Название: Турбулентность
Автор: Unreal
Бета: нет
Статус: в процессе
Размер: max
Пейринг: Билл/Том, Bill’s POV
Жанр: Angst
Рейтинг: NC-17
Саммари: Билл не детка. Билл не сучка. Билл – рокер! ;-)
Warning: нецензурная лексика, сцены насилия, твинцест

ПРОЛОГ.
В сверкающем множеством идеально чистых никелированных поверхностей туалете чартерного борта Fin Airlines Хельсинки-Мадрид было тихо и прохладно. Люминесцентные лампы под потолком освещали тесное пространство неприятным голубоватым светом, от которого, казалось, становится ещё холодней. Застывший перед умывальником парень, высокий и хрупкий, с неестественно-бледным и невероятно красивым лицом, с длинной копной чёрных, прилизанных за уши волос, зябко повёл плечами. Он стоял так вот уже десять минут, напряжённо глядя прямо перед собой, выгнув худенькую спину дугой и ухватившись длинными белыми пальцами за край раковины. Взгляд его усталых карих глаз пристально скользил по лицу, что отражалось в зеркале напротив. Он себя почти не узнавал: черты вытянулись и заострились, под глазами залегли тени, губы потрескались…. Интересно, это все замечают? Он повернул голову чуть в сторону и привычным движением резко и высоко вздёрнул подбородок, а потом медленно опустил его и посмотрел на своего зеркального двойника исподлобья властным сексуальным взглядом…. Вот оно…. Толпа визжит от восторга…. Продюсеры визжат, подсчитывая прибыли…. Билли Каулитц - новый рок-идол поколения….
Он открыл кран и, смочив ладонь в холодной воде, провёл ею по лбу. Растрепал по плечам чёрные волосы и пригладил мокрыми пальцами брови. Облизнул сухие губы. И ещё раз вгляделся в зеркало…. Билл Каулитц. Кумир миллионов. Мечта миллионов. Золотой мальчик, превращающий в деньги всё, к чему прикасается – так, кажется, говорят о нём в Юнивёрсал? Да, он такой. Мир сходит с ума по Токио Хотель. Он жаждет видеть Билла Каулитца каждый день своей никчемной скучной жизни…. Билл Каулитц не против. Он с удовольствием отдаёт себя миру – ведь ничто не затягивает так сильно, как это сумасшедшее наслаждение, когда многотысячный стадион изливает на тебя мегатонны любви, дышит с тобой в одном ритме, ловит каждый твой взгляд, каждый звук, что исходит из твоего охрипшего горла…. И хочет ЕЩЁ. Всё больше и больше. Жадные визжащие создания, которых они породили сами, своей музыкой…. Они окружают сцену, словно тысячи счастливых вампиров, припадающих к кровавому озеру дабы испить бессмертия. А он, Билл Каулитц, отдаётся им и ощущает себя… богом? Да, почти. Этот кайф лучше любого наркотика – не нужно сравнивать, чтобы знать. И как же, чёрт возьми, повезло этому наглому сучёнку, Биллу Каулитцу! Как ему невероятно повезло!
Бледное красивое лицо в зеркале напротив растянулось в безупречно отработанном сексуальном оскале, который, впрочем, исчез почти в ту же секунду, как появился. Парень закрыл глаза и обессилено прислонился лбом к холодному стеклу. Он с трудом сглотнул подступивший к горлу комок.
«Интересно, а что все они скажут, если этот грёбаный самолёт сегодня упадёт?» - вдруг подумалось ему. Перед глазами пронеслись пафосные газетные заголовки: «Юные звёзды погибли в авиакатастрофе», «Германия скорбит по Токио Хотель»…. Билл усмехнулся – для прессы это будет последняя, но совершенно сказочная возможность заработать на его группе…. Потом в сознании вдруг всплыли заголовки пострашнее – «Фанатки погибшей группы Токио Хотель массово кончают жизнь самоубийством»….
- Кончай сходить с ума, придурок, – сказал он себе вслух.
Билл поддел рычажок крана и, низко склонившись над раковиной, несколько раз плеснул себе в глаза ледяной водой. Оторвал кусок бумажного полотенца и, промокнув лицо, послал своему бледному отражению ещё один профессиональный оскал – на этот раз уверенный и дерзкий. Потом он метко отправил скомканный бумажный шарик в урну и вышел.
В проходе между рядами кресел на него случайно налетела молодая стюардесса, катящая тележку с напитками.
- Простите меня, - пролепетала она по-английски, смущённо опуская глаза и суетливо поправляя ряд съехавших в сторону бутылочек.
- Всё в порядке, - сказал Билл и ободряюще улыбнулся девушке.
В последнее время он непонятно почему испытывал странную неловкость всякий раз, когда люди говорили с ним в такой заискивающе-испуганной манере – даже если они были из числа обслуживающего персонала, для которого боязливое заискивание было такой же нормой, как для него, Билла, дерзкая соблазнительная улыбка во время промо-акций. Просто ему вдруг стало стыдно осознавать, что все они – стюардессы, гримёры, охранники, официанты – все как будто заведомо ставят себя ниже него. А если бы они только знали….
- Смотри-ка, звёздная болезнь отступает! – с видом врача-психиатра, сделавшего небывалый прорыв в лечении безнадёжного пациента, едва сдерживая смех, констатировал Том, - ты только не останавливайся на этом, братишка. Обязательно помой туалет в гостинице – в знак того, что ты не ставишь себя выше горничной!

Билл усмехнулся, вспомнив это, и, осторожно обогнув тележку, направился к своему месту. Кресло у иллюминатора, а с краю, у прохода, сладко сопит Том, уронив дредастую голову набок и вытянув ноги во всю длину. Тихо ступая, чтобы не разбудить брата, Билл легко перешагнул через него и упал на сидение. В ту же секунду Том вздрогнул, откинулся на обтянутый жёлтым застиранным чехлом подголовник и сонно моргнул.
- Ты в порядке? – осипшим голосом спросил он и принялся яростно растирать пальцами глаза.
- В полном, - пожалуй, слишком сдавленно, слишком нервно бросил Билл и тут же поспешно добавил с самой безмятежной интонацией:
- Спи, ещё рано.
Он отвернулся от брата и уставился в иллюминатор на окрашенные закатным золотом облака, сплошным ковром простирающиеся под самолётом. Неслышно вздохнул, затылком ощущая на себе пристальный взгляд Тома.
- Билл….
Дыхание замерло на выдохе. В последние недели Том стал для него спасательным кругом, за который, как за единственное доказательство реальности этого мира, цеплялось его ускользающее сознание. То есть, он всегда им был, конечно. Просто Билл Каулитц только сейчас так ясно осознал, что тонет….
- Билл,… поговори со мной….
«Не могу. Прости…», - и к горлу снова подступает тяжёлый комок….
- Чёрт, Билл, не молчи!
«Прости…»
Поделиться с ним? Сказать: «Добро пожаловать в мой кошмар, Том!»? Ну уж хрен там. В этом кошмаре Билл будет один. Тома он в него не пустит.
Надо успокоиться. Надо…. Чёрт, как же хочется курить! Проклятый чартер оказался пополам с какими-то испанскими бизнесменами, которые нихрена не курят…. С каких пор долбаные испанцы стали бояться сигарет как какие-нибудь повёрнутые на здоровье янки?
Нужно что-то сказать Тому, как-то объяснить ему….
- Просто устал, - Билл, наконец, взял себя в руки и повернул к брату совершенно спокойное, улыбающееся лицо.
- Просто устал…, - тихо повторил Том, не веря ни единому слову.
- Да, - весело подтвердил Билл и лукаво усмехнулся, - в гостиницу приедем – отосплюсь. Так ведь?
- Да…, - хрипло выдавил Том, не сводя с него серьёзного взгляда.
Билл проследил за рукой брата, которую тот потянул к нему, почувствовал, как их ладони соприкасаются друг с другом, пальцы сплетаются…. Бесполезно врать. Том ведь чувствует его боль. Не знает, о чём она, но чувствует. Сейчас Билл даже жалел, что они близнецы и настроены друг на друга, как два идеальных передатчика.

Том осторожно сжал хрупкую холодную ладонь. Билл перевёл взгляд с их сцепленных, словно две лианы, рук на лицо, такое похожее и такое родное. Взгляд Тома – он знал этот взгляд с детства – успокаивающий, нежный, обещающий защиту от всего…. Биллу словно вкололи в вену сильнейший анальгетик. Вся боль вдруг ушла. Этот взгляд всегда так действовал на него – спасал от любой боли: физической, душевной. Однажды, когда они были детьми, Билл слонялся около музыкальной школы, в которую ходил Том – ждал его после занятий. На беду мимо проходила группка придурков из их класса…. Когда Том вышел на улицу, он увидел сжавшегося в комочек, обхватившего коленки брата, который сидел прямо на асфальте возле дверей. Нос разбит, кровь бежит по подбородку, а из глаз потоками текут молчаливые сердитые слёзы…. Том тогда подошёл к нему, встал рядом на колени и обнял. Долго гладил жёсткие, пропахшие лаком волосы, краем собственной футболки вытирал кровь. А потом вдруг посмотрел на него так, как сейчас – успокаивающе, нежно, обещая защиту…. И боль просто исчезла. В одно мгновение. Домой Билл шагал с дурацкой счастливой улыбкой, гордо шмыгая разбитым носом….
Вот и теперь анальгетик подействовал: стало светло на душе, спокойно, даже дышать стало легче. Билл притянул руку брата к своему лицу и, закрыв глаза, прильнул к его запястью в благодарном поцелуе. Губами почувствовал, как напряглись в ответ его мышцы, и от этого ещё отчётливее проступили тонкие венки, тянущиеся от запястья к пальцам….
«Спасибо тебе! Спасибо! Спасибо!» - мысленно шептал он.
Билл прошёлся дорожкой коротких ласковых поцелуев по каждому пальцу, потёрся о руку нежной бледной щекой. Том резко выдохнул и, склонив голову, уткнулся носом ему в шею.
- Я на всё ради тебя пойду…. Слышишь? – хрипло прошептал Том, и его горячее дыхание заставило Билла напряжённой струной вытянуться в кресле, откинуться назад, - что бы там ни было, ты помни это. Я убью. Украду. Предам. Я на всё пойду ради тебя….
«Спасибо тебе! Спасибо! Спасибо!.. Как же я тебя люблю…»
Тантра…. Близнецы иногда впадали в очень странное состояние, которое Билл про себя называл «Тантра». Словечко он почерпнул из дурацкого полуночного ток-шоу «для взрослых», в котором нудная большеротая блондинка увлечённо вещала аудитории про чакры и сексогармонию. Билл особо не слушал, но одно запомнил: Тантра – секс между душами. Это именно то, что иногда происходило с ними. Они с Томом словно вдруг выпадали из реальности на несколько минут, бывало даже на час. Почти не касаясь, почти не двигаясь, почти не понимая, что происходит вокруг, они, казалось, покидали свои тела, чтобы слиться друг с другом и превратиться в новое, бесконечно самовлюблённое существо….
Вот и сейчас. Время остановилось. Мир исчез. Наслаждение накатывало волна за волной. Это не было похоже на оргазм – они никогда даже не кончали в Тантре. Это было нечто другое…. Почти как смерть. Как полёт до Рая. Невероятное наслаждение…. Глаза Билла были широко распахнуты, но он ничего не видел – казалось, что золотистый солнечный свет вдруг хлынул из иллюминатора внутрь самолёта и затопил всё вокруг. Билл постепенно погружался в глубокий транс: от дыхания Тома на своей шее, оттого, что кожей чувствовал его учащённый пульс – свой пульс…. Он не мог это контролировать. Не мог остановить. И не хотел останавливать.
И только откуда-то издалека, словно из очень тихо включённого где-то радио, доносился приятный женский голос:
- Дамы и господа! Наш самолёт входит в зону интенсивной атмосферной турбулентности….
Золотой свет повсюду…. Запах Тома – свежий, морской…. Тепло….
- …экипаж просит вас занять свои места и пристегнуть ремни безопасности….
Ремни безопасности идут ко всем чертям. Всё равно они не в состоянии пошевелиться, не говоря уж о том, что не смогут расцепить руки, даже если грёбаный самолёт прямо сейчас развалится на части….
- …нет причин для беспокойства. Турбулентность – относительно безопасное явление и не мешает полёту….
Сознание почему-то зацепилось за слово «относительно». К жизни близнецов оно никогда не подходило – у них всегда всё было абсолютно: абсолютное непонимание в начале пути, потом абсолютный успех, абсолютная слава…. И абсолютная любовь, преследующая их всю жизнь.
Внезапно резкий рывок вниз. Какой-то ещё незамутнённой частью разума Билл понял, что его подбросило и с огромной скоростью швырнуло вперёд. Они с Томом ударились о встроенные в спинки бывших напротив кресел жидкокристаллические мониторы и, одновременно отлетев назад, снова оказались на своих местах. Билл не выдержал и тихо рассмеялся, зарываясь лицом в мягкие, пахнущие морем дреды. Том повернулся и быстро чмокнул его в лоб.
Самолёт плоско летел вниз на огромной скорости. Вниз… вниз…. Сотрясаясь от перегрузок, рассекая холодный разряжённый воздух…. А Том и Билл Каулитцы, крепко взявшись за руки, летели вверх. Дыша лишь друг другом, сливаясь в одно, бесконечно самовлюблённое существо….
И оба понимали, что всё их существование – зона интенсивной турбулентности. Абсолютно опасное падение на немыслимой, почти смертельной скорости…. Падение, позволяющее лететь прямо вверх. Их турбулентность.