Толкование красоты
[Би-но сэцумэй, 1900]
Что есть красота? www.japonica.ru







無我






С эмоциональной точки зрения ощущение красоты есть не что иное, как род удовольствия. И вот, начиная в основном с Бёрка[1], британские психологи особо подчеркивали, что красота есть нечто вызывающее чувство удовольствия и что ощущение прекрасного идентично эгоистичному удовольствию. И хотя нельзя сказать, что в этом объяснении нет известной доли истины, его нельзя рассматривать как адекватное определению красоты. Ощущение прекрасного есть удовольствие, однако удовольствие далеко не всегда сопровождается чувством прекрасного. Всякий согласится, что, независимо от того, как много удовольствия такие вещи, как слава, богатство, пища и питье, нам дают, мы совсем не обязательно рассматриваем их как эстетическое удовольствие. Недавно человек по имени Маршалл[2] написал книгу, озаглавленную «Боль, удовольствие и эстетика», где в деталях объяснено чувство прекрасного как разновидность удовольствия. В соответствии с доводами автора, эстетическое удовольствие не ограничено лишь тем моментом, когда его испытывают, но радостно ощущается точно так же, когда воссоздается позже [в памяти]. Это, если можно так выразиться, неизменное удовольствие. Хотя я могу согласиться, что объяснение автора в достаточной степени соответствует фактам, в основе своей оно ничем не отличается от предыдущих положений. Я все же не могу принять в виде полного объяснения теорию, гласящую, что специальные характеристики красоты обнаружимы просто в постоянном [чувстве] удовольствия либо — что эта теория в состоянии полно объяснить природу красоты.

Тогда каковы же характеристики этого типа удовольствия, из которого образуется прекрасное; в чем особое отличие чувства прекрасного? В соответствии с объяснениями немецких идеалистов начиная с Канта, ощущение прекрасного есть удовольствие, обособленное от «эго»[3]. Это — удовольствие, ощущаемое в тот момент, когда забываются собственные интересы, такие как преимущество и уязвимость, обретение и потеря. Лишь это состояние муга[4] есть необходимое условие красоты; когда оно отсутствует, любое ощущаемое удовольствие не может вызвать чувства прекрасного. Давным-давно некто выразил желание «в изгнании глядеть на луну, хотя и не был виновен ни в каком преступлении»[5], — это замечание очень хорошо иллюстрирует предмет. Даже если человек — художник выдающихся способностей, с древнейших времен еще никто из обладавших злым сердцем не становился великим мастером. В противоположность этому, когда нас ни в чем не стесняют мысли о нас самих, удовольствие не только вызывает ощущение прекрасного, но все, что было сначала неприятным, претерпевает полное изменение и располагает к эстетическому удовольствию. То, что мы глубоко ощущаем все большее и большее эстетическое удовольствие, читая грустную поэму, испытываем все большую и большую ненависть или печаль в отношении ненавистного или грустного, происходит в основном благодаря вышеуказанной причине. Великий человек, талант не просто далекий от внешних дел, но также чуждый любому помышлению о собственной выгоде достигает уровня, на котором все в жизни — и большое и малое — вызывает ощущение прекрасного. Как говорится, «место, куда следует добродетельный человек, всегда радостно». Таким образом, если кто-либо желает обрести подлинное ощущение прекрасного, ему следует противостоять всем вещам в состоянии чистого муга. Ощущение прекрасного возникает из этого необходимого условия, известного в искусстве как «божественное Inspiration»[6].


Если ощущение прекрасного таково, как я описал выше, что именно его производит? Другими словами, какого рода явления мы называем прекрасными? Все согласятся, что красота есть истина, что это нечто возникающее в идеальной Reality[7]. Однако, как было предложено Баумгартеном[8] из школы Лейбница, истина и идеалы, формирующие основу прекрасного, не должны быть рассматриваемы как идентичные логической истине и идеалам. Если сказать, что они идентичны, тогда высшую степень искусства займет анатомическая карта, а это достаточно нелепо, чтобы насмешить весь мир. Истина, заложенная в красоте, не обретаема силой мысли, это — интуитивная истина. Как я заметил выше относительно мира муга, это — вид истины, возникающий из глубин сердца как внезапное побудительное воздействие. Причина того, что, по мере чтения монолога Гамлета, мы каким-то образом ощущаем истинность и симпатизируем [герою] все больше и больше, заключается не в том, что слова Гамлета совпадают с психологическими теориями. Происходит это потому, что что-то непосредственно трогает струны наших сердец. Истина такого рода не может быть выражена человеческими словами. Это на самом деле так называемая «явленная тайна» — offenes Geheimnis — Гёте[9]. Иногда люди тщеславно превозносят логическую истину, отрицая интуитивную как не более чем выдумку поэтов. Однако, по моему мнению, эта интуитивная истина обретается, когда мы отстраняемся от собственного «я» и становимся едиными со всеми вещами; это, иными словами, истина, видимая глазами Бога. Поскольку такой вид интуитивной истины проникает в глубочайшие тайны вселенной, он гораздо глубже и величественнее, чем логическая истина, обретаемая посредством обыденного мышления и проницательности. Даже если однажды придет время, когда ученые не станут обращать никакого внимания на великую философию Канта и Гегеля, разве не будут произведения Гёте и Шекспира продолжать передаваться на протяжении сотен поколений как зеркало человеческого сердца?

Суммируя все вышесказанное, видим, что ощущение прекрасного есть чувство муга. Сама же красота, вызывающая это чувство муга, есть интуитивная истина, превосходящая интеллектуальную проницательность. Вот почему красота возвышенна. В этом смысле красота может быть объяснена как отбрасывание мира с установленными различиями и прихождение к единству с Великим Путем муга; в действительности, таким образом, это то же, что и религия. Единственное различие состоит в ощущении глубокого и мелкого, великого и малого. Муга прекрасного есть муга момента, тогда как муга религии есть вечное муга. Хотя и мораль изначально выходит из Великого Пути муга, она все же принадлежит миру с установленными различиями, поскольку идея долга, являющаяся сущностным условием морали, построена на разделении между собой и другими, добром и злом. Она (мораль) еще не достигла величественных чертогов религии и искусства. Однако, когда на протяжении многих лет преданно исповедуют мораль, в результате достигают уровня, который описан Конфуцием как «…омыться бы в водах И, побыть бы на ветру у алтаря Дождя и с песней возвратиться»[10]. Иными словами, когда мораль развивается и входит в религию, нет никакой разницы между религией и моралью[11].


Примечания

[1] Бёрк Эдмунд (1729–1797) — английский философ и публицист, один из лидеров «вигов». Автор памфлетов против Французской революции, трактата по эстетике «Философское исследование природы наших идей возвышенного и прекрасного» (1735).

[2] Маршалл Генри Рутгерс (1852–1927 ) — разработал гедонистическую теорию красоты как «стабильного удовольствия» в книге «Боль, удовольствие и эстетика» (1894).

[3] Кант писал, что все эстетические суждения относительно прекрасного в вопросах вкуса заключаются в «созерцательном» отношении: «…вкус — это способность судить о прекрасном. <…> суждение вкуса есть чисто созерцательное суждение, то есть такое, которое, будучи безразличным к существованию предмета, лишь связывает его свойства с чувством удовольствия и неудовольствия» (Кант И. Сочинения. М.: Мысль, 1966. Т. 5. С. 203, 210).

[4] Муга — букв. «не-я» (аналог санскр. термина анатман). В период с 1896 по 1902 год К. Нисида интенсивно занимался дзэнскими практиками и медитацией; таким образом значение термина муга для данного эссе следует искать в лексиконе дзэн-буддизма. Муга — состояние, результат и необходимое условие медитативных практик, в котором подвижник как бы возвращается к исходному просветленному состоянию всего сущего, единого в своей основе. Такому состоянию чужд любой дуализм, любые противопоставления типа «материальное — духовное», «я — все остальные» и проч.

[5] Минамото-но Акимото (1000–1047), его желание описано Кэнко Хоси в «Записках от скуки» (Цурэдзурэгуса, 1330–1332).

[6] Вдохновение (англ.).

[7] Реальности (англ.).

[8] Баумгартен Александр Готлиб (1714–1762) — немецкий философ, родоначальник эстетики (ввел сам термин в труде «Философские рассуждения относительно некоторого в поэме», 1735) как особой философской дисциплины — «науки о чувственном познании».

[9] Гёте: «Тот, кому Природа начинает приоткрывать свою явленную тайну, ощущает непреодолимое стремление к ее наидостойнейшему толкователю — искусству».

[10] Конфуций. Лунь Юй. 11:26 / Пер. И. И. Семененко.

[11] Тема этого эссе была развита К. Нисида в труде «Искусство и мораль» (Гэйдзюцу то дотоку, 1923). Перевод с японского А. Г. Фесюна (1988); выполнен по изданию: Нисида Китаро дзэнсю. Токио: Иванами сётэн, 1966. Т. 13. С. 78–80.

www.japonica.ru無我 無我