Под катом - выдержка из статьи Александра Казинцева "СИМУЛЯКР, или СТЕКОЛЬНОЕ ЦАРСТВО." "...С регламентацией американец сталкивается в юности (едва ли не в детстве). Всего один пример: ученики колледжа решили отметить праздник. Вы думаете собрались и повеселились? Как бы не так! Они обязаны з а р е г и с т р и р о в а т ь вечеринку в администрации. Иначе будут неприятности. Это общественные железа. А вот и пряник хитроумной системы: администрация выделит немного средств, на которые можно купить еду и выпивку. И снова жесткий контроль: пить имеют право учащиеся старше 21 года. А если обмануть администрацию? спросите вы с русским простодушием. Не удастся! В комнату время от времени будет заходить парочка секьюрити и проверять, кто чем занимается. Чтобы облегчить им работу, в начале вечеринки сами учащиеся наносят на руку значки: смеющаяся рожица имеешь право!, крест удовольствуйся кока-колой. И такой контроль на протяжении всей жизни вплоть до анекдотических (с нашей точки зрения) мелочей. Наш знакомый, эмигрировав в Штаты, устроился в Космический центр в Хьюстоне. Подружился с французскими космонавтами, от которых и услышал поучительную историю. Приехав в Хьюстон, французы свели знакомство с американскими астронавтами. Приглашали их в гости, попивали французское вино. И вот однажды к крыльцу французского коттеджа подлетает полицейская машина. Скрипят тормоза, выходят копы и прямиком шествуют на задний двор. А дальше штраф за содержание территории в ненадлежащем состоянии. Кажется, трава на лужайке не была подстрижена. А может, французы с перепугу сами не поняли. Как бы то ни было оштрафовали*. Самое интересное потом. Пришли американские астронавты, французы стали им плакаться. Бравые янки было потупились, а затем с кристальной честностью взглянули в глаза: Это был наш гражданский долг.... Ты представляешь, кричали французы нашему знакомому, мы поили их лучшим бордо, а они донесли на нас! Культ доноса (с протоколом и под копирку!) пестуется без ложной стыдли]вости. Соответствующие рекомендации дают даже в пособиях о том, как вести себя в приличном обществе. Так, Жаклин Данкел в популярной работе Деловой этикет предписывает женщинам (и мужчинам) обязательно информировать руководство фирм о случаях так называемого сексуального домогательства. Говорю так называемого, потому что в Америке под этим понимают совсем не то, что у нас. Данкел приводит развернутый список: Комплименты, касающиеся внешности и фигуры (например: телосложения, фигуры, глаз, ног, ямочек). Комплименты по поводу одежды, особенно того, как одежда сидит на человеке. Тон голоса. Ба! Вы сегодня прекрасно выглядите, это может быть невинным комплиментом, но если эту фразу произносят страстным полушепотом, оглядывая вашу фигуру с головы до ног, тогда это выглядит иначе. Слова невинны, а тон и сопровождающие его действия совсем наоборот. И так далее в списке еще около двух десятков позиций (Д а н к е л Ж а к л и н. Деловой этикет. Пер. с англ. Ростов-на-Дону. 1997). Бдительно уловив неподобающий тон, следует тотчас доложить о возму]тительном случае начальству. Вот пример того, что должна содержать жалоба на сексуальные преследования: Ваше имя, должность, адрес, номер домашнего телефона. Имя, адрес и должность человека, который, по вашему мнению, вас дискриминирует в сексуальном плане. Приведите точную дату (даты) и время дискриминационных действий... По возможности назовите имена и должности свидетелей, желающих поддержать или подтвердить ваш рассказ... Если кто-либо запугивает, угрожает, принуждает или пытается дискриминировать вас с целью помешать расследованию вашей жалобы, напишите об этом и подайте дополнительную жалобу. Не обвиняйте меня в убийственном занудстве я опустил половину пунктов. В заключение автор советует заявителю иметь копию своей жалобы. Недавно (в 2000 году) в США вышел роман Франсис Проуз Голубой ангел (у нас его опубликовала Иностранная литература, 11, 12, 2002). В основе ситуация, столь подробно рассмотренная в пособии Жаклин Данкел. Студентка обвиняет профессора в сексуальных домогательствах. На самом деле это она соблазняет далекого от жизни книжника в расчете, что он будет способствовать ее карьере. Когда надежда не оправдалась, она донесла. Банальная история. Интересна атмосфера. Под контролем каждый жест и даже вздох. Вот профессор Свенсон лежит в постели с женой. Ему так стыдно, что он не может сдержать стон. А если он разбудит Шерри? Как он объяснит этот стон?. Положим, советь нечиста оттого-то и приходится придумывать объяснение любому вздоху. Но вот другая пара издатель, старый приятель Свенсона и его супруга. Дома я бы спятил, радуется издатель возможности посетить кафе с профессором. А уходить я имею право только на работу. Не дай бог решу прогуляться или в кино сходить. Столь же неестественно осмотрительны отношения с детьми. Свенсон замечает, что дочь отдаляется от него. Уж не собралась ли она заявить, что вспомнила вдруг, как в детстве страдала от отцовских сексуальных домога]тельств? Имеются в виду поцелуи на ночь, объятия и т. п. Художественное преувеличение? Почему же! В Англии, например, Санта Клаусам официально запрещено сажать детей на колени, гладить их по головке. Это могут расценить как приставание (BBC Russian.com). В семействе издателя проблемы другого рода. Ребенок чересчур непоседлив. Родители, боясь аномалий, таскают его по психологам и психотерапевтам (Неделями пацан валялся, увешанный электродами). Теперь заботливый папаша пичкает его таблетками в таком количестве, что они могли бы и носорога с ног свалить. А это беседа Свенсона с коварной соблазнительницей. Она: Вы не обязаны соглашаться, приглашает профессора помочь донести покупки до комнаты в общаге. Пакеты доставлены, дверь затворяется, одежды сняты. Нагая обольсти]тельница вновь демонстрирует похвальную политкорректность: Вы уверены, что хотите этого? С той же предусмотрительностью студентка записывает свидание на магнитофон, а затем дает кассету ректору. Судя по всему, случай более чем типичен. Не обязательно даже переступать запретную черту, чтобы подвергнуться остракизму. Марк Зальцберг сообщает о случае поистине трагикомическом. Мой друг, профессор английской литературы, получил инфаркт после 6-месячного разбирательства жалобы ополоумевшей студентки-феминистки, усмотревшей в его комментариях к Шекспиру сексизм. Что это такое никто в Америке толком не знает, но, как и в любом идеоло]гическом случае, важно не знание, а правильная реакция. И все знают, что сексизм это плохо. Так же плохо, как признание за женщиной некоторых отличий от мужчины. Профессор вот уже 25 лет преподает свой предмет, он автор нескольких хороших книг и множества статей. Но накинулись на него всякие комиссии и активисты. Точно как в СССР, его стали разбирать. Ректор с удовольствием послал бы взбесившуюся идиотку к черту и выгнал бы ее из университета. Но в этом случае суд присудил бы его к уплате крупного штрафа (в лучшем случае штраф платил бы университет), а с постом ректора и препо]да]вательской карьерой он бы расстался навсегда. Все как в романе Франсис Проуз. Профессора Свенсона разбирают на собрании. И ректор (представьте!) охотно принимает участие в судилище. Доводит до сведения: Следует занести в протокол, что профессор Свенсон звонил в Секс по телефону. Свою лепту вносит тихоня библиотекарша, к которой Свенсон регулярно заходил за книгами. Она весьма кстати вспоминает, что в их числе был сборник эротических стихов. Обвинители зачитывают выдержки из медицинских карт и т. д. Какие там советские разбирательства, уважаемый Зальцберг! Поднимайте выше! Проработки времен культурной революции в Китае вот что напоминает эта сцена (кстати, не о том ли говорил бунтарь Макмёрфи в романе Кена Кизи: Прямо как в лагере у китайцев?). В таком обществе героями провозглашают стукачей. Или, скажем мягче, информаторов. И не вымышленная студентка вполне реальные женщины, изобличившие свое начальство, были признаны журналом Тайм людьми 2002 года. Сотрудница ФБР Колин Роули направила руководству письмо, где сообщала, что ей не позволили расследовать деятельность Закариаса Массауи, причастного, как выяснилось позднее, к терактам 11 сентября. Шерон Уоткинс, работавшая в компании Enron, дала толчок волне разоблачений, похоронившей в конечном счете гигантскую монополию. Синтия Купер объявила, что компания Worldcom скрыла 3,8 млрд долларов потерь. Бдительные гражданки опередили в престижном конкурсе президента США, мифологического злодея бен Ладена и других известных деятелей. Американцы одобрили выбор журнала и, как показал опрос общественного мнения, выразили готовность поступить так же, как леди года, в случае, если заподозрят серьезные нарушения на своей работе (BBC Russian.com). Согласитесь, отношение русских людей к подобным поступкам не столь однозначно. С одной стороны, выметая, что называется, сор из избы, женщины принесли несомненную пользу обществу. С другой, они настучали на коллег. А это во все времена ничего, кроме презрения, у нормальных людей не вызывало. Помню рассказы родителей, как в 3050-е годы от них пытались получить информацию о сослуживцах. Об этом вспоминали с таким великолепным сарказмом, что я с детских лет уяснил: нет ничего постыднее, чем быть стукачом. К слову, на заре перестройки демократические СМИ, ориентированные на Запад, стремились чуть не поголовно отождествить поколение моих родителей с Павликом Морозовым. Не будем вникать в перипетии давней трагедии в любом случае несчастный мальчик оказался в ситуации несравненно более сложной и страшной, чем сегодняшние американские разоблачительницы. И все-таки поколение, которое государство действительно воспитывало на примере бдительного пионера, не стало его защищать: донос есть донос... Американцы не поняли бы подобной щепетильности. В охоте на вашингтонских снайперов крупнейшей полицейской операции минувшего года приняли участие 60 тысяч (!) добровольных осведомителей. Счастливчики, чья информация признана ценной, теперь рассчитывают на крупную денежную премию. После 11 сентября особенно пристально следят за иностранцами. Пресса сообщает, что ФБР требует от университетов и колледжей сведений обо всех иностранных студентах. Правозащитники во главе с сенатором Эдвардом Кеннеди подняли скандал. Выяснилось, что 200 американских колледжей и прежде предоставляли ФБР информацию об учащихся. А в настоящее время министерство образования готовит данные для другого правительственного ведомства Службы иммиграции и натурализации (LENTA.RU). Хуже всех приходится мусульманам. Любой, кто имеет зуб на араба, может донести на него, что гарантирует бедолаге массу проблем. В канун Рождества в Мичигане был арестован уроженец Йемена Мохаммед Насер аль-Аджи. Оказалось, брат его бывшей жены сообщил нью-йоркской полиции, что аль-Аджи готовится вас разбомбить. Защитник арестованного говорит, что шурин просто хотел отомстить за отвергнутую сестру. Но полиция обнаружила жуткие улики: аудиокассеты Джихад против Америки и рисунок объятого пламенем ВТЦ. К тому же власти утверждают, что аль-Аджи недавно написал письмо йеменскому имаму, в котором интересовался этическим аспектом террористи]ческих взрывов (BBC Russian.com). В Калифорнии пошли еще дальше. Служба иммиграции и натурализации разработала и осуществила план, который восхитил бы самого Лаврентия Берию. Мусульманам, проживающим в Лос-Анджелесе, было предписано зарегист]рироваться в полицейских участках. Законопослушные переселенцы явились в назначенный срок. И были арестованы! По данным мусульманских организаций, задержано около тысячи человек. Полиция говорит о 250 (BBC Russian.com). В самой свободной стране мира последователи Мухаммеда негласно признаны преступниками. А многие в США, прежде всего так называемые христианские консерваторы или фундаменталисты (на самом деле стоящие на позициях Ветхого завета), говорят об этом во весь голос. Известный проповедник Джерри Фалвелл самого пророка объявил террористом. Его преподобие Франклин Грэм, выступавший на инаугурации президента Буша, заявил, что ис]лам это зло (BBC Russian.com). Такие декларации вызывают понятную реакцию мусульман. Сведений о настроениях среди американских приверженцев ислама я не обнаружил. А вот в Англии опрос проводился. 70 процентов не верят заявлениям Буша, что Америка ведет борьбу с терроризмом, а не с исламом. 56 процентов убеждены, что бен Ладен и его организация не причастны к терактам 11 сентября. А 44 процента полагают, что теракты вполне оправданны, так как США и их союзники, использующие американское оружие, убивают мусульман (LENTA.RU). Если межконфессиональная напряженность будет нарастать, американцам придется приставить соглядатаев к каждому мусульманину. Люди, огульно объявленные преступниками, рано или поздно в самом деле вовлекутся в борьбу. Свои проблемы у белого населения. Надменные англосаксы больше всего боятся быть обвиненными в расизме. Черный американец после стольких лет дискриминации объявлен существом неприкосновенным. Впрочем, само выражение черный американец считается неприемлемым. По мнению блюсти]телей толерантности, оно отдает расизмом. Следует говорить афро-американец. Белый житель Америки обозначается малопонятным термином Caucasian. Собственно, это скорее проблема межнациональных отношений, которую мы рассматривали в первых главах работы (Наш современник, 11,12, 2002). Однако на нее можно взглянуть и под другим углом зрения: как на проявление всевозможных запретов, которые деспотическое общественное мнение налагает на американцев. Профессор боится задать вопрос черному студенту, кипятится Марк Зальцберг, так как за двойкой может последовать обвинение в расизме, скандал, суд и расправа. Где прежняя свобода слова? Зальцберг рассказывает о придуманном им забавном психологическом опыте. Вот вам моя любимая логическая задачка, повергающая в столбняк всех моих либеральных знакомых. Сказать, что черным спортсменам нет равных в боксе или легкой атлетике среди других рас, это расизм или нет? Нет, бодро говорит либерал. Это правда. Ну а сказать, что среди черных нет ни одного шахматиста или минимально заметного ученого, инженера или дирижера, это расизм? И глупый либерал тут же орет: Расизм! Умный либерал (такие хоть и редко, но встречаются), понимая, что попал в ловушку, оторопело молчит... В конце статьи профессор Зальцберг выходит на серьезные обобщения. Он признается, что в Америке его сочинение никто бы не решился опубликовать. Он жалуется: Вмешательство правительства в бизнес и частную жизнь напоминает мне советские времена. Государство диктует, кого нужно брать на работу, государство разоряет успешные компании, проводя политику свободной конкуренции... Он возмущается: ...Государство поощряет гомосексуализм разрушитель морали и семьи, государство следит за тем, что можно и что нельзя писать и говорить (Независимая газета. 28.08.2002). Марк Зальцберг эмигрировал из СССР. Похоже, сейчас он в растерянности: куда эмигрировать из Соединенных Штатов?.. Пожалуй, профессору серьезно не поздоровилось бы, появись его опус в заокеанской печати. В этом убеждает грандиозный скандал, разразившийся в Вашингтоне на исходе 2002 года. А начиналось так славно... В первых числах декабря информагентства сообщили о юбилее старейшего американского сенатора. Строму Тэрмонду, представляющему в Капитолии Южную Каролину, исполнилось 100 лет. Кто мог предположить, что юбилейные торжества станут прологом к отнюдь не праздничным разбирательствам. Среди приглашенных на банкет оказался Трент Лотт, лидер республиканского большинства в сенате. Что случилось с достопочтенным сенатором виски ударило в голову, или соседство с человеком из другой эпохи ободрило и заставило высказать сокровенное? Так или иначе, Лотт в приветственном слове заявил, что если бы в 1948 году Америка проголосовала за Тэрмонда, у страны не было бы всех тех проблем, которые она сейчас имеет (здесь и далее информация с сайта BBC Russian.com). Роковые слова! Дело в том, что, баллотируясь на пост президента полвека назад, Стром Тэрмонд выступал в защиту расовой сегрегации. Что началось! Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения назвала слова Лотта грубыми, выражающими преднамеренную и злобную нетерпимость. Знаменитый поборник прав афро-американцев Джесси Джексон, о коем в последние годы начали забывать ввиду отсутствия расовой дискриминации, воспользовался моментом и громогласно потребовал отставки Лотта. За дело взялись доносчики (ну как же без них!). Выяснилось почти такие же высказывания Лотт делал в 1980 году. Сенатор извинялся, кланялся, клялся напрасно. 6 января 2003 года он покинул свой пост. Жизнь под контролем превращает американцев в отъявленных лицемеров. Судите сами: расизм искоренен, а из 4 тысяч расистских сайтов в Интернете 2,5 тысячи созданы в Соединенных Штатах (Еврейская газета, 2425, 2002). Пуританская мораль покруче исламской, а секс-индустрия в США крупнейшая в мире. Сексуальное насилие стало будничным явлением. По данным ФБР, четвертая часть девочек до 12 лет подвергалась насилию (П л а т о н о в О. Почему погибнет Америка.). Суды накладывают многомиллионные штрафы на табачные компании (курение вредит здоровью), а оружие продается на каждом шагу, сплошь и рядом отнимая у добропорядочных граждан не только здоровье, но и жизнь. Изнутри эта фальшь не столь заметна. Хотя наиболее чуткие души писатели от Генри Адамса до Кена Кизи запечатлели и ядовито высмеяли ее. Но со стороны в данном случае и впрямь виднее. Большой интерес представляет опыт русских эмигрантов, оказавшихся в Америке в новой, во многом чуждой среде, а потому воспринимающих ее с особой отчетливостью, а зачастую и драма]тичностью. Показательны материалы электронного журнала Записки о Западе, размещенного на православном сайте Dorogadomoj. Несколько выпусков посвящены правилам поведения. Человеческие отношения в Америке наши бывшие соотечественники описывают как типичный симулякр. Требование их культуры все скрывать и недоговаривать, предупреждают авторы Записок. Седьмой выпуск озаглавлен Чего нельзя делать на Западе. Это не только практические советы, предупреждающие о реально существующей системе табу, но и картина взаимоотношений людей за океаном. Может быть, субъективная, иной раз пристрастная, но тем более (несмотря на прозаизм изложения) выразительная. Читателя знакомят с обширным сводом запретов: Нельзя не соглашаться. Считается неприличным прямо, просто и открыто в разговоре сразу говорить я не согласен... Нельзя спорить. Считается неприличным спорить. Они рассуждают так. У каждого человека должно быть свое мнение. У него одно, а у меня другое, и мы уважаем мнение друг друга и поэтому не спорим и не стараемся друг друга переубедить... Конечно, такая постановка дела не очень эффективна, так как они из-за своей гордыни лишают себя возможности чему-то научиться, а в работе это страшно тормозит дело... Нельзя критиковать. Ни в коем случае не вздумайте кому-то говорить о его ошибках. Западная гордыня не позволяет им спокойно выслушивать критику. Кроме того, им трудно простить, и они запомнят ваш поступок... Нельзя говорить на глубокие темы. Общение здесь поверхностное. Говорят о погоде, машинах, поправке домов, покупках, что видели на ТВ и т. п. ... Нельзя говорить о своих чувствах. Нужно помнить, что на работе преобладают формальные деловые отношения даже среди коллег. Здесь никакой дружбы нет. Люди просто временно работают вместе и, конечно, не делятся друг с другом своими чувствами (хотя у женщин в какой-то степени это бывает). Если вы скажете, что вы волнуетесь что русские часто говорят, они вам могут ответить, что волноваться нельзя, и даже могут вам прочесть на эту тему целую лекцию. Так как вы иностранец, то они считают, что имеют право это делать, а вы, конечно, этого права не имеете. У них всегда все ОК, их гордыня не позволяет признать, что, может быть, у них не совсем все так хорошо. Не полагается говорить о религии. Здесь много всевозможных религий... Нельзя говорить на тему политики. То есть говорить можно, но только общими фразами и в глубокие диспуты не вдаваться... Не полагается говорить о своих личных проблемах. В основном они скрытные, не могут, не привыкли и не умеют себя открывать. Поэтому если кто-то заговорит о личных проблемах, то это их очень смутит. Если кто-нибудь когда-то кому-то откроется и начнет говорить о своих проблемах, то потом извиняется и скажет что-то вроде того, что спасибо, что ты меня выслушал, я не хочу тебя затруднять моими заботами. Нельзя ожидать помощи. Они не любят помогать или объяснять. Если недопоняли, лучше не переспрашивать больше раза. Надо самому во всем разобраться... Их отговорка: Никто меня не учил (nobody was teaching me). Это cамое обыкновенное недружелюбие, страх конкуренции, эгоизм... Нельзя! Нельзя! Нельзя! Нельзя! Всюду одни запреты... Негласные, не государственные, а по большей части общественные (в отличие от СССР), но не менее жесткие..." Статья полностью здесь

оригинал