[450x299]
В Киев приехал отец японского авангарда Сёдзо Симамото. В украинской столице мэтр культурной революции открыл свою выставку, а также провел ряд перфомансов, один из которых проходил в Психиатрической лечебнице №1 и был направлен на лечение тамошних пациентов искусством.

В середине 50-х годов на культурной карте Японии появился новый артефакт – творческая группа «Гутай», поставившая перед собой революционную – цель изменить искусство своей страны, привнеся в него новые проявления и формы. Так родился японский авангард, ставший дерзким синтезом послевоенных настроений проигравшей Японии и абстракционизма. В поисках новых методов изъявления художника, японские авангардисты открыли для себя happening и action painting, то есть, художественные практики, в которых важен не столько конечный результат, сколько процесс создания произведения искусства.

Приезд в Украину одного из зачинателей группы «Гутай» Сёдзо Симамото – событие беспрецедентное и сенсационное. У этого революционера от искусства за пазухой не одна почетная отметина. В частности, выставки в Центре Современного Искусства Жоржа Помпиду, британских «Tate» и на Венецианской биеннале; совместные выступления с Йоко Оно и Дэвидом Боуи, а также творческое сотрудничество с Беном Портером – конструктором атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму. Как авторитетно заявляет Музей Современного Искусства в Лос-Анжелесе, Симамото является одним из величайших деятелей искусства 20-го века наряду с Джеком Поллоком, Луцио Фонтана и Джоном Кейджем. Иными словами, в Киев приехала личность культовая и во всех отношениях легендарная.

Но, конечно, не титулы делают художника, а, собственно, искусство. Прошедшие в Киеве перфомансы наглядно продемонстрировали, что интрига пафосных идей, заумных концепций и революционных манифестов давно исчерпалась. Куда интереснее и искреннее человеческое вовлечение в процесс создания произведения искусства, эйфория от простого действия, способного ввергнуть взрослого зрителя в состояние детского восторга.

Мы познакомились с Сёдзо в столичном клубе «Ринг», где маэстро давал свой премьерный для Украины перфоманс. Он сидел в окружении своих учеников и мирно ел какие-то бледные колбаски в черную крапинку. 78-и летний отец японского авангарда похож на мастера Йоду из «Звёздных войн». У него такое же мудрое лицо, джедайская походка, маленький рост, загнутые ушки и невероятный источник вдохновляющей энергии внутри. Завернув господина Сёдзо в газетки, подобно рыбе, мы «инсталлировали» его на боксерский ринг. Именно там через несколько минут должно было начаться действо, и именно там мы решили взять интервью у японского кладезя авангардных знаний.



Каким вам видится идеальное существо будущего? Будет это стеклянный гермафродит, робот, инопланетная бактерия или жирафы-интеллектуалы? Кто это будет? Давайте пофантазируем.

Конечно же, это будут жирафы-интеллектуалы!

Как Вы относитесь к утверждению, что искусство будущего наряду с людьми будут создавать разумные машины, роботы? Ожидает ли искусство рассвет техно-дадаизма?

Я не верю в то, что человек когда-нибудь уйдет из искусства.

Но может ли машина стать с ним равноправным творцом?

В будущем человечество ожидает схватка роботов и людей за права. Я, конечно же, буду выступать на стороне человека.





Какова сегодня роль технологий в современном искусстве?

В мире все больше рождается ленивых людей, которые пытаются заменить собственные руки компьютером.

Говоря об экспериментальном искусстве, какие эксперименты актуальны и важны сегодня?

После событий оранжевой революции мы впервые узнали что-то положительное об Украине, и приехали сюда посмотреть на молодую нацию, потенциально открытую к всевозможным экспериментам. Япония уже израсходовала свой потенциал, мы слишком развиты, у нас слишком мало пространства для экспериментов. Экспериментировать можно только в той стране, которая развивается. Сегодня Украина интересует меня даже больше, чем Венецианское биеннале.





Как изменился сам авангард и его зритель за последние пол века?

До того как Поллок и другие американцы начали заниматься такого рода искусством, мы организовали движение «Гутай» в 50-х, призванное сделать в искусстве то, чего ещё не было. Япония проиграла во Второй мировой войне и, естественно, послевоенные мотивы и настроения стали доминирующей линией нашей группы в начале пути. Но сейчас уже долгое время в Японии царит мир, поэтому наш авангард умиротворяется, движется в сторону к миру.

Существует мнение, что современный авангард переживает кризис, так как в отличие от «классического авангарда», который знал традицию и умел её преодолеть, авангард нынешний традицию не знает и, соответственно, не может сделать революцию, к примеру, в традиционном балете. Вместо этого он просто заменяет балерин плюшевыми игрушками. Что Вы об этом думаете?

Любой кризис в искусстве – явление временное. В какой-то момент всегда появляются яркие звезды, которые поломают стереотипы, и дальше будет все нормально.




Расскажите о Вашем проекте с Беном Портером – одним из конструкторов атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму.

С Беном мы решили зачать живую картину, которая будет создаваться в течении ста лет. Один частный порт в Японии подарил нам место и установил кран, с которого раз в году мы сбрасываем бомбы с краской. Через сто лет мы получим огромнейшую картину-символ, картину-метафору, картину-память.

Расскажите о Вашей арт-терапии. В чем заключается её суть?

С одной стороны, мне интересно увидеть, как искусство может повлиять на состояние душевно больных людей, с другой стороны, меня интересует сотрудничество с ними, их соучастие в создании моих картин. У пациентов психиатрических лечебниц невероятное множество уникальных идей. У них многому можно поучиться.


Достигла ли группа «Гутай» своих целей, поставленных в начале пути?

Мы даже ещё не поставили перед собой все цели, проблемы, которые мы бы хотели решить. Пускай всё происходит само собой.

Кто сегодня делает революцию в авангардном искусстве?

Недавно мне повстречался настоящий индеец. По нашим меркам он далеко не является художником, но при этом именно ему под силу сделать авангардную революцию сегодня. Его зовут Тенисс Спанкс.

***

Часы пробили час Ч., и Золушка превратилась в тыкву. Пришло время шоу. На клубном ринге ученики Симамото под гипнотизирующий барабанный бой конструировали царство газетной королевы. Из множества газетных полос в клубное поднебесье вырос бумажный Эверест, увенчанный изящной японкой. Затем конструкция, возводившаяся добрых полчаса, была в мгновении ока разрушена, подобно песочной мандоле буддистов, после чего к выходу приготовился и сам «джедай-номер-один» Сёдзо Симамото.




На ринг вынесли шесть камней и шесть банок с краской, подвесив их на прочные нити, переданные в руки марионеточнику Симамото, ученикам и близстоящим зрителям. Банки поднимались под небосвод клуба, откуда, под радостные возгласы публики, обрушивались, разбиваясь вдребезги о каменные тела и нанося на тканевые полотна абстрактную импровизацию формы и цвета. Это и есть «Бин-Нагэ» - специфический метод современного искусства, когда вместо кистей используются банки с краской, метаемые или сбрасываемые на избранную художником поверхность. Некоторые из сегодняшних «советских» банок разбиваться никак не хотели, и публика шепталась: «Он, наверное, сейчас очень злиться, видать расстроился старик, а?». Симамото не злился и не расстроился. Я стоял рядом с ним, он говорил: «Осечки и неразбитые банки - часть процесса, самое главное и интересное. Ситуация жива».





Казалось бы, сей элементарный процесс мог вызвать сомнения в высокохудожественности происходящего, и, тем не менее, завораживающая атмосфера, искренняя, несколько инфантильная, радость, аплодисменты, возгласы, барабанный бой – всё это и было некоей магией процесса, ввергающей зрителя в контекст невероятно концентрированных и позитивных эмоций. Искусство Сёдзо настолько простое и домашнее, что буквально физиологически ощущаешь творческую свободу, некий перелом, когда искусство уходит из приевшихся пафосных сфер и внедряется в нашу с вами жизнь. Каждый день искусство может происходить с нами, и это поразительным образом мотивирует к жизни, делает будни и рутину невероятно интересными.

Когда действо было закончено, публика расползлась по уютным уголкам клуба, дабы поужинать, выпить и обсудить произошедшее.

Снобы конечно ворчали: «Ну и что, что этот японец - отец направления? Это олдскул! Зачем показывать такое в 2005 году? Павло Зибров тоже делает олдскул, но разве это кому-нибудь интересно?».

Поскольку буржуазные снобы чаще других страдают импотенцией и запорами, их скуку можно простить. Люди, утратившие дар чувствовать и вдохновляться, – тоже люди и имеют право не быть повергнутыми в газенваген. Все зверушки важны для нашего зоопарка.


Как уже было сказано выше, господина Сёдзо Симамото интересует арт-терапия и творческая дружба с душевно больными. С благотворительной миссией разрисовать стены детского отделения маэстро и ученики направились в Психиатрическую лечебницу № 1, расположившаяся на улице Фрунзе, 103, возле Кирилловской церкви.


«Кто же это – люди или суки?», - бормотала под нос местная барышня, глядя на разноцветных японских художников.

А художники гуляли по галерее лечебницы, знакомились с врачами и пациентами, рассматривали безголовые игрушки больных, картинки-иконы, керамические украшения и проникались пронизывающей советской атмосферой.

«Наш дом называется дурдом!», - пискнул какой-то рыжий мужчина и убежал.

«У вас остохандроз или вам холодно?», - не могла уняться вышеупомянутая барышня.

Когда японцы начали поливать стены краской, топтаться в ней ногами, руками и шляпками, одна из пациенток предложила: «Нарисуйте у вот этой красной линии белый глаз – получится птица с красными когтями и клювом!».

В процесс создания абстракционистских полотен начали вовлекаться пришедшие на перфоманс зрители. Психиатры заметно волновались: «Сейчас они тут выплеснут своё нутро, выложат позитив и негатив, уедут, а всё останется для наших детей. Это нервные, шумные картины. Может, в конце всё будет лучше? Надеемся».

Волнения врачей можно понять. Совсем недавно, граффитчики, насмотревшиеся голливудских фильмов про «психов», облагородили стены отделения картинами с лошадками с семью ногами, апропорциональными персонажами и прочими безумствами. Оно-то красиво, но, как рассказывали психиатры, пациентам это не понравилось: «Им не нужны непонятные изображения. Всё как раз наоборот. Запутавшемуся сознанию необходимы вещи логические, чтобы всё упорядочилось, всё было понятным, легким для восприятия». Уже через пару дней после благотворительного творческого акта граффити были перечеркнуты и подписаны словами «Бесы», «Черти», а также христианскими крестами. Что случится с полотнами учеников легендарного японского авангардиста – пока неизвестно.

Приезд в Украину отца японского авангарда Сёдзо Симамото – исторический момент для современного украинского искусства, ибо творчество, лишенное какого-либо пафоса и преподносимое как естественное жизненное деяние – это ль не то, чему стоит поучиться украинским художникам, к сожалению, очень часто страдающим всевозможной национальной, политической, религиозной и любой другой ограничивающей заангажированностью. Украинское искусство продолжает ожидать авангардной революции, а пока – у наших художников и адептов актуальной культуры все чаще появляется шанс познакомиться с представителями мировой культурной революции.

Анатолий УЛЬЯНОВ
Публикация: 02 декабря 2005