения решили не забирать. Дом оказался все же не особо теплым, хотя топились две печки. Жарко было только на кухне. Там уже спал какой-то паломник, туда же и определили девчонок, у которых абсолютно все вещи были мокрыми. Сложили их прямо на печную плиту внутрь ниши, там все быстро сохло. Я подумал, что для нормального сна будет достаточно просто тепло одеться. Сверху - да, получилось тепло (свитер, куртка), а вот спортивные штаны были тонкими. Те, в которых шел, отсырели насквозь и сохнуть не думали. Я очень быстро и сладко уснул, а наши еще и в баню сходили. Володя утром пошутил:
- Ты тут такой концерт выдавал! Биттлз!
- О! Значит, я наконец-то научился нормально петь!
- Ага, потом ушел в другую комнату!
- Это я на гастроли!

А на «гастроли» я отправился, потому что проснулся посреди ночи, по полу холодом тянуло от окна, возле которого я лег, и меня опять начало знобить, как в прошлые разы. Я взял свою складную табуретку, пошел на кухню, сел спиной к печке и начал согреваться. Только непонятно было, как спать. Дремал, прислонившись к углу…

Утром сложил свои мокрые вещи (ветровку, кепку, штаны, стельки…) во вторую печку, освободившуюся после ухода отца Игоря и его домочадцев. Взял на всякий случай старые газеты, чтобы использовать вместо мокрых стелек. Слава раньше всех ушел к камере хранения, чтобы в 4:30 с Сашей Елькиным уехать в Великорецкое.

Все ушли в пять (Павел - чуть позже), девчонки только недавно проснулись – я дал им время выспаться, да и в пробках на холоде стоять не резон. Альфредыч поручил мне перед уходом прибраться слегка в комнате и перекрыть краны. Вышли мы в ровно шесть, попив на дорожку чаю. Я пошел по старой памяти к калитке направо, а там железные ворота оказались закрыты наглухо. Вернулись - увидел, что девчонки, вышедшие после меня, совсем не заперли двери в доме, всё нараспашку. Хорошо, что я сначала пошел не туда…

Уставший Павел сидел после ручья, через который несколько часов назад был наведен новый мостик взамен снесенного потоком. Махнули рукой друг другу. А некоторое время назад здесь сидели Света и Галя, за которыми как раз и приехали квадроциклы, упоминавшиеся в начале рассказа. Света и Галя шли отдельно от нас. Галя больше молчала и молилась, а Света болтала без умолку, как обычно, и мечтала, отвлекаясь на посторонние мысли:
- Ух ты ж какой опять скользкий спуск! Вот бы сюда любителей экстрима, которые на квадроциклах любят кататься! Да я и сама бы попробовала по такой-то горе! Ни разу на них не ездила! Кстати, иду в пятый раз, а никогда впереди не была, когда к Великорецкому подходим. Наверное, никогда не увижу, как крестный ход там встречают…

Сели они на привал после ручья перед крутым подъемом, сняли сапоги, чтобы дать ногам отдохнуть, расслабились, и вдруг на них сверху упала огромная ветка старого тополя. Без шума и треска, неожиданно. Гале попало по ребрам по касательной, несильно. А Свете - по голове рядом с правым виском. Зубы клацнули от удара, в глазах потемнело. Света и Галя мгновенно вскочили и увидели рядом натуральное бревно – ветвь в толстом конце была диаметром сантиметров двадцать. Быстро натянули сапоги, Света схватилась за голову – кровь! Вызвали врачей, которые уговорили девушку выехать на квадроцикле на трассу, а то потом не смогут помочь и вывезти, если ухудшится самочувствие. Галя решила подругу не бросать – мало ли что. И правильно: на трассе они долго ловили попутку до Великорецкого, никто не хотел брать измазанных в грязи людей. Наконец, остановилась потрепанная «Газель», девушки извинились за внешний вид, поблагодарили за доброту, спросили, как зовут их благодетеля, за кого молиться.
- Николай…

В Великорецком врач в медпункте сказала, что ничего зашивать не надо, уже почти и не видно следов удара, достаточно обработать зеленкой. Потом без проблем, пока народу нет в селе, девушки нашли жилье. И пошли встречать крестный ход, и Света прошла под иконой Святителя Николая, как и мечтала. И дошла до Кирова…

Вот так и приходит Господь, как тать в ночи. Без предупреждения. Неожиданно. И кто из нас готов к Царствию Небесному? Никто. И никогда. И если попадем туда, то не за заслуги, а только по любви и милосердию Божию. А за каждое сказанное слово дадим ответ на Суде.

…До Горохово мы дошли ровно за три часа. Барбир сказал, что они дошли за 3:20. А мы избежали почти всех пробок. Я поел каши, которую принесли заботливые девчонки, развесил мокрую одежду на ветках кустов, надел все сухое, завернулся в пленку и уснул на два часа. Проснулся, вылезать было лень, прислушался. Наблюдалось какое-то оживление – оказывается, начинался дождик. Я быстро собрал одежду (солнца не было, но ветер почти просушил), спрятал в мешок, вместе с рюкзаком опять завернулся в пленку от дождя и ветра. Закрыв глаза, думал об исповеди. Что сказать?... Вспомнил слова какого-то батюшки, как один человек исповедался ему в том, что совершенно не умеет любить. Золотые слова. Все грехи от недостатка любви… И я вдруг отчетливо понял, что нет у меня ни терпения, ни доверия, ни настоящей любви. Как же моя любовь к родным и ближним мала перед Божьей... Как будто и не любовь вовсе… Что делать? А делать дела любви. Через «не могу». Как будто уже любишь по-настоящему…

Перед выходом надел едва влажное термобелье, свитер, пробежался, чтобы согреться. Опять захотелось есть, но каши уже не было. Ел, запивая водой, приторно-сладкий изюм, чтобы немного приглушить чувство голода. Каша-то была только в девять утра, а сейчас уже час дня…

Пели акафист, немного прерываясь при переходе особо грязных участков. Вышло солнышко, я снял свитер, повесил сушиться сверху на рюкзак, привязав за рукава. Прошли два поля, остановились на привал поесть и попить чай. Я ел сначала хлебцы и сухарики с чесноком, до которых никак не мог добраться еще в Великий Пост, и постоянно приговаривал: «Ммммм!!! Как же это вкусно!! ММММ!!!»
- Прям какая-то реклама хлебцов! – смеялась Таня, заваривая себе кашу.

А было действительно вкусно, потому что толком не ел уже часов семь, основательно нагулял аппетит и поэтому поглощал всё с огромным удовольствием. Напоследок вскипятили чай, закусили шоколадом и начали собираться. Отставали часа на полтора, надо было догонять.

Таня поговорила по телефону с мужем:
- Сан Саныч передает всем привет, в хорошем настроении – поел только что, наверное! - улыбалась Таня. - Это меня мама научила: «Сначала накорми, а потом разговаривай» Я так всегда и делаю!
- А ты еще уложи его спать и разговаривай. Можно в это время прашивать, что хочешь. Скажешь: «Я же спрашивала!» – «Когда??» – «А ты спал как раз!»
- Ага! А молчание – знак согласия?
- Ну да!
Ну а если серьезно… Задача женщины – повысить качество жизни мужчины, счастья у него с ней должно быть ощутимо больше, чем без нее. Источник семейных проблем каждый должен искать в себе. Не надо мужа воспитывать и обвинять, это путь разрушения. Надо себя воспитывать и обвинять. И молиться. Все проблемы - внутри. «Царствие небесное внутрь вас есть». Забыли женщины старую сказку о рыбаке и рыбке. Хотят быть Владычицами морскими, а остаются у разбитого корыта в итоге. Слушать мужа надо внимательно, через него Бог с женой говорит, особенно если молиться за него постоянно. Ведь именно у мужа в семье (малой церкви) роль священника, а у жены – дьяконское служение. А дети – народ Божий. Кормить надо мужа затем, чтобы он просто спокойно и комфортно принимал правильные решения САМ. Поэтому даже маму не надо слушать. Потому что иногда не отличить ложь от истины. Мамы тоже заблуждаются. Лучше слушать папу, но ровно до выхода замуж. Потом – только мужа. Варианты подсказывать мужу надо мягко, аккуратно – просто как напоминание, чтобы не забыл ничего. Удерживать саму себя от ЛЮБОГО давления. Научиться говорить: «Как скажешь, любимый!» Он может даже не суметь сформулировать, что жена на него давит (или даже просто опасаться возможного давления и из-за этого уступить). Но жена-то сама об этом знает. Удерживаться. Смиряться. Молиться, чтобы Господь ему мудрость даровал. Приобретать его для Бога (то есть для Любви и Истины) без слов. «Бог грешников не слушает», как сказано в Евангелии, поэтому можно читать псалтирь хоть сутками, но без толку. Нужна, прежде всего, святость своей жизни. И будет счастье. Потому что если жена будет варить борщ, но не будет уделять мужу внимания, не будет нежна, не будет восхищаться и признаваться в любви, то это сделает какая-то другая. Враг не дремлет. И претензии только к себе самой в этом случае. Душевный комфорт в семье – обязанность жены. Надо посмотреть, сколько времени уделяется мужу. Если меньше, чем детям и друзьям, то у в семье уже серьезные проблемы. Потому что сколько ни воспитывай детей, они все равно вырастут похожими на нас. Либо научатся любить на нашем примере, либо будут равнодушны или раздражительны к супругам – тоже на нашем примере. Муж – это тот человек, через которого жена спасется. А он – через жену. Для этого и придуман брак – для возрастания в любви…

А всяких этих «девочек» православные женщины должны не поддерживать в их спорах с мужьями, а бить их туристическим ковриком по голове или по заднице: «Люби мужа, дура! Люби! Слушай его! Молись! Терпи! Смиряйся! Молчи!» . Употреблять всю остроту своего языка не для уязвления мужей, а для отрезвления подруг. Ведь настоящая дружба состоит в том, чтобы заботиться о друге в первую очередь именно в духовном плане. А не помогать грешить в их спорах с мужьями, поддерживая жен в их безумии, и Бог за это наказывает - кого больше, кого меньше. Пусть сами решают проблемы с мужчинами, не надо быть соучастницами в их преступлениях, и всё у в семье наладится. Не давать никому советов и не принимать ничьих советов вообще, кроме священников и мужа. Женщины в своей массе ничего не понимают в нормальных взаимоотношениях - у них такого опыта нет, потому что не живут по-христиански. Зато есть море опыта в обмане и манипуляциях. Пусть проблемы ищут внутри себя, а не рассказывают про свои обиды на мужчин. Всё внутри нас...

У нормальной замужней женщины подруг нет: если ты время уделяешь им, то меньше уделяешь мужу, себе и детям. Обсуждение с подругами поведения своего мужа можно приравнять к измене. Муж - лучшая подруга. Ему все рассказывать. Надо делать так, чтобы муж ловил непрекращающийся кайф от присутствия жены. Это всем замужним задача от Бога – хранить и преумножать любовь в браке. Мурлыкать или молчать, кормить или смотреть на него, целовать или ... – что угодно делать, лишь бы ему никуда не хотелось уходить из дома. Или хотелось, но только с женой. Тогда он все сделает для семейного благополучия. Но самое главное – Бог будет все делать для вас и за вас. К мужу должно быть полное доверие, как к Богу: «Мой муж всё всегда делает правильно, просто я пока не понимаю». Мужу нужно доверять, за всё благодарить и принимать таким, какой есть. Жена должна показать мужу своим примером доверия и послушания ему, как он в свою очередь должен слушать Бога и верить Ему! Иначе лучше вообще не выходить замуж (не жениться) . Даже через неверующего мужа Бог сообщает Свою волю – ведь мог же Он сообщать ее через говорящую ослицу? Да даже камни могут заговорить в некоторых случаях…
…
- Горло что-то болит и нос заложен. А-а-а! – Наташа махнула рукой, доставая «стрепсилс», - В Великорецком пойду искупаюсь в реке, пусть меня накроет окончательно!

Смелые и отчаянные люди идут со мной…

Мимо шел отец Владимир Орлов, все подходили под благословение, Наташа тоже быстро вскочила, только она была без платка.
- Кудри красивые, но надо прикрывать! Все красивое надо прикрывать! Вот батюшка: и благословил, и подзатыльник дал тут же, - сам себя покритиковал отец Владимир.

Я вынул мокрые газеты из сапог, вставил нормальные стельки. Носки были насквозь мокрые. Наташа и Таня напевали «Непобедимую Победу». На глине у них разъезжались ноги, чуть не упали.
- Сейчас, похоже, у нас будет страйк!

Не только они еле держались на ногах. На склоне двое мужчин стояли в самом скользком и труднопроходимом месте и всем паломникам подавали руки, затаскивая наверх и помогая преодолеть самый неприятный участок. А потом мы, тихонечко перебирая ногами по глине, как по мылу, ползли улитками наверх.

Опять, как и в прошлые два года, на трассе нас встречал Гоша, давний знакомый девчонок. Приехал на всякий случай в Великорецкое – вдруг они захотят уехать домой? Девчонок я сфотографировал на фоне таблички «Великорецкое». Наташа выпытывала у Гоши, занят ли он в ближайшие дни.
- Свободен. Отпуск.
- Так пошли с нами до Кирова? Сапоги тебе найдем.
- У меня все в машине есть.
- Ну и отлично. Сейчас пойдем в гостиницу, переночуем, а потом с нами пойдешь.
- Да я в машине могу поспать
- Зачем в машине? Василий Петрович, показывайте, где тут у Вас гостиница, баня, дача. Или что там? А еще можете с Василием Петровичем сходить в купель!
- Можем завтра, сегодня лень, - раздумывал я, глядя худощавого Георгия. – С гуся вода, с Гошика худоба…

Девчонки отдали Гоше свой номерок, чтобы мы вместе с ним забрали вещи из камеры хранения. Сами побежали на Великую, а по пути решили купить кое-какие вещи на ярмарке – свои-то были еще влажными. Гоша отдал мне в гостинице мешок и сказал, что никуда не пойдет:
- Василий, передай им мои извинения. Я пока не готов...
- Ну, плохо будет в жизни - ты знаешь, куда идти и у кого просить.
Пожали руки, обнялись, и Гоша уехал.



Во дворе варилась уха для паломников. Мы с Павлом спустились одними из последних, потому что он, как Цербер, охранял нашу часть чердака от постоянно покушавшихся на нее соседей. Сидел в проходе на своем складном стуле и никого не пускал. Вынудил забрать рюкзаки даже тех женщин, которые пришли раньше нас:
- Все вопросы к Павлу Иннокентьевичу, хозяину гостиницы!
Липин его поддерживал, когда пришел с ужина:
- Мы эти места оговорили еще в апреле. И каждый год здесь ночуют столько сыктывкарцы!
- Альфредыч, ты видишь, что творится? Я не могу пойти на ужин, потому что жду тебя! Оставлять нельзя!
И Саша сел на место Павла.

Возле котла никого не было. Павел решил сам набрать ухи. Вдруг подошел возмущенный распорядитель пира Валерий и отчитал за то, что накладываем без спроса:
- А если каждый сам будет??
- Извините. Ну, мы ж не знали. Вас нет. Извините! - Павел гасил конфликт.

Валерий был незлопамятен, строг только с виду и положил Павлу огромную порцию. А мне в контейнер – раза в два меньше. Ну что ж, значит, так нужно. Да и для организма не полезно. Мозоль на животе ни к чему… Я больше думал о том, где и как поужинают девчонки, во сколько придут, надо ли для них набрать ухи. А Липин уже всех распределил на чердаке. Для девчонок я надул свой матрас, а сам лег потом на три коврика – на свой и два забрал у них. В прошлом году я не собирался уступать сумасшедшей тетке свое место на диване. Невоздержанные хамки должны спать там, где им положено – в углу под бильярдным столом. А девчонки заботились обо мне в Ходу и слушались почти всегда. Для них - мягкий матрасик. Расположение мужчины женщина должна заслужить.

Все устали, у Володи сводило ногу, Альфредыч загибал ему стопу носком от себя, массировал голень. В пакете у меня нашелся «спазган» - Господь положил на ум взять несколько таблеток в Ход.

Девчонки прибежали поздно, накупили себе разных вещей, приоделись в новое и сухое после купели. Начали, смеясь, рассказывать о своих похождениях:
- А мы сначала купались в реке! Женщины спрашивают: «Вода теплая?» – «Теплая, теплая!» А у нас зуб на зуб не попадает! А женщины нас послушали и пошли в реку! Мы одеваемся, а нам говорят: «Вы врачи?» – «Нет, но посмотреть можем!» Хотя Танюшка-то врач, действительно! А потом: «Вы, наверное, монахини?» - «Ага! Уж мы-то точно!!» Потом пошли после реки в купель. А мы ж только в сорочках. Скинули быстро и искупались - всё за десять секунд! А там говорят: «Какие шустрые! А, так это те самые монахини, вон у них благодати сколько!»
- Вот оно - лицо современного монашества!
- Да уж! У меня все накладные ногти после купания отпали, - Наташа сидела и складывала на матрас весь свой французский маникюр.
- Это когти у тебя отпали, - улыбнулся я.

У нас у всех в результате должны отпасть когти, хвосты, рога и копыта… Это и есть цель Хода.

- А у Вас, Василий Петрович, на утро какие планы?
- Мы со Славой хотим идти на раннюю литургию на берег Великой к 7:00.
- Мы тоже с вами! А потом будем отсыпаться, пока все уйдут на позднюю.

Альфредыч обнаружил в соседней компании священника, котрый принимал исповедь.
- Пошли! Там всего восемь человек!
- Не, я спать...

Утром оказалось, что народу на исповедь набежало еще сорок человек вместе с этими восемью – все паства того батюшки. И наши так и не исповедались, зря потеряли время, пока я спал. Фокус «Никуда не спешу, но везде успеваю» продолжался.

Девчонок я решил не будить слишком настойчиво, только для порядка спросил тихонечко: «Девчонки… Встаем?...» Не слышат. Жалко будить – все равно причащаться не собирались. Пусть спят – потом сходят на архиерейскую службу. Поднял Славу, Серега с Ромой тоже встали. Умылся, почистил зубы и отправился к реке. Исповедали уже семь или восемь священников. Я занял самую первую очередь, а сам пошел посмотреть, сколько народа в других. Везде одинаково. Шел назад, увидел нового батюшку, идущего с Евангелием, а за ним пять паломниц: «О, вот сюда и встану, в свежую очередь» Но к этим женщинам набежало еще восемь их подруг и двое мужчин. «Ладно, не буду дергаться…» А та первая очередь разделилась на две или даже три, потому что подошли еще батюшки помогать исповедать. В результате я исповедался на полчаса позже, чем мог бы, если бы взял первое, что дал Господь. Но промысел был именно таков, как я убедился позднее …

… Перед причастием священник читал проповедь, говорил о милости Божией и заступничестве Святителя Николая, примером которой является подвиг мужчин, строивших вчера рано утром мост через лесную речку, будучи по пояс в холодной воде…



Я встал к ближе чаше в первую же очередь, на этот раз не стал ничего искать. Быстро причастился и пошел к желтым флажкам на высоких флагштоках – там стояла запивка. Слава спросил о моих планах.
- Слав, пойдем наверх на Уржумское подворье, позавтракаем?
- Так еще служба не закончилась.
- После нее, конечно.

Я приложился ко кресту, рядом оказалась икона Святителя Николая, легко и без всяких препятствий подошел к ней сбоку без очереди. А мог бы и не допустить Господь, как в свое время Марию Египетскую. Так и смотрю, наблюдаю, что происходит со мной. Пока все нормально…


Потом мы поднялись по крутому склону наверх, где очередной заблудший паломник обнимал сосну. Шедший позади нас пожилой мужчина рассказывал своему спутнику о разрушенном мосте через речку перед Горохово.
- Это перед последним привалом? – спросил я.
- А ты знаешь, где последний привал перед Горохово? – проверял он меня.
- На поле, после глинистого подъема. Там одинокий разрушенный дом.
- Точно! Я иду первым, а никто же, оказывается, ничего не знает! МЧС-ники не знают! Я подхожу – а мост снесло! Нет моста! Навстречу пацан из МЧС, мальчишка совсем: «Да там нормально, чуть выше колена, пройдут…» Я ему: «Какой «чуть выше колена»?? Там по пояс!!. Ты как себе это представляешь?? Там же дети и старики! Тысячи человек! И холодно!» И вот потом обычные мужики начали таскать бревна из леса, протягивать веревки,… построили мостки, перила сделали…


…Поели и пошли в гостиницу. Я вышел за ограду монастыря, вижу - на огромном пне спиленного старого тополя сидит капитан команды «КВН» «Вятка» Дмитрий Бушуев, отдыхает, с двумя приятелями разговаривает, голубыми глазами вдаль смотрит.


- Привет! Где твои «темные генералы»?
- А не знаю, нет их что-то, - смеется. – Один со мной идет. Здесь где-то…
- Ты в какой раз идешь?
- В пятый. Тяжеловато. Видимо, из-за погоды...
- Да, говорят, так было в 2005-м, когда поливало все три дня до Монастырского, присесть на привале невозможно было. А в 2003 году люди отдыхали на снегу, я тогда ехал из Дивеево, в ночь на 2-е или 3-е июня было минус шесть и море снега, родители боялись, что вся цветущая смородина замерзнет…
- А меня родители как-то тоже в Дивеево привезли. Ехали в Москву, давай, говорят, в Дивеево съездим? И поехали. Очень мне там понравилось…
Один из собеседников, сухощавый пожилой мужчина в очках и фуражке, подал руку Диме:
- Ну ладно, пора мне. Поеду домой лося кормить
- Лося??
- Ну да. Завел маленького лося, кормить его надо.
- Во дает! – удивился я вместе с остальными, - кто жену заводит, а кто - лося!
- Да у меня и жена есть, и трое детей. И черепаха, и кошка, и птичка…
- Зоопарк! – Дмитрий был в восторге. – А у меня у деда с бабушкой кот есть. Он весь такой нелюдимый. А я стал его всегда гладить, когда приезжал к ним. Он потихоньку и подобрел. Но все равно боится. Его подобрали котенком на улице, с тех пор у него стресс по поводу еды и людей…
- Ну, Дима, с Богом! Хорошо дойти! И давай выигрывай там уже!
- Ну, теперь-то да!...

Выиграл…

…Наши собирались на Великую на литургию, девчонок опять не было.
- Гарем твой где, Василий? – неунывающий Володя опять шутил.
- Гулять побежали опять.
- Смотри, разбегутся. Не следишь.
- Не, не разбегутся. Незачем следить, пусть гуляют, развлекаются.
- Они у него на радиоприводе, - Павел включился в разговор.
- Ага, и сигнализация: «Пип-пип!»

…Проспал два часа. За окном шел очередной дождь, а лежал в тепле, сухости и благодати. Все опять происходило вовремя. Где-то рядом женщина разговаривала с другой паломницей:
- Вот бы сейчас какого-нибудь хорошего массажиста, который бы мне ноги размял! Любые деньги отдала бы!

И тут неожиданно пришлось мне поработать массажистом для своих. Напротив меня лежал Стас и страдал приступами страшного надрывного кашля. Заходился в бесплодных попытках прокашляться. Шестой ход оказался для него самым тяжелым.
- Так кашлял, что на одном из последних привалов потерял сознание.
- Да ну??
- Серьезно. Кашляю, кашляю, и вдруг чувствую, что отключаюсь… Потом пришел в себя через некоторое время.

И тут вдруг Стас внезапно крикнул от боли, напугав всех – свело ногу, как у Володи, и не отпускало. Он, сжав зубы, громко стонал, схватившись за икру. Я подошел, загнул аккуратно стопу носком на него, начал массировать голень. Отпустило. Достал опять из пакета оставшийся «спазган» - ой, не зря, значит, я взял его с собой. Больше приступов не было. Стас тоже покидал ход…

Прибежали Таня и Наташа.
- Василий Петрович, Вы причастились? - тут же поинтересовалась Наташа.
- Да.
- Кааак? Я не понимаю!
- Очень просто. Нормально. Со страхом Божиим и верою.
- Я бы Вам епитимию назначила! – смеясь, постановила Наташа. Шутка потом не прошла даром - об этом ей на следующий день напомнил тот священник, у которого я был на исповеди. А пока она продолжала изучать уже второй день подряд под руководством Славы его зеркальный фотоаппарат, фотографируя всех подряд и самого Славу:


Баня намечалась на час дня, я валялся, бездельничал, потом достал листок с ручкой и решил записать, пока свежо в памяти то, что происходило в последние дни. Баню перенесли до 13:45 из-за нехватки горячей воды, и я отправился пообедать на Уржумское подворье, потому что уже посасывало под ложечкой. Павел попросил по пути купить квас для бани, а Альфредыч благословил купить на вечер помидоры и огурцы для салата. Он принес уже нарезанной картошки и хотел всем сварить суп сам – наш папа-мама… Времени до бани оставалось не очень много, я шел быстро, поглядывая в телефон на часы. Мужчина, подменявший поварих, щедро навалил мне целую гору каши. На столе были разложены тарелки с маринованными перцами и помидорами, сухарики. В кашу потом я добавил еще и варенье - жалко выкидывать, надо чем-то подсластить для аппетита, но съесть все не смог, решил не налегать и не переедать. Искал, куда бы деть излишки. Увидел недалеко перед обрывом яму, похожу на могилу – длинную и узкую, выбросил кашу туда. Посмотрел на часы: нормально, успеваю! Да и какая разница – весь час наш до 14:45, с другой группой наших задержусь. По пути встретил довольно бодро идущего Стаса, объяснил дорогу к подворью. А он обрадовал, что баня переносится на 14:15. И я уже не торопился, купил в платке все, что нужно: помидоры, огурцы, квас и пирожки. Квас понес сразу в баню, отдал братьям, которые, оказывается, уже попарились, и квас был очень кстати, потом отнес продукты в гостиницу.

Новичок Александр Власов нашел машину до Сыктывкара, собирал вещи еще с двумя сыктывкарцами и подтрунивал надо мной:
- Василий, наверное, рад, что я уезжаю?
- Конечно! Сашка с возу – Ваське легче.

Братья похохатывали над нашим разговором.
- Наверное, только о подвеске и думал, пока со мной ехал?
- Ну, 105 кг – не шутки!
- 110.
- О! Уже 110! Взял же такого борова... В Даниловке смотрю, набирает первое, второе, третье… Говорю: «Ты хорош уже жрать-то! Сколько можно!»
Опять хохот на весь чердак...

Вернулся в баню.
- Ты чего бегаешь туда-сюда?
- Забыл свои праздничные трусы. То есть целые и чистые.
А Павел в предбаннике подтрунивал над Володей. Тот в долгу не оставался:
- Еще одно слово… – и три часа драки…
- Ну, какая же свадьба без драки?

И все в таком духе. Наше конское ржание привлекло тех, кто спал наверху, спустился мужчина, попросил вести себя потише, так как люди спят. Мы извинились. Потом оказалось, что они там сами культурно отдыхают, а спит только один, поэтому все мирно разрешилось. Я зашел в баню, не посмотрев, куда наступаю. Наступил на единственную гнилую доску и провалился по колено. Было больно лишь слегка. Альфредыч покачал головой:
- Ну, Петрович! Сразу попал куда надо!

Сломанную доску я поставил попрек пролома, чтобы было видно, что наступать нельзя. И пошел греться. Альфредыч напомнил мне, где и как переключать краны, как мерить уровень горячей воды, а сам пошел за второй компанией.

Серега Политов увидел на моем правом предплечье огромную гематому:
- Василий, а что за синяк на руке?
- Это я боролся с искушениями. Поклонницы – они повсюду!

Ржут опять... Пришлось рассказать, как я на работе снимал сломанный водонагреватель. Там почему-то осталась вода, хотя я его заглушил его именно из-за того, что он когда-то во время крестного хода потек и затопил соседей. Я его попытался снять со стены один, без помощи. Снял с одной петли и ощутил на своем плече немалый вес (килограмм сто, видимо). Понял, что не удержу, и повесил обратно на петлю. Вот синяк на руке и образовался. Вызвал на помощь инструктора Сергея, вместе с ним с большим трудом сняли со стены бак, я боялся, как бы не уронить на унитаз – все разбили бы… Потом я поставил заглушки на трубы, но резинки оказались уже негодными от старости, и Василиса, моя правая рука («зам. по всем вопросам») звонила мне в Горохово, сказала, что соседи снизу жалуются на протечку. Что-то все-таки им слегка накапало. Я ей давал инструкции, звонил знакомому сантехнику, опять ей, чтобы она ему открыла офис, и так далее. Все поняла, все сделала. Хороший ребенок мне попался.




Часть 3 здесь