Метро приняло меня в свои душные объятья - двери вагона открылись, я юркнула мышью (а представьте себе здоровенную мышь на каблуках), опередила даму с ожирением и злым выражением лица, так же опередила девушку грузинского вида и с лишним же весом, слишком черными волосами, в слишком длинном пальто и слишком громоздкой сумкой - да что же они в них возят? Мебель? Расчлененку? соления? , а еще мне удалось обойти двух грязноватых подростков в самом расцвете пубертатного периода - огромные прыщи, сальные волосы, узкие джинсы и дешевые кроссовки. Да, так и живем.



Двери закрылись, вагон дернулся, рекламы за окном исчезли, и я очнулась только на Красных воротах практически перед выходом.Ибо - спала.



Что примечательного могу сказать о сне в метро? Господа, это удел профессионалов езды в подземке. Надо выбрать сходу место, умоститься на нем, и баиньки до нужной станции. Причем никто вещь вашу в виде кошелька и телефона не выкрадет, вас будут оберегать другие пассажиры, и даже могут заботливо толкнуть в плечо - доехал, мол, вставай, а я сяду.





Я едва успела выскочить при "Осторожно, двери закрываются, следущая станция Комсомольская.", и воткнулась в Герту. Кто такая? О , Герта! Она достойна отделного описания, страданий мужчин и зависти дам. Герта - это моя клиентка.



Бывает, идешь по улице, и видишь небесное создание лет шестнадцати, в джинсиках, кроссовочках, с сумочкой спортивной, создание воздушно и стройно, походка его легка, как взмах крыла бабочки-капустницы. Ты начинаешь судорожно желать познакомится, защитить, оборонить, или, как минимум, затащить в постель (для джентльменов) , либо ты мгновенно замечаешь свой лишний вес, вспоминаешь про прыщи на ...гхм, спине, отросшие корни волос, облупленные ногти и страстно ненавидишь создание (для дам). Потом ты подходишь ближе, понимаешь, что созданию не шестнадцать, а лет 25, но создание достойно ночи в Марриот Гранд, подарка от Тиффани, и долгих , многолетних отношений (для джентльменов), либо с удивлением начинаешь успокаиваться, потому что 25-то 25, а кроссовочки хлипенькие на создании, значит, создатели не хотят вкладываться, несмотря на стройность ноги (для дам). Потом уже совсем нагоняешь создание, заглядываешь, как бы невзначай, в лицо, отмечаешь, что в сорок можно отлично выглядеть, но хрен знает как к ней подъехать, слишком стройна, балерина, что ли, и идешь дальше, несколько смущенный собой, ею, и - происшедшим, несмотря на то, что лицо очень заурядное (для джентльменов), либо на подходе к созданию становится уж совсем хорошо, и можно отметить следы подтяжек - они четко видны за ушами,отсутствие загара - ага, значит никто не возит никуда, ха-ха-ха!, но талия, действительно, заслуживает уважения, была бы возможность, я бы с ней подружилась и выведала ее секреты, жалко ее, страшненькая, личико простое, хорошая, наверное (для дам).Ну, а если послушать мое мнение - так я думаю, что у нее либо генентика такая, либо банальные глисты.Пардон.



Это - Герта, и если вы встретите похожую девушко-женщину в районе Белорусской - знайте, это - она. Бледность на лице у нее от того, что ей принадлежит гадательный салон, и она сидит там, гадая и нагадывая, до последнего клиента, без солнечного луча, без ласки и без теплоты мужской или просто дружеской.Солнечные лучи очень вредны для гадания, они нарушают обстановку, и никакой магии не выходит. То есть Герта днем спит, а ночью - вот она, картами шлепает, или смотрит в хрустальный шар. Но это все мои домыслы, только они лишь.Кроме салона, у Герты есть две кошечки - белая и черненькая,она их носит в корзиночках, никаких перевозок.Так же есть трешка на Кутузовском. которую я удачно сдала,и есть родители. Она их представляет поляками, но, думаю, лукавит, потому что фамилия у Герты, как и квартира, как и салон, равно как и коты - от мужа, ныне покойного.



Итак, мы с Гертой пошли на Садовую-Спасскую, в 21 дом, где нас ждали - как мы обе надеялись - собственники. Вернее, собственница - Елена Михайловна.



Господа, господа, только не надо представлять себе рафинированную вдову профессора химии! Эти вдовы желчны, хитры и плохо заваривают чай. И не надо думать, что там, в 21 доме, нас ждала бойкая жена американского мужа, эти жены бойкие, да, это общеизвестно, они нарумянены, они быстры, у них много цепочек на шее и масса колечек в ушах, они думает, что все им завидуют, а на самом деле им уже за 40, и они только тешат себя, приезжая в Рашу раз в год, и вспоминая, что было тогда, на заре перестройки, когда они были секси и героинями, и уехали - кто в бостон, а кто и во Фриско.



Елена Михайловна была вовсе не такой. Елена Михайловна не понимала Москвы, боялась метро, ужасалась цен и не умела пользоваться джакузи. Ибо Елена Михайловна родилась в Мордовии в селении Пичпанда, где прошлым летом я лично вручила свою визитку после оплаты яблок на трассе.

(Выводы - раздавайте визитки, господа! Имейте их много! Пусть они будут понятны, просты и с живыми телефонами! Не надо много умных слов, достаточно имени...)

Итак, мы с Гертой шли на квартиру, а мне вдруг стало худо-худо, какая-то слабость или фиг его знает что - от температуры и простуды, и я закрутила головой, ища, где бы присесть, чтобы просто не упасть. Как-то земля подо мной стала крениться, как-то дома вокруг забегали хороводом, как-то небо осеннее ночное вдруг приблизилось, и я поняла, что мне нужно где-то это переждать.

Переждать было негде, потому что на садовом нет скамеек, я бы села на траву или бордюр, но - Герта...Когда рядом клиент, нельзя болеть и падать в обморок...



На каком-то автопилоте, совершенно мной не управляемом, я шла рядом с Гертой, и даже, кажется, ей поддакивала, и даже не вызывала никаких подозрений ни в чем.

Во дворе дома нашлась скамейка, грязная такая, и мокрая - от дождя и осени, и я хлопнулась на нее в полном безразличии к одежде и всему окружающему.

- Зажигалку мне... - это мой голос.



Герта мне протянула зажигалку. Я нашла в сумочке сигареты, они упорно не давались мне в ладонь, выскальзывали, как клиент, который снялся и не хочет признаваться, есть одна, ура, Герта чиркнула, затяжка, и...



И я потерялась. Сама в себе. В ушах стал слышен песок, зрение пропало, в глазах осталась одна красная муть, вот, оказывается, что из себя представляет революция, нет ни правых, ни виноватых, головы летят у всех, и это очень больно и совершенно бессмысленно. Я вцепилась в скамейку изо всех сил, чтобы не упасть с нее, соскрябывая гнилую мокрую, когда-то крашеную древесину, и все, что я чувствовала - это только муть в глазах и свои ногти, сама себе делала больно, чтобы сосредоточитться и не потерять сознание. Герта щебетала что-то рядом, но она была настолько незначима, и все же следовало вычленять и осознавать ее слова, не с целью ответа, а чтобы хоть за что-то зацепиться и вылезти из температурного безумия.



- ...и клиентка такая попалась, я знаю, может работать, чувствует, но - не хочет....



Милая, они все не хотят.



- ... я ей говорю - расслабься, и ты сама увидишь, о чем думает этот человек....



Мне бы такие возможности.



- ...а платить стали хорошо, чем больше кризис, тем больше платят...



Не всегда, дорогая.



- Герта, побрызгай меня духами. - это мой голос.



Герта шебуршит у себя в сумочке, нажимает на кнопочку флакона, мне в нос летит ароматное облако, я прихожу в себя, начинаю понимать, что сижу на грязной мокрой скамейке во дворе, начинаю чувствовать холод и морось вокруг, вижу разбитую урну около скамейки, бутылки из под Балтики и Старопрамена, скомканные бумажки и прочую дрянь, что оставляют после себя дети революций, сыны пролетариата и дочери коммуны. Эти дети не приучены к уборке, увы.



А в квартире на четвертом этаже нас ждала Елена Ммихайловна, собственница.И пока я медленно встаю с грязной скамейки и иду к подъезду, есть время кратко, но ярко поведать о ней, ибо этот персонаж сосвем в историю не вписывается.



Мы познакомились в прошлом году, летом, когда я заблудилась на кочкастых дорогах дремучей Мордовии, зачем-то съехав с вполне понятной трассы Москва-Урал. Непонятными исследователям тропами и поворотами я оказалась в селении, носящем звучное имя - Пичпанда, с ударением на последнюю букву. Этим названием так же можно обозначать разного рода неприятности, ибо - подходяще.

Я кружила по этой Пичпаде как утюг в руках умелой хозяйки, но я не могла выехать, далее - спросить было не у кого, так как все, мне попадающиеся, либо говорили по мордовски, либо - были пьяны . Я поняла, что мне нужно найти какую-нибудь милую женщину, и уж она-то мне все расскажет. Вместо милой женщины с быстрыми глазками , тонкой талией и быстрыми же движениями рук мне попалась многопудовая бабища в нескольких халатах, одетых друг на друга. Бабища была неопределенных лет,стрижена коротко, а принадлежность к женскому полу, образцу изящества и неги, выдавали огромные арбузообразные груди.

Я у нее спрашивала, как мне уехать, как короче, где трасса на Москву, а она - молчала. Смотрела она на меня, а что она видела - неизвестно. Может, покос, может - космос, а может - соседа без ничего. Она мне не отвечала, зато мне ответила малюсенькая старушка, образовавшаяся из ниоткуда прямо около заборчика, где я притормозила, старушка тончайшая, как ниточка, с живыми умными глазами исследователя и аналитика, невесть как родившегося в женском теле , в Пичпаде и хрен знает когда.

Старушка мне сказала :

- На Москву,милая, это тебе надо воооон туда , - и указала рукой в сторону лугов и домиков.- А на Тольятти, милая, это лучше под горку,вооооон куда, - и показала нужную горку. - Яблочков не купите у нас? Мешок - 50 рублей.



Я подумала - надо. мешок яблок за 50 рублей нужен всегда. Пусть я его не съем, но пусть он у меня будет хоть раз в жизни.



Старушка сказала строго:

- Олёна, неси мешок, мешок - неси, сюда неси. Яблоки, яблоки, яблоки, мешок, сюда!!!



Бабища стронулась с места и ушла в сад, скрывшись из виду.А старушка, поменяв выражение лица дрессировщика-кинолога на добрососедское., стала выплакивать:

- Это Олёна, внученька моя. Она и говорит, но мало очень, и понимает, но вот повторять нужно, чтобы не забыла....



История была простой, как утренняя дойка. Родители Олёны любили выпить, вот она такая и получилась. А сами умерли после чьей-то свадьбы, отравившись водкой. Те из родственников, кто остались живы, начали разборки с устроителями свадьбы, а потом сели , благо мордовские зоны вокруг, ехать далеко не надо. У бабки осталась лишь троюродная сестра в Москве, которая еще давно уехала, ребенком - в прислуги наниматься.В прислуги нанялась , к важному военному человеку, который, хоть и был женат, а и все равно -не побрезговал.Родила от хозяина ребеночка, хозяин пристроил сестру с ребеночком - нашел квартиру, помог, не бросил. Потом умер Сталин. После Сталина умер и хозяин - застрелился, видно важный был человек . Ребеночек рос, вырос, и , как это бывает неожиданно - узнал, кто был его отец . А годы - перестроечные, дикие. И - предпочел руки на себя наложить, оставив, как вы уже понимаете, ребеночка после себя. Ребеночек рос, милое дитя, но - опять все не то - было проклято еще до рождения теми, кого погубил дед, теми, чьи квартиры занимали любовницы и друзья, таких, как дед, теми, кто...Иными словами, внучек был гнилым до невозможности по причине героина. Так и умер от передоза около подъезда, предварительно сняв кроссовки и носки зачем-то. Осталась одна лишь бывшая горничная-мордовочка, одна, без никого, а годы стучали в окно и звонили в дверь. Пришлось вспомноить мордовскую родню, из которой осталась лишь троюродная сестра..Бабка мордовская поддерживала отношения с бабкой московской путем передачи картошки, мяса, и прочих плодов труда . Сестра же передала, что,как умрет, завещает квартиру бабке.Бабке квартира никогда не была нужна, а вот Олёне, да чтоб еще и замуж выйти, и верного человека. чтобы за всем этим присмотрел...Так и познакомились мы с бабкой.



Спустя время после знакомства, когда я и думать уже забыла про превратности революций в России, про тихих коренных москвичей и муть пертурбаций в виде быдла, ах, не читайте перед завтраком советских газет, господа, мне позвонил некий мужчина, начал путано и непонятно что-то объяснять, я поехала на Красные ворота, где и увидела в роскошнейшей лихой трешке своих милых знакомых из Пичпанды.

Документы на квартиру были в полном порядке....

Документы на квартиру были в полном порядке, равно как и сама квартира, а вот собственница Олёна чувствовала себя в ней очень неуютно. А как вы думаете - разве будет уютно в квартире, где живы еще крики прежних жильцов, репрессированных для того, чтобы было где родить мордовской девке? Это вам кажется, что все тихо. А ореховые панели помнят шужие властные шаги в гулком подъезде ноябрьской ночью, когда хозяева порснулись одновременно за миг до звонка в дверь и одновременно же поняли - это конец. А палисандровый комод помнит удивление новой хозяйки, что белье, оказывается, может быть батистовым и - хорошо пахнуть. И мореного дуба гостиная помнит вечера, когда начали приходить совсем другие гости, робевшие в прихожей, а новая хозяйка гордо просила их не разуваться, потому что - не надо, и от носков пахнет.А кабинет,в котором никто не читал книг уже много лет, и не переставлял их, и не трогал шкафы с бумагами - а жаль, как жаль - там же неотвеченные письма - еще с 37 года! ,прекрасно помнит героиновые пробуждения последнего хозяина квартиры, страшные ломки и слезы от этой горькой боли, и ядовитую рвоту, и жуткие крики, и мордовскую бабку, которая опять на старости лет начала подтирать блевотину и мочу, не забыла таки свою специализацию.Как хорошо, что последний хозяин умер у подъезда...



Олёна и бабка ждали меня в квартире, обе молчаливые - Олёна по причине своей природы, а бабка - с молчанием умного бизнесмена, все уже решившего и не готового отступать. олёну бабка приодела - в огромную бесформенную юбку, которая все равно была ей в натяг, и в маечку с надписью "Love is ...". Свежекупленный лифчик не помог арбузным грудям, Олёне было худо от всего - и от непонятного унитаза, и от того, что некуда выйти пройтись, и от того, что все вокруг мельтешит, и от того, что абсолютно нечем заняться. Бабку же квартира впустила, видно, что было достигнуто некое соглашение - они в квартире не живут, ничего не трогают, а квартира за это им даст много денег. Бабка разобралась со стеклопакетами, джакузи, протерла всю мебель специально купленными средствами, о чем мне и доложила, равно как и о продаже трех телков.



Я отфотографировала квартиру, мы договорились о цене, Олёна с помощью бабки подписала эксклюзив, я забрала ключи, и мы расстались, довольные друг другом. Бабка сказала, что они приедут, как только найдется человек, готовый жить здесь за 85 тысяч в месяц, но приедут на следующий день, ранним утром, в 6, так как поедут на автобусе из Пичпанды и прямо до Кузьминок.

На том мы и расстались.



Я показывала эту квартиру не многим, а только тем, кто нравился мне - по каким либо причинам. Я понимала, что квартира хороша собой, как породистая сука преотличных кровей, и хотела бы, чтобы хоть временный ее хозяин был подобен ей. Я не готова была туда пустить семью автобизнесменов из Армении, они рвались в эту квартиру, где-то я их даже понимаю, не пустила я так же в эту квартиру красавицу-проститутку с Украины, ибо она была очень молода, 23 года - это возраст для других интерьеров. Если бы ей было хотя бы 37-40, да и то - вряд ли, типаж не тот, менталитет - не тот, ценности - не те . Так же я отказала двум молодым людям из Уфы, они себя позиционировали как работники шоу-бизнеса - сначала я дернулась было, повезла их, открыла - но нет, это - не для них. слишком искусственный у них был загар, слишком фитнесклубовские плечи, слишком все - и черезчур оранжевые куртки.



Потом нашлась Герта, и я ей предложила этот вариант. Она согласилась, ей все понравилось, а мне понравилось, как она отнеслась к вартире. Она внимательно осмотрела книжные шкафы, посмотрела в огромное зеркало в прихожей, выглянула из окна спальни, мгновенно разобралась, где стоит турка и куда убирать обувь.

Она сказала :

- Здесь что-то есть...От чего щемит сердце...И что-то надо вспомнить...Да. Мне очень нравится эта квартира. Ты заслужила свои сто процентов и еще - можешь прийти ко мне в салон, я тебе погадаю.



От салона я временно отказалась.



Мы с Гертой поднялись на площадку и позвонили в дверь, а дальше нас ждал сюрприз, весьма неприятный - дверь нам открыла не бабка, и не Олёна, а мужичок лет пятидесяти, мелкий, мерзкий, со стершимся лицом и взглядом человека, у которого отнимают последнюю корку хлеба. Бабка крикнула нам из комнаты:

- Это Лёня, жених это, Лёня, проводи!

ОДним словом, это был жених Олёны. Сам собою найденный. Из ниоткуда. Раньше его не было . Нигде.

Он по хозяйски нас провел, громко хлопнул замком.Олёна смотрела на него как коровы сморят на своих детей - молчаливо, восхищенно и - постоянно. Бабка была смущена, поскольку на столе, рядом с документами на квартиру и паспортом Олёны, на шикарнейшем столе в гостиной, стояла босяцкая бутылочка водки "Зеленая марка" , три чашечки из сервиза, севрский фарфор, и серебряным ножом резалась селедка, прямо на столе. Вилок они не брали - не нужно, сельдь лежала на пакетике от магазина "Копейка".



Я сказала:

- Вот, привела вам жильца. Девушку вам привела.

Бабка мечтательно смотрела в потолок, на лепнину, Олёна смотрела на жениха, а жених спросил, сверкая жестяной фиксой:

- Москвичка? Дети? Курит? - впрочем, в проем между зубами у него вписалась бы еще одна фикса.

Потом добавил гордо:

- Мы просим 150 тыщ. Поэт в России больше, чем поэт. А трешка эта - больше , чем квартира.





Я задохнулась яростью.Ах, суки. Уже научил кто-то.Ах, суки-суки. Я тебе сейчас устрою, приблуда с Каланчевки . Жених , значит.

Я задохнулась еще раз, для проформы, и еще раз - чтобы выдохнуть, ибо настоящий самурай безмятежен в бою, как рассвет в мае, беспристрастен, как дождь, и спокоен, как убийца по найму. Сейчас я вам устрою, юноша .

- Поэт в России? А ну ка, назови мне российского поэта? И тогда я дам тебе пять тысяч.

Деньги я положила рядом с водкой, около чашечек. И отхлебнула из одной . Плевать .Я знаю, что умру не от водки.



Мужичок не ожидал денег так сразу, и пробормотал тихим голосом:

- Ну, Есенин...

Я взвилась:

- Есенин? Певец кабацкой Руси! Мимо!

Он напрягся:

Ну... Пушкин...Нет, точно, этот самый..Как его...Лермонтов..Нет, не Лермонтов...Этот...Ну...Маяковский, точно!

- Ма-я-ко-вский? - прошипела я. - Маяковский застрелилися, и ты мне тут будешь лепить про 150 тысяч? А документы твои где? А ну-ка, ну-ка...

Бабка вступилась :

- Жених это... Олёнин..Выпили мы...балакает, что 85 мало...Надо 150...Свадьбу делать хотят..Познакомились вот, недавно, подвозил нас...Приличный мужчина...Не женат, не пьет, сам из Рязани....



Герта потрясенно молчала все это время. Я взяла еще одну чашечку из драгоценного сервиза, налила ей водки и предложила развлечься таким образом,и - охранять пять тысяч на столе, бабку взяла за локоть и отвела в прихожую и там громким голосом, чтобы слышал жених, сказала:

- Как только они поженятся, Олёну можешь хоронить, потому что он ее не любит, он связался только из-за квартиры. Концов ты - не найдешь. Я сейчас позвоню в милицию, проверят его документы, если хороший человек - то отпустят, если нехороший - сама знаешь что. Олёну твою замуж надо в деревне выдавать, а квартиру подписывать на детей ее , если будут.Поняла? Ты его задержи, я сейчас позвоню .



Мужичок подлетел в прихожую злой конницей, сверкая глазами и щербатым ртом:

- А ну, пошла отюда! Ты кто такая тут будешь? Сейчас на кукан поставлю, зуб даю, кишка поползет!

И тут бабка меня удивила - посмотрела на него взглядом трезвым, спокойным и мудрым, сказала тихо:

- А ты, Лёня, сидел. В зоне мордовской. Только там так балакают. А нам такой не нужен. Нам трудящий нужен, не шарамыга. Иди, Лёня, по хорошему, сам иди. А Олёну я пристрою, сейчас она невеста знатная будет . Иди, иди, на уличной двери конопочку нажмешь, иди.



И открыла тяжелую дверь ему.



Он вышел, не оглянувшись.





Потом все улеглось - не сразу, но все же - Герта сварила кофе, бабка прилежно прочла договор, пока бабка читала, я отправила Герту за вином, вина она не нашла, принесла две бутылки порто-барро, Олёна все тосковала, конечно, а бабка, выпив порто-барро, стала ее ругать:

- Ты, девка еще, жизни не знаешь, увидала, аааа, увидала охламона, злыдень он каспейский,шерамыга, сиделец тюремный, ишь, прибился к чесным людям, а я, старая, куда смотрю,эх, растыка...



Пили мы из нарядных бокалов для красного вина - с тонкой ножкой, удобной формы и- необыкновенного звона. Герта их нашла в тайниках гостиной - где-то в горочке, за коробочками.



Договор подписали, бабка, взяв деньги и рассчитавшись со мной,спрятала внушительный остаток их под лифчик, долго меня благодарила и смущалась перд Гертой, называла ее лапушкой, Бертой, Гердой и Гертрудой. Договорились, что ночуют они здесь, а уедут утром на автобусе с Кузьминок.Я же, в свою очередь, с бабки взяла клятву - что если Олёна будет выходить за кого замуж, то бабка пусть меня зовет смотреть на жениха, и пусть никого в квартиру не прописывает, и вообще пусть молчит про эту квартиру. Бабка крестилась, кивала, и плакала. Олёна тоже плакала, а бабка на нее цыкала и объясняла, что она - в волнении, мужиков-то в деревне много нет, а Олёне в самую пору мужик сейчас нужен.Отдали Герте ключи, проводили нас, и снова бабка кланялась в дверях.



Потом Герта пригласила меня в кафе хаус, я отказалась, потому что порто-барро шумело во мне, и было уже поздно, и слишком дождливо, и слишком печально было бы ехать из яркого кафе в эту осеннюю ночь.



Ах, осенняя ночь. Ах, скорпионий месяц в этой страшной стране. Я ехала в метро, и реклама опять мне предлагала разное - то изучить английский вместе с турком, перепрыгивающим через барьер, то получить липовую регистрацию всего за тысячу рублей и за сутки. Потом рядом со мной плюхнулся пьяный парень с крашеными волосами и в огромных ботинках, потом - с другой стороны - села женщина с надменным и злым выражением лица. Наверное, одинокая. Или неудачница...А наппротив сидели какие-то совершенно замечательные молодые люди, они смеялись по английски, и у них было будущее, и они верили в себя...

Я ехала и думала о чем-то, считая станции и слушая диктора.

Дочка, вероятно, уже спит, но с собакой погулять - надо. Приеду - выведу.



Было уже довольно поздно.





История основана на реальных событиях. Все имена изменены. При написании текста не пострадал ни один пиксель.