Вообще-то меня весь десятый класс терзал выбор – медицинский или технический вуз.
Выбрала медицинский. Кстати, хотела стать психиатром. Не стала… В какой-то мере мои мечты воплотила Дарья, старшенькая. Она клинический психолог. И хоть психолог от психиатра отличается примерно 50 долларами в час (это в США! определение из какого-то фильма…), Я иногда могу пристроиться рядом, и как заядлый курильщик, которому почему-то больше курить нельзя, ловит каждый клочок дыма, выпущенный ни в чем себе не отказывающим счастливчиком, так и я иногда приобщаюсь к проблемам, с которыми сталкивается Даша.
А в тот день, когда я поехала сдавать документы, я должна была встретиться с одним знакомым взрослым (!) медиком-второкурсником на станции метро «Фрунзенская» и с ним осуществить стартовые абитуриентские процедуры в Первом Меде. Я вышла тогда из квартиры на десятом этаже и по привычке не терять времени зря открыла в лифте книжку… Закрыла я ее перед красивым фасадом главного корпуса Московского энергетического института. Незадолго до этого я была там на «Дне открытых дверей» и решила, что для себя их открывать не стану. А тут, не иначе бес попутал. Добралась на автопилоте! Склонная в некоторой степени к фатализму, я решила: «Это СУДЬБА!» и двинула в этот самый корпус. Там ноги принесли меня на факультет электронной техники. Пробежалась глазами по списку специальностей. Из слов, вроде «промэлектроника», «полупроводниковые элементы», «светотехника», самым привлекательным мне показалось романтическое слово «лазеры», и я пошла заполнять анкеты и заявление с помощью предлагавших свои услуги консультантов из молодых преподавателей и аспирантов. Какой-то приятный дядя с липким взглядом и демонической улыбкой посоветовал мне не поступать на «лазеры», мол, неперспективно, лазерщиков солить можно. Он соблазнил меня новым перспективным направлением «инфракрасная техника» и в перспективе насулил такого, что я поняла: «В космос? Полечу!». Каково было мое удивление, когда первого сентября я обнаружила, что сам он преподает как раз на этой кафедре. Но как бы там ни было, я застряла в этом вузе почти на шесть лет.
Вечером того злополучного дня, я вернулась домой. На кухне заседал штаб. Стратегию поисков заблудшей он уже разработали, но никак не вырисовывался консенсус в вопросах тактики. Мама, озадаченная не столько тем, что я пропала, а скорее тем, что вернулась (рушилась такая грандиозная программа по поиску меня!), опомнилась и спросила: «Ты где была?» А я, загадочно пожав плечами и устремив нежный взгляд в манящую, такую уже близкую бирюзовую синеву неба, видную в форточке, ответила: «Как где? Подавала документы в энергетический…». Мой знакомый взрослый (!) медик-второкурсник медленно поднялся со стула и задал сакраментальный вопрос: «У тебя что с головой?» Я ощупала свою голову. Вроде без особых изменений. Разве что в ней поселилось новое знание!.. Об инфракрасной технике!.. «Я ж тебя четыре часа в метро ждал!». Я опомнилась. Посмотрела на него с сожалением: «Четыре часа!!! А что насчет твоей головы?». После обмена любезностями я больше никогда его не видела. Наши не начавшиеся отношения разбились о какую-то сущую ерунду…
Но, возвращаясь к «судьбе» и прочему мракобесию… Выучилась я на что-то страшное, вроде «головки самонаведения летательных аппаратов».
Мне, не только трезвеннику, но и пацифисту (только не надо вспоминать по случаю анекдот про пацифиста), претит все, что касается объектов типа «земля-земля», «земля-воздух», и т.п., а также парадов на Красной площади, и как-то не по нутру пришлись возможные варианты распределения по окончании института. Я очень кстати перед дипломом родила Дашу. Глеб выбегал свободное распределение.
А на Калининском тогда еще проспекте стояли четыре уродливых здания в форме стеклянных книжек, на которых до сих пор каждый Новый год горят составленные из светящихся окон цифры, каждая во все здание (в тот Новый год над Новым Арбатом как всегда неожиданно высветилось число «1981»). И в одном из этих зданий, как я случайно обнаружила, ютилось Министерство медицинской техники. Тем летом я шла в «Чародейку», чтобы внести кое-какие изменения в свой имидж, и напоролась на табличку, на которой мое внимание неожиданно привлекло слово «медицинской». И все повторилось. До «Чародейки» я не дошла. Я энергично влетела в дверь министерства, упруго натолкнулась на строгий взгляд неподкупной тетки-вахтерши, но не вылетела обратно в дверь, я как-то скользнула вбок к каким-то щитам. Видимо в силовом поле, организованном теткой-вахтершей все же имелись грубо затянувшиеся бреши и вмятины. На щитах висели списки. Какие-то списки с фамилиями, инициалами, названиями отделов и местными телефонами. Все, как обычно в присутственных местах. Я погуляла глазами по листкам и нашла на редкость дурацкую фамилию. Затем почему-то набрала номер телефона, напечатанный рядом, и поднявшему трубку дядьке сказала: «Вы меня не знаете. Я шла мимо. Увидела Ваше министерство. Не могли бы Вы меня принять и уделить несколько минут. Дело в том, что я хочу работать в области какой-нибудь медицинской промышленности. И я только что в марте закончила институт…». Дядька на том конце провода помолчал-помолчал… Долго так, выразительно помолчал. Потом вдруг неожиданно спросил: «Паспорт с собой?». «Паспорт? С собой…» (После «Чародейки» я должна была на почте забрать бандероль). «Тогда ждите. Вас вызовут!». Ждать пришлось недолго. Строгая тетка-вахтерша медленно и тщательно изучала мой паспорт (наверное, раньше она работала на Лубянке и охраняла ту калитку, из которой выпускают...) Она вряд ли слышала мои переговоры, но профессионально-интуитивно что-то подозревала. Однако паспорт к моему облегчению оказался в порядке. Тетка резко ткнула мне в руку паспорт, не дрогнув головой, перевела глаза из центра глазниц в правые углы и бесподобным особым вахтерским движением метнула их в левые, как-то с разгону… так в большом теннисе посланный пушечным ударом мяч перелетает над сеткой. Так как направление броска глаз шло от парадной двери внутрь министерства, а не наоборот, я сочла знак разрешительным и протиснулась в щель между теткиным животом и неудобно угловатой тумбой. Там, за тумбой, я довольно быстро нашла лифт.
Когда я вошла в кабинет дядьки с дурацкой фамилией, там собралось уже человек пятнадцать мужиков. Их пригласили на шоу. Глаза их горели. Они усаживались поудобнее. Кто-то, по-моему, пришел со своим стулом. То, что я не в себе, было им очевидно. Непонятно, насколько я безопасна. Я быстро вычислила своего дядьку. Это было нетрудно. Он один сидел за единственным письменным столом и обликом почему-то не очень подходил к своей фамилии. Я подошла к нему, никого не покусав по пути, быстро проговорила свою просьбу и добавила, что у меня свободное распределение. Дядька стал задавать вопросы, я быстро и честно отвечала. Даже не смутилась, когда он спросил, почему я позвонила именно ему... Я сказала только, что, на мой взгляд, обладатель такой фамилии вряд ли может быть ординарным человеком. Он скромно согласился. К этому времени разочарованные зрители бесшумно разошлись по своим кабинетам. А дядька при мне позвонил в НИИ медицинского приборостроения директору и велел меня взять на работу. С понедельника. Вот так все просто.
С тех пор я много лет проработала в области эндоскопической и офтальмологической техники, в метрологии для медицины, даже поучилась в дневной аспирантуре и закончила свою миролюбивую деятельность в МНТК «Микрохирургия глаза» у Федорова. Присутствовала на операциях. Крови не боюсь. И с лазерами для медицины наработалась, и с инфракрасной техникой. В космосе, правда, так и не побывала. А потом в 1990-ом у нас родилась Александра. Прививки ей нельзя было делать аж до четырех лет. И все это время я была на бесконечном больничном. Вт конце-концов уволилась из «Микрохирургии глаза». Поболталась там-сям. Потом поработала в немецкой фирме. После дефолта она в три дня собрала все, вплоть до розеток-выключателей, скатала в рулоны напольное покрытие и навсегда исчезла с российского рынка. Потом была дизайнером в полиграфии. И вот теперь переводы-графика-внучка.
Вот так было…
Только что прочла свои откровения Александре. Говорю: «Представляешь, тот дядька с дурацкой фамилией решил, наверное, что я сумасшедшая!» Сашенька мне прямолинейно так отвечает: «Ты знаешь, я бы тоже так подумала!»