«В этом городе старом…»

В этом городе старом, продажном, больном и жестоком,
Где стянулись петлёй север с югом, и запад с востоком,
Согреваюсь одним лишь виденьем твоим в полудрёме,
Сам в разгар ограбленья судьбы своей стоя на стрёме.
Цепью окон горящих, скользя угасающим оком,
Провожая подруг, молодящихся в блуде убогом;
Отпуская друзей на попойки с врагами моими,
Заслоняюсь виденьем руки, как рукой в Хиросиме.

И ещё не отбросив сандальи, но сбросив котурны,
Быть одним я уже научился и очень недурно.
И вот-вот научусь не любить, хотя это и сложно.
И виденье твоё от меня отречётся, возможно…
Это, может, уложит меня, но не очень тревожит.
Ты меня предала, отчего же виденье не сможет?
Время движется мерно и целит спокойно и верно,
И в столовке Юдифь подаёт мне мозги Олоферна…