Вообще наблюдать за собой - самая интересаня и благодарная работа...


ОРФЕЯ

Тесно в твоей тунике.
Пьяно бреду по нитке
(или держась за нить?)
Ныть?
Но – это соль на вычет...
Петь? Но слова – в кавычках,
будто в сомненьях – плеть.
Петь.

Кто-то неважный скажет
(встречный, случайный – каждый):
я по тебе схожу
в реку Харона. Кроны ль
райских садов укромных
скроют уродство глаз?
«Я не могу без Вас!» -
фраза чужого кроя:
где-то еще под Троей
скипетр твой пожух.

Что ж для меня осталось?
Снег – запоздало талый?
Талия, Ника?.. Грусть –
пытка. До самых уст
я поднимаю угли,
но не идет на убыль
колкий души озноб.
Сноп
искр из глаз порнушный?
Вопли, беруши? Ну же!
Что, нелюбимый, нужно,
чтобы тебя спасти?
Таинство или тайна?
Стильно чернеет Тана.
Что же так тянет?.. С детства
знаю червонный стиль
каменных полузевсов.
Здесь,
перед лицом химер,
будто на фото-сессии,
с крепким, как винный хмель,
самым невинным смайлом,
молча (как будто мало
вбито в тела гвоздей)
нужно не обернуться,
блюдце разбить о блюдце,
колкости звонко множа.
(Может,
кто и не виноват…)
И разойтись, как люди,
каждый в свой новый ад.