Гарри медленно пробирается по мрачному земляному туннелю, крепко сжимая в руке палочку, на кончике которой ярко светится огонек Люмоса. Он не обращает внимания на комочки влажной земли, отваливающиеся от низкого свода и норовящие попасть ему за шиворот, не до этого. Капельки влаги медленно текут по стенам, воздух тяжелый и дышать трудно – слишком глубоко. То и дело под ноги попадаются камни и Гарри в такие минуты благодарен профессору Снейпу, который регулярно варит ему зелье для улучшения зрения – право, в подобных обстоятельствах очки становятся не просто раздражающим, но и мешающим фактором. Поттер двигается бесшумно, прислушиваясь и внимательно оглядываясь по сторонам. Сейчас он напоминает хищника, настороженного, опасного, готового ко всему. Ночная охота будоражит, адреналин в крови зашкаливает, но юноша отлично понимает, что спешка здесь не просто неуместна, но и смертельна - его добыча в мгновенье ока может превратиться в охотника. Узкий туннель неожиданно расширяется. Несколько скользящих шагов вперед – и Гарри оказывается в небольшой пещерке. Свечи, свечи… некоторые горят тусклыми мерцающими точками, некоторые оплыли и погасли. Юноша хмыкает, заметив развешанные по земляным стенам чуть прихваченные ржавчиной наручники и цепи – миленький декор. Но главным украшением, несомненно, является огромный дубовый гроб с приглашающе откинутой крышкой – проходите, гости дорогие, но потом не жалуйтесь на прием. Внутренняя обивка из бархата цвета спелой вишни, атласная, пожелтевшая от времени изящная подушечка, расшитая старинным кружевом – и легкая вмятинка на ней. Хозяин тут, он отлучился ненадолго… стоит чуть подождать. Гарри крепче сжимает в руке палочку – о, у него, разумеется, есть и осиновый кол, вот только юноша отлично понимает, что в скорости реакции вряд ли сможет сравниться с обитателем пещеры, и он полагается больше на магию, чем на свою физическую силу. Легкая дрожь зарождается где-то в груди и медленно расходится по телу. Это вовсе не страх – это предвкушение. С ним так всегда – каждое новое задание становится вызовом его возможностям, его силе. Да и деньги за это платят немалые. Но главное – в дни, подобные этому, становится не так скучно жить. Годы борьбы с Вольдемортом сделали из Гарри Поттера адреналинового наркомана, и он вполне осознает это… и не пытается бороться. А зачем? Именно сейчас он чувствует себя как нельзя более живым и почти цельным. Такое случается нечасто, стоит дорожить подобными моментами. Гарри живет на границе маггловского и магического миров – и ему это нравится. После победы многие темные твари предпочли перебраться в мир простых людей, так им проще выжить. А Герой сбежал сюда от надоевшей славы и косых взглядов… и не только он. Тихо. Где-то капает вода и в напряженной тишине этот звук пугающе громок. Часто-часто… кап-кап-кап… шорох? Тихий шелест одежды? Или легкие движения кожистых крыльев? Томный голос с придыханием тянет слова у Гарри над головой: - Гооость… волшеееебник… юная горячая кровь… дааааа. Юноша отпрыгивает к земляной стене, плотно вжимается в нее спиной – все на уровне уже устоявшихся рефлексов – и только убедившись, что никто не нападет со спины, смотрит вверх. Зрелище впечатляет – она распласталась на своде пещеры, как огромная летучая мышь, руки широко раскинуты, шлейф длинного белого платья, расшитый мерцающими в полумраке мелкими брильянтами, свисает вниз, черные волосы едва заметно шевелятся, хотя здесь нет и намека на ветер. Девушка улыбается, не разжимая мертвенно-бледных губ – пока не разжимая, но Гарри знает, что это ненадолго. Легкое движение – хозяйка пещеры стоит перед ним, внимательно рассматривая Гарри зеленющими громадными глазами. Почти человеческими – только зрачки вертикальные, как у кошки или змеи… или вампира. Гриффиндорец легко поводит из стороны в сторону палочкой. Это предупреждение, но вампирка хохочет, широко открыв рот. Вот теперь зубы хорошо видны – узкие, белые, заостренные. Глазные клыки длинные, предназначенные вгрызаться, разрывая кожу. Гарри щурится, дергает плечом и, не дожидаясь нападения, почти небрежно цедит сквозь зубы «Авада Кедавра». Сила заклинания неимоверна, зеленой вспышкой девушку отбрасывает далеко в сторону, она волчком вертится на полу, завывая и выкрикивая непристойности, но это продолжается недолго. Еще несколько конвульсивных рывков – и «не мертвая» скользит к Гарри. Шепчет вкрадчиво, гипнотизируя словами: - Глупенький мальчик, мне не страшны твои заклинания – я уже мертва. И ты будешь, скоро… Не сопротивляйся – и я подарю тебе вечный сладкий сон. А, может, ты захочешь проснуться? Ты молод, но вампиры взрослеют быстро. Иногда мне одиноко… Гарри смеется. - Заманчиво, но не для меня. Вечная жизнь… знавал я одного такого. И где он сейчас? Вампирка злобно скалится и прыгает – гриффиндорец выкрикивает режущее проклятье и мысленно благодарит Тома, который, умирая, передал своему убийце часть силы. Теперь у твари только одна рука, вместо второй – ровно, словно скальпелем срезанный, обрубок. Она верещит, захлебываясь звуком, но упорно двигается вперед. Гарри хмурится – живучая, дрянь, а он слегка промахнулся. «Не мертвая» делает еще один рывок – и врезается в стремительно врывающегося в пещеру Снейпа, который выбирает именно этот момент для своего появления на арене действий. Мужчина шипит и отшвыривает тварь в сторону… быстро подходит к Поттеру и становится рядом с ним. Молча. Двойная «Авада» в грудь все еще сопротивляющейся твари, осиновый кол в сердце, «Инсендио» - и от вампира остается только тонкий сухой слой пепла на влажной земле. Снейп резко поворачивается к Гарри – полы длинного плаща от быстрого движения распахиваются, юноша жадно смотрит на черную кожу брюк, плотно обтягивающую длинные ноги… Глубоко вдыхает – дрожь никуда не делась, это последствия адреналинового безумия. Эйфория… и желание… - Какого дьявола ты не дождался меня у входа, кретин малолетний? Мы работаем вместе – или забыл? Сколько можно говорить, что под землю одному спускаться опасно? Поттер, тебе даже трепанация черепа не поможет… - Снейп не кричит, повторяет уже не раз говоренные слова устало и безнадежно. Но вспыхивает спичкой, как только видит на губах наглого мальчишки ухмылку. Он не слышит, но угадывает слова, дрожащие у Поттера на кончике языка «Ты волнуешься за меня». Гнев накатывает удушливой волной – вот теперь и он ощущает этот сумасшедший адреналиновый прилив, который постоянно ловит стервец. Его начинает трясти, и он в который раз не может понять, виной ли тому очередная схватка – или этот нахальный щенок, который шепчет, уже не стараясь остаться не услышанным: «Ты меня хочешь». Да, он его хочет – слизеринец уже не сопротивляется этой мысли. Тут нет любви – только желание снять напряжение, не покидающее во время боя. Если гриффиндорец становится наркоманом до, то Снейп ловит приход уже после, когда понимает, что смерть снова прошла стороной, и он в который раз успел – дьявол бы побрал скотину Поттера. Уступка телу – ничего больше. Но не здесь же… и мужчина морщится брезгливо. - Вот еще, - смеется Поттер, заполняя тишину подземного склепа своим голосом. И у кого это он научился читать мысли? – Да ты посмотри на себя – одежда в крови, не самый опрятный вид. Твоя брезгливость тут не к месту. - Не предлагаешь ли ты мне трахаться на полу? – Снейп вскидывает бровь в притворном изумлении, которое перерастает в настоящее возмущение, когда Гарри неторопливо подходит к гробу. – Ты спятил, Поттер! - И вовсе нет, - отвечает противный мальчишка, стаскивая с себя просторную футболку и отбрасывая ее в сторону. Измятые брюки следуют за футболкой, и Снейп вздрагивает – он никак не привыкнет к тому, что на их совместные задания Поттер не надевает белье. Провокация чистой воды – мужчина вспоминает, как это было в первый раз. Юный паршивец, видимо, вспоминает то же. Он, ни на минуту не смущаясь своей наготы, залезает в гроб и, вздернув бровь в явной пародии на Снейпа, лениво растягивается на темном бархате. – Не делай вид, что тебя смущает этот ящик. Помнится, ты не постеснялся трахнуть меня на столе у следователя, когда я пришел вытаскивать тебя из Азкабана. Снейп чувствует, как жаркая волна, тронув обычно бледные щеки, устремляется вниз. Он клянет себя и паршивца на чем свет стоит, пытаясь одновременно понять, с каких пор смущение напрямую связано с эрекцией. Черт, тогда Поттер его попросту довел… спровоцировал… показал, что такое эта самая неутихающая адреналиновая жажда. Трахаться на волне облегчения оказалось так возбуждающе… Тогда-то Снейп и понятия не имел, что Поцелуя не будет и приказ о помиловании лежит у Поттера в кармане. Мальчишка его достал, подвел к той границе, когда от ярости мутится в голове и все мысли исчезают напрочь – а потом сказал правду. И позволил отыметь себя на шатком деревянном столе, без смазки, без особой подготовки, без намека на нежность, вскрикивая и яростно подмахивая. Подсадил Снейпа на иглу, с которой не так-то просто сорваться… Это вам не любовь, которую может угробить любое неосторожно или небрежно сказанное слово – наслаждение в чистом виде, без ответственности и предъявления прав. От такого не отказываются. Вот и он… втянулся. Снейп смотрит на Поттера. Тот не отводит взгляда, позволяя проникать не в свои мысли, нет – разрешая считывать эмоции, показывая свое желание. И Снейп сдается – в очередной раз. Плащ летит в сторону вещей Поттера, через минуту там же оказывается рубашка с оторванными в спешке пуговицами. Брюки отказываются сдаваться так быстро, и Снейп шипит злобно, слыша тихое хихиканье вконец обнаглевшего юного негодяя, который наблюдает за ним, не отводя глаз. Мерзавец. Лежит, свесив одну ногу через деревянный бортик, вторую согнув в колене – Снейп сглатывает в очередной раз. Он никогда не привыкнет к тому, что у Поттера встает на него. Гарри начинает лениво поглаживать свой член – и Снейп рычит. Он прибьет щенка – вот только сперва втрахает в эту отвратительную бархатистую поверхность, вышибет из него дух своими ласками. Ты нарвался, Поттер, ты нарвался. Снейп подходит неторопливо – он больше не стесняется своего тела, во всяком случае, не перед Поттером. Ну да, ему весьма далеко до канонов красоты, с возрастом так и не исчезла угловатость тела, которой его всегда дразнили, кожа все такая же бледная – солнце он терпеть не может, оно жестоко выставляет напоказ все его недостатки. Но Поттеру все это безразлично. Юнец тоже не может похвастать внешностью – невысокий и худой, все с той же растрепанной шевелюрой… взгляду не за что зацепиться. Самая яркая черта – глаза. И множество шрамов по телу… Снейп знает их все. Большинство старые, некоторые поставлены им лично не так давно. Дьявол. Снейп неловко залезает в гроб и слышит очередной смешок. Чертов придурок. Мужчина ухмыляется язвительно и пытается устроиться поудобнее между ног Поттера. Тот чуть приподнимается на локте и гладит член Снейпа, внезапно сильно сжимает руку, делает быстрое движение вверх-вниз. Зельевар дергается, задевает головой крышку, ругается, не выбирая выражений – гематома ему обеспечена. Поттер откровенно ржет, даже не пытаясь сдерживаться. Обозленный Снейп с такой яростью бьет рукой по крышке гроба, что она слетает с одной петли и, жалобно скрипнув, кривобоко виснет на уцелевшей. А зельевар наклоняется и небрежно играет языком с пенисом мальчишки. Вот теперь Гарри явно не до смеха – он всхлипывает негромко и делает резкое движение бедрами вверх. Ну уж нет – мужчина отстраняется, удерживая Поттера на месте. В конце концов, если он не в состоянии воспитывать щенка за пределами постели, придется делать это в ней. Сейчас его время – и его правила. Он сосет умело, глубоко вбирая в себя напряженную плоть. Наслаждается острым знакомым вкусом – когда это было в последний раз? А, да, пару дней назад – вон на внутренней стороне бедра Поттера темнеет его засос. Не сошел еще – Снейп хмыкает и чуть прикусывает зубами головку. Гриффиндорец окончательно теряет последние крохи самообладания. «Трахни меня, Снейп» - как же Северус любит, когда Поттер умоляет! Черт, не очень-то удобно заниматься сексом в гробу, зато как заводит! Мужчина отстраняется, позволяя юнцу неуклюже перевернуться на живот. Тот опускает голову на подушку, черные лохмы контрастируют с бледным атласом. Приподнимает приглашающее задницу – и все, Снейп готов. В очередной раз сходит с ума… теряет контроль… слетает с катушек. Какая там осторожность, какая, к дьяволу, нежность? Вколотиться, отодрать, отыметь… нахер все! Гарри кривится – болезненно. Так всегда – вот уж где природа не обделила Снейпа. Совсем не ласковое проникновение – а другого он и не ждет, да и не хочет. Вот так, жесткий трах. Утолить голод… да. Первые движения гриффиндорец просто сносит терпеливо, позволяя телу приспособиться, расслабиться, насколько это вообще возможно со Снейпом, который не собирается ждать ни секунды. Зато потом все идет как по маслу – член Северуса скользит в нем туда-обратно, все быстрее и быстрее. Гарри вжимается лицом в подушку, чувствует запах древности и плесени… он извращенец, точно… его это заводит еще сильнее! Юноша чуть меняет положение тела и следующим движением Снейп задевает его простату. Слизеринец слушает, как мальчишка кричит – да! Пальцы Снейпа сжимаются сильнее на бледных бедрах, через пару часов тут будут фиолетовые синяки – его отпечатки. На спине Поттера, чуть пониже лопатки, Снейп замечает свежий шрам, отпечатки зубов – мать твою… он точно помнит, что не ставил здесь метки, не в прошлый раз. Он иногда задумывается, чем занимается «знаменитость», когда они не на охоте и когда не занимаются сексом. В общем-то, Северус и не сомневается, что молодому организму Поттера мало траха «время от времени» и у него есть другие партнеры, кроме Снейпа, вот только убеждаться в этом подобным образом не слишком приятно. Не в этот момент, когда чувство обладания так ярко и отчетливо подтверждается хриплыми вскриками и требованиями большего. И мужчина, перестав двигаться всего на миг, впивается в кожу Поттера поверх чужой отметины – до крови. И продолжает движения, все сильнее и глубже… глубже… глубже… Гарри всхлипывает, кончая, и пытается плюхнуться животом в собственную сперму – Северус с силой удерживает его в прежнем положении, дергается несколько раз и позволяет оргазму накрыть его с головой. Он падает на спину Поттера и пытается дышать… Даааа… до чего же хо-ро-шооо… Снейп дает себе лишь несколько минут передышки – он вовсе не собирается показывать свою слабость Поттеру. Ему хочется вот так и остаться… не двигаться, не шевелиться, вслушиваться в тишину и не думать ни о чем. Но это быстропроходящая блажь, и Снейп выползает из их временного прибежища так же неловко, как и залезал туда. На члене у него кровь – он снова порвал мальчишку. Тот никогда не жалуется, но Снейп чувствует себя не самым лучшим образом, когда проходит эйфория. Мужчина поднимает с пола свою палочку, накладывает очищающие и заживляющие заклинания, одевается торопливо и уходит, так и не оглянувшись, бросив на пороге «Послезавтра встретимся». И уже не видит сыто-расслабленную улыбку Поттера. Гарри дает Снейпу возможность одеться и уйти, не произнося ни слова – а что говорить? Хороший трах – но пока это единственное, что их связывает. И Гарри совсем не уверен, что нужно что-то менять. Хотя… Он ухмыляется, одеваясь и слегка морщась – ну да, он любит немного грубости в сексе. Ухмыляется, накладывая на себя дополнительные исцеляющие заклинания – ему, между прочим, еще домой добираться. И ухмыляется, прихватывая с собой довольно миленькие и даже не очень тяжелые кандалы из настенной коллекции сгинувшей вампирки – пожалуй, пора поменять правила. Теперь очередь Снейпа быть снизу… Конец.

Хорошая пвп-шка. С настроением, как раз перед сном почитать. Только последняя фраза утверждает читателя в неотвратимости сиквела;))

Эльвэ, Гы... хорошо, что нра)))) *делает вид, что про сиквел не расслышала*

Diana-S, поросенок!:tongue:

Эльвэ, гы... Не, я маленькая хрюшка...