"СНЕГ"

Зима в этом году выдалась холодная. Огромные хлопья снега мягко
падают на землю и покрывают ее пушистым ковром... Я не припоминаю,
когда у нас еще такое было. Обычно зима теплая и почти без снега.
А тут глянешь - и такая красота... Помню, когда мы были с тобой
маленькие, то часто открывали окно в комнате и высовывали руки,
чтоб снежинки падали на рукава. Потом мы рассматривали их,
пока они не таяли. Но время прошло, и мы их больше не
воспринимаем, как частичку чего-то волшебного... Выросли,
наверное... Но я до сих пор люблю снежинки. И знаю, что ты
тоже...

-- Билл, взгляни на них! - Ты чуть не падаешь со смеха, глядя в
окно.
Какие-то девчонки прыгают перед окном, кричат наши имена,
машут руками и зовут к себе, чтоб мы их согрели.
Я обнимаю тебя сзади за талию, ложу голову на твое плечо и смотрю
на этих одурелых фанаток.
-- Блин, они щас увидят это, возбудятся и тогда всем будет хана! -
ты все еще никак не может отсмеяться. Зашториваешь окно,
поворачиваешься ко мне и целуешь в губы. У меня всегда
подкашиваются коленки, и тяжелеет в низу живота от твоих умелых
поцелуев, от твоих нежных прикосновений.
Тут в дверь стучат и сразу же заходят.
-- Ой, вы тут? Предупреждать надо..., - Георг смущенно опускает
глаза и отворачивается. - Вы поторопитесь там... вещи нужно еще
собрать, вечером выезжаем... короче, еще успеете... вот...
Он выходит, а мы с тобой сгибаемся от хохота.
-- Блин, видел его лицо?! - выговариваешь ты сквозь смех и
вытираешь слезы.
Я киваю и снова прижимаюсь к тебе. Ты больше не смеёшься.
Обнимаешь меня, просовываешь свою горячую ладошку мне под джинсы
и кладешь на попу. Я расставляю ноги пошире, чтоб ты мог
погладить везде, где тебе захочется, и сильней прижимаюсь к тебе.
Ты проводишь пальчиками по моей промежности вниз и начинаешь
гладить мои яички. Я сильней расставляю ноги и подымаюсь на
носочки, чтоб тебе было легче достать, все-таки руку ты просунул
со стороны зада. Тебе самому приятно там до меня дотрагиваться.
Ты чуть ли не ложишься на меня, утыкаешься лицом в плечо. Я
достаю твою руку и просовываю спереди штанов, под бельё.
Ты неспеша проводишь рукой по моему уже твердому члену и легонько
сжимаешь его. Твоя пассивность - настоящая мука для меня, но я
не хочу тебе торопить. Ты для меня важней, чем это. Ложишь свой
большой палец мне на головку и начинаешь медленно-медленно по
ней водить.
-- Том..., - прорывается стоном из моей груди.
Ты подымаешь на меня свои большие, красивые, любящие глаза и все
также продолжаешь слегка теребить мой кончик, не ускоряя
движений. Из моей груди снова вырывается стон.
Ты продолжаешь смотреть на меня и улыбаться. Ты много раз
говорил, что очень любишь мое лицо, когда я возбужден. Мой
приоткрытый ротик, из которого доносится прерывистое дыхание,
полузакатанные глаза, легкий румянец. Вот и сейчас ты любуешься
мной. Тебе приятно видеть, какое наслаждение ты мне доставляешь.
Я не выдерживаю, хватаю твою руку через штаны, покрепче зажимаю
ее на члене и, как говориться в простолюдье, начинаю дрочить.
Ты смотришь и улыбаешься, потом жалеешь меня, стягиваешь мои
штаны с трусами и берешь меня в рот. Твой язык, лижущий головку,
твои губы, тепло и жадно обхватывающие мой член - и я обо всем
забываю. Еще пару твоих ловких движений язычком и я с громким
стоном изливаюсь тебе в рот. Ты проглатываешь всю мою сперму и
придерживаешь меня, чтоб я не упал на своих подкосившихся ногах.
Подымаешь меня на руки и ложишь на кровать. Я вижу как тебе
трудно, ты тоже хочешь... Через всю слабость в своем теле, я
тянусь к твоей ширинки. Ты берешь мои руки в свои и целуешь их.
-- Не надо, Билл... Отдыхай..., - слабенько улыбаешься, нежно
целуешь меня в носик, прижимаешься губами к моей щеке, некоторое
время так лежишь, потом чмокаешь, укутываешь меня поудобней в
одеяло. - Высыпайся, котенок, всю ночь придется ехать, - шепчешь
мне на ухо и идешь в ванну.
Я не люблю, когда ты уходишь в ванну. Все что ты там делаешь,
я могу и сам тебе сделать. Просто я очень хочу спать, а так бы
я тебя не пустил...

***

Будит меня настойчивый стук в дверь. Я просыпаюсь в твоих теплых
объятьях. Ты щекотно посапываешь во сне мне на ушко.
Приятно...
Дверь открылась. Вошел Густав.
-- Я конечно извиняюсь, но вы так долго не открывали, что
пришлось мне самому войти, - ворчит он.
Я кладу указательный палец на губы, давая понять, что ты спишь.
-- Вещи собрали? - шепотом спросил он.
-- Я собрал, - твой сонный, осипший голос.
-- Поднимайтесь, через час уезжаем, - Густав взял чемодан и
поволок из номера в коридор.
Я поворачиваюсь к тебе. Ты еще не открыл свои глазки, но
улыбаешься.
-- Том..., - шепчу я.
-- Что?
-- Я люблю тебя...
Ты открываешь глаза:
-- Знаю, котенок. Я тоже люблю тебя. Больше жизни...
Я утыкаюсь лицом в твою грудь и вдыхаю твой такой родной и
любимый аромат.

***

Через полчаса мы были уже одевшиеся. Ты допивал свой кофе,
а я достал из своей сумочки косметичку и пошел подкрашивать
глаза в ванну.
Ты подошел ко мне неслышно. Прижался сзади вплотную своим
возбужденным членом, просунул руки мне под майку и легонько зажал
пальчиками соски. От неожиданности я чуть кисточкой от туши себе
не тыркнул в глаз.
-- Том, нам надо идти..., - слова с трудом вырываются из моего
горла. Я ритмично трусь попой о твой член, только еще больше
возбуждая тебя, но не могу остановиться. Ты тихонько постанываешь
сзади и в ответ трешься об меня. Твои руки с груди переходят на
живот. Ты пытаешься гладить меня по нему, но тут же не
выдерживаешь и засовываешь в мои штаны.
Шум двери заставляет нас остановиться и отскочить друг от друга.
-- Билл, Том, мы уже на улице! Автобус ждет! Выходите! - орет
Георг из комнаты.
Так мы и вышли, до предела возбужденные. Я всю дорогу хотел тебя,
а ты меня. Но максимум, что мы могли сделать, это сидеть, плотно
прижавшись друг к другу, держаться незаметно за ручки и
чувствовать дрожь наших тел, которые распирало от желания. Еще
ладно, Георг и Густав - они давно все знают, но водитель,
охранник, продюсер, да вся наша группа вобщем... при них мы
скромненькие мальчики, которые интересуются исключительно
девочками, не курят, не пьют и не знают, что такое секс
(ну это я загнул уже конечно). Вскоре я заснул на твоём плече.
До места мы добрались только глубокой ночью.
В автобусе было прохладно. Я был укутан твоей курткой и зажат в
твоих объятьях.
Ты не видел, что я проснулся. А я и виду не подавал. Наблюдал за
тобой.
Ты смотрел в окно, на темные улицы и о чём-то думал. Твои глаза
были грустные и усталые. Я не выдержал и обнял тебя.
-- Почему ты грустишь? - прошептал я тебе на ушко.
Вместо ответа ты покрепче обнял меня и поцеловал в уголок рта.
Ну вот, теперь все о нас знают...
Да пошли они...
Я лизнул твои губки. Ты сразу улыбнулся. Тебе это нравилось.
Ты всегда называешь меня котенком, потому что я постоянно лезу
к тебе лизаться. Твой носик, твои губки, щечки, ушки... как
котенок.
Вскоре автобус затормозил и мы наконец вышли. Прохладный ветер
с мокрым снегом ударил по лицу, и я в сотый раз пожалел, что
опять решил выпендриться и одел тоненькую курточку. Ты заставлял
меня одеть свою, но я категорически отказался и тогда ты просто
силой закутал меня в нее, а сам шел мерзнул.
Новый город. Новая гостиница. Мне уже надоели эти постоянные
переезды, но ничего не поделаешь - работа. Самое главное, что ты
рядом.
Я даже не заходил в свой номер, мы сразу пошли к тебе. Ты снял
с себя кепку, рухнул на кровать и обхватил голову руками.
-- Том, что с тобой? - спросил я взволновано.
-- Что-то я устал в дороге. Спать очень хочется, голова
болит..., - ты весь дрожал.
Я забрался на кровать, свернулся калачиком между твоими ногами,
которые ты широко расставил в разные стороны, и прижался щекой к
твоему члену. Вот так я мог спокойно проспать всю ночь. Мне было
хорошо и удобно. Даже штаны твои не мешали. Как будто маленький
котенок, я пытался согреть тебя своим телом, отдать частичку
своего тепла.
-- Иди ко мне! - твой жаркий шепот.
Я поцеловал тебя туда, на чем только что лежал, поднял голову,
распрямился и полностью лег на тебя. Ты сомкнул меня в своих
объятьях.
Я дотронулся до твоего лица. Ты весь горел.
-- Том, ты как себя чувствуешь? У тебя же жар!
-- Все нормально, котенок... Мне хорошо...
-- Подожди минутку...
Я встал и выбежал с комнаты. Начал стучать по всем подряд номерам.
Первый вышел заспанный Георг.
-- Билл, ну это ж издевательство. Я только улегся..

***

-- Температура сорок и два. Строгий постельный режим, никаких
вылазок, вот эти таблетки давайте, как указано на листочке, -
сказал врач.
Все это время я не отпускал твоей слабенькой ладошки и тихонько
плакал, глядя на тебя. Меня выгоняли и выгоняли, но я все равно
не уходил.
-- У нас завтра концерт, - сказал продюсер. - Люди платили
деньги, ждали три месяца, Том не может не выступить.
-- Ну если вы хотите, чтоб он, извините за выражение, сдох на
этом концерте, то вы правильно говорите.
-- Какой вобще нах*й концерт?!! - меня вобще это взбесило.
Какой может быть концерт, когда Тому так плохо?!
-- Что ты сказал? Ну-ка повтори, щенок?! - мамочки, похоже теперь
я его вывел. - Георг и один отыграться, но если тебя не будет,
можешь сразу сказать: "Досвидание, tokio hotel!"
-- Ну я тут похоже третий, ой, извините, пока что четвертый
лишний, так что извиняйте, я пойду, - врач быстренько собрал
вещички и убежал.
-- Ну что ж, досвидание, tokio hotel! - становлюсь на против
нашего ненаглядного продюсера и смотрю ему прямо в глаза.
-- Ты хотя бы понимаешь, что говоришь, недоносок?!! Да если не
будет группы, не будет и тебя!! Да тебя же в грязь растопчут, ты
будешь последним ничтожеством!!! Да ты ...
-- Да пошел ты нах*й с этой группой..., - тихо, но с таким
презрением и безразличием, что он от неожиданности заткнулся,
а потом развернулся и, громко хлопнув дверью, вышел.
-- Котенок...
-- Что, моё солнышко? - я быстро наклоняюсь к тебе, беру за
руку и прижимаюсь губами к твоей горячей щечки.
-- Я тебя умоляю, иди на концерт...
Целую твои сладкие губки, не дав договорить.
-- Он же выгонит тебя из группы..., - прорывается сквозь поцелуй.
-- Мне все равно, я не оставлю тебя одного ни на минуту..., -
перестаю целовать, но не откланяюсь, просто не могу этого
сделать, и шепчу касаясь губами твоих губ, а потом снова впиваюсь
в них.
Я напичкал тебя таблетками и сам выпил, чтоб не заразиться,
залез к тебе под одеяло и обнял.
-- Спой мне песню какую-нибудь, котенок, - прошептал ты. Я
поцеловал тебя в твой горячий лобик, лег поудобней и тихонько
запел. Не знаю почему, но я выбрал rette mich. Очень грустная
песня, которая нам совсем не подходит, ведь ты никогда не бросал
от меня, всегда был рядом...
Вскоре ты начал засыпать. Я прижимал тебя к себе и целовал
твое лицо. Я никогда не смогу нацеловаться с тобой, однако
вскоре перестаю, чтоб не мешать твоему сну.
-- Я люблю тебя, Том..., - но ты не слышишь...

***

Мелкие снежинки падают за окном, покрывают пустынные улицы и
тут же тают...
Уже давно глубокая ночь.
Сижу в тесной тёмной кухонке, которую слабо освещает свет
уличных фонарей, пью кофе и глотаю горький сигаретный дым. Уже
третья чашка и четвертая пачка за этот час...
Прошел год, как тебя нет. Год... а кажется, что это было совсем
недавно...
Как вчера помню, что мне было плохо на утро, как вчера помню,
что ты был в моих объятьях - холодный, и даже я не сумел тебя
согреть...
Я не мог поверить в то, что тебя нет... Я тряс тебя, плакал,
орал на тебя, целовал, и даже один раз ударил по лицу... но ты
так и продолжал лежать с закрытыми глазами... холодный и
бесчувственный... И тогда я понял... обнял, пытался согреть
своим дыханием и тихонько плакал... А потом какая-то черная
пустота, иногда лишь поблескивающая какими-то происшествиями
в моей жизни, на которые мне наплевать... Я даже не знаю есть
ли сейчас группа tokio hotel...
Я не выступаю, значит, наверное, нету...
Врачи сказали, что тебе выписали не те таблетки, нужно было
срочно везти тебя в больницу, сказали, что ты был уже давно
болен и должен был чувствовать что-то, но просто не говорил,
а умер во время сна, поэтому даже ничего не понял...
Того врача нашли и дали несколько лет лишения свободы... Но это
уже не имело значения.
Я не знаю, как пережил этот год. Я много раз хотел перерезать
себе вены, но всегда меня что-то останавливало, а потом я
подумал, как бы ты плакал, если б меня не стало и стал дальше
существовать... Существовать, но не жить...
Котенок, я так хочу к тебе... Хочу снова обнять тебя, поцеловать
твои такие сладкие губки, твои слегка пухленькие щечки...
Господи, как мне больно, мое сердце разрывается от этой дикой
боли, мне больно... больно.... Том, я люблю тебя, слышишь?!
Я люблю тебя!!!!
...Почему ты ушел? Вернись и возьми меня с собой...
Докуриваю сигарету и кидаю в пепельницу. Рука автоматически
тянется за следующей, но я останавливаюсь.
Встаю из-за стола и подхожу к окну.
Снег... Зима... Она не виновата в том, что тебя нет, но я теперь
все равно не люблю зиму...
Открываю окно и протягиваю ладошки. Какие красивые снежинки.
Они такие мягкие и пушистые, так приятно щекочут кожу, а потом
капельками стекают в низ... Их миллиарды, но все они абсолютно
разные, нет ни одной одинаковой... Кто-то говорил, что мы не
одинаковые. Не правда. Мы не просто одинаковые, мы - единое
целое...
Снежинки...
Я улыбаюсь.
Я не буду больше плакать, я обязательно научусь снова жить,
начну все с чистого листа... я надеюсь, что смогу жить...
даже без тебя, котёнок...

0