Он был её мужчина, а она — его женщина. Не осталось ни девчонок, ни девок, ни чикс, ни парней, ни пацанов — все ненужные слова-ярлычки смылись, будто с доски мокрой тряпкой. И счастливое безвременье длилось очень долго. Наверное, минут тридцать.