В их пятую встречу дверь открыл домовой эльф.

И сразу пропустил в дом.

- Северус, рад тебя видеть, какими судьбами? – вопросил элегантный блондин, удивленно поднимая глаза. Он читал газету, покачивая в руке бокал. Как ни в чем ни бывало.

Со спиртным. В субботу. К завтраку.

Ну да, а то не ясно, из-за чего он здесь…

И аристократы ничего не делают просто так, только…

Только забывают, что люди не их круга не носят в кармане словарь, расшифровывающий, что же из сказанного они действительно хотели сказать.

Немного огорчало, что вместо Нарциссы предстоял бессмысленный разговор с ее супругом.

Гораздо сильнее огорчало, что Нарциссу он теперь явно увидит еще не скоро. Если увидит вообще. Такой, какой за эти четыре встречи он почти привык ее видеть.

На что бы ни был расчет – партия их «романа» явно сыграна, и следующее дальше по сценарию объяснение с Люциусом призвано это подчеркнуть.

Слизеринская сущность Малфоев во всей красе.

- Нужно поговорить, – ему не было предложено присесть, но он сделал вид, что этого не заметил, и облокотился о спинку миниатюрного резного диванчика. – Я уже, знаешь ли, начал думать, что меня избегают.

- Вот как?

- Сколько не захожу, а тебя все нет…

Поднятая бровь.

Аристократов специально учат делать это так многозначительно, будто им заявили о том, что у них родился сквиб? Или это врожденное умение?

- Ты искал меня, Северус?

- Нет, я приходил в Малфой Менор только ради приватных встреч с твоей супругой, – безмятежно отвечает он.

Блондин кривит губы в подобии улыбки.

Это у Малфоев точно врожденное. Передается по наследству и брачными узами.

- И в чем же цель визита? – цедит он. Только Люциус способен цедить слова и пытаться при этом сохранить видимость дружеского разговора.

- Преподавательница ЗОТС, конечно. Она совершенно некомпетентная и крайне раздражающая личность. Не можешь мне дать разъяснения на этот счет от лица министерства? Только не официальную версию, я нахожу ее лишенной всякого смысла.

- Неужели ты не догадался, к чему ведет Фадж? Позор Слизерину, – насмешливо хмыкнул Малфой.

- Об этом догадались даже мои первокурсники, - сухой ответ – Мне неясно знает ли сам Фадж кому на руку он играет, пытаясь сместить Дамблдора, или действительно он именно так некомпетентен, как мне показалось в последнюю нашу встречу? И знает ли сама Амбридж, на чей она стороне? Или она просто…

- Некомпетентная вздорная ведьма с отвратительным характером? – Люциус, кажется, в самом деле развеселился. Политика всегда настраивала его на благодушный лад.

- Так каков ответ?

- На них нет метки. Они инструменты, а не соратники, – отсалютовал бокалом.

Интересно, то, что для Лорда пожиратели тоже инструменты, его не беспокоит?

Во всяком случае – он этого не покажет.

Тревожная догадка мелькает в голове, и злость, если еще и оставалась, тут же тает.

Он все понимает. В этом-то и дело.

- Значит, буду подыгрывать ей, пока это играет на руку.

- Слизеринская мысль. И никто не остается в проигрыше.

- Мы говорим все еще об Амбридж?

На лице Малфоя мелькнула едва прикрытая враждебность. И тут же запряталась за обычным надменным равнодушием.

- О ком еще?

Он мог бы ответить.

И он мог бы задать много вопросов.

Но провоцировать Малфоя на непростительные или Obliviate только потому, что тот не хотел говорить о том, какой ценой подстраховал свою семью… и не хотел даже думать об этом… было неправильно.

Он не любил Малфоя. Он не был его другом. Разве что «соратником».

Единственное общее, кроме черной метки, что у них когда-либо было – это Нарцисса.

И этого оказалось достаточно для слабой искорки чего-то, подозрительно похожего на симпатию.

- Темный лорд не прощает ошибок, – это прозвучало почти тепло.

- Я постараюсь их больше не совершать, – снова цедит сквозь зубы.

- Постарайся, Люциус.