Как обещала, с нами снова Олег. Вот его очередная история:

Психологический тест Люшера утверждает, что синий цвет соответствует романтике, пушетествиям и приключениям. Его часто выбирают лётчики, моряки, геологи, ну, в общем, искатели приключений. Наверное, это правда,  потому что синее небо манило меня с детства. Вот так я и стал парашютистом. Причудливые изгибы парашютной карьеры занесли меня на о. Сайпан. Для москвича, выросшего в атмосфере «не нужен нам берег далёкий», которая царила в 60-80 годах прошлого столетия, тропики, Тихий океан и остров оказались совершенной экзотикой. С воздуха остров смотрелся потрясающе. Мне повезло застать самое красивое время – сезон цветения огненного дерева. В это время огненно-красные цветы пеной покрывают ветви, дороги и машины. Но, море! Его переливы от нежно-зелёного до темно-синего, просто гипнотизировали. На Сайпане, прежде немыслимое - жить у моря и купаться каждый день, вдруг стало реальностью. Я смог предаться своей давней страсти – снорклингу.

[показать]Все мои восторги по поводу моря, просто, померкли, когда я первый раз спустился в пещеру Гротто. Тогда, в 1997-м, я ещё не знал, что Гротто имеет второй рейтинг в мире среди подводных пещер. Думаю, что создатели рейтинга не погрешили против истины. Короткая тропинка от ступеней вела между громадных валунов к воде. Величественный свод театральной ракушкой нависал над прибоем. В дальнем левом углу пещеры на воде светилось пронзительно-голубое пятно. Когда же я нырнул, то попал в подводный храм. Оказалось, что голубое свечение на поверхности  - это дневной свет проникающий в Гротто через громадный пролом во внешней стене. Таких проломов было три. Левый светился готической аркой, центральный и правый представлялись громадными экранами. Они светились насыщенно-голубым цветом, который я видел только на декорациях в театре. Иллюзию театральности дополняли валуны, разбросанные в живописном беспорядке вдоль уходившего в глубину дна. Этот уклон дна Гротто и его нависающий свод напоминали разинутую пасть гигантского кашалота.

В Гротто, наконец, можно было парить в синеватой воде, и ныряя на глубину, кувыркаться, как птица в вышине. Здесь-то я и понял родство душ моряков и летчиков. Помните, в «Гуссарской балладе» поручик Ржевский, устами бесподобного Яковлева, заявляет: «Гусару милее голубого нет!». Ну, в те времна гуссары были эквивалентом современых летчиков, десантников и моряков, ну, всех кого объединяет тяга к синему, небу и морю.

Каждый выходной я отправлялся на встречу с морем. Одиночество моих кувырканий в Гротто периодически нарушалось аквалангистами. Выныривая на поверхность, чтобы подышать, я наблюдал, как они переходили на камень, надевали снаряжение, прыгали в воду. Под водой это смотрелось как взрыв пузырей, из которого проявлялось тело с ластами, баллоном и прочими дайверскими причиндалами. Дайверы собирались на поверхности в группы, что-то обсуждали, а потом начинали погружаться. Мне было интересно наблюдать их сначала снизу, потом на одном уровне. Мы обменивались знаками «О’кей» и помахивали друг другу. Но постепенно ребята уходили на недостижимую для меня глубину, следовать до которой мне просто не хватало воздуха. Мне оставалось только грести наверх, а аквалангисты уходили в свой мир. Вот эта точка расставания и делила подводный мир на «мой» и «их». Быстренько вдохнув на поверхности, я опять стремился к границе «дозволенного», чтобы наблюдать, как группа постепенно удалялась в голубизну провала во внешней стене. Аквалангисты становились все меньше и постепенно пропадали из виду. Только ещё какое-то время поблескивали их фонарики, да виднелись шлейфы воздушных пузырьков,  и я опять оставался в одиночестве.

Минут через 40-50 процесс повтрялся в обратном порядке. Сначала поблескивание фонариков, потом шлейфы пузырьков, а потом начинали проступать фигурки аквалангистов. Потом показывалась группа. Ребята медленно подплывали к точке декомпрессии и зависали. Я как восторженный ребёнок, скачущий вокруг гостей, крутился вокруг аквалангистов. Мне было интересно, что же они увидели «там». В конце концов любопытство одолело, и я записался на курс обучения аквалангу. Оказалось, что для ныряния с аквалангом недостаточно только надеть баллон на плечи, взять загубник в рот и бухнуться в море. Не-е, такой подход вполне возможен, но в таком случае «возможны варианты». Инструктор Дэвид терпеливо разъяснял премудрости таблиц декомпрессии, действия в особых случаях. Это, к моему удивлению, напоминало начальный курс парашютной подготовки. Практические занятия в бассейне сменились погружениями в море. Так незаметно курс и закончился. После сдачи экзамена, благодаря причудам английского, от моего парашютного статуса «скайдайвер» отпала частичка «скай» и я стал просто «дайвером» - ныряльщиком.

Как только я поведал о получении лицензи дайвера на работе, один из инструкторов пригласил отправиться понырять в ближайший выходной. К моему удивлению местом моего первого после курса дайва стал Гротто. Всё былотакже как и в предыдущие выходные, только плечи оттягивал компенсатор с баллоном. Вот мы и на камне, проверка давления, поддув компенсатора, ласты, маска... и я делаю «большой шаг». Теперь это я вздымаю облако брызг, жду своего «дайв бади» на поверхности. Вот мы подняли мундштуки шлангов компенсатора и начали медленно погружаться. Остановка метрах на пяти, регулировка плавучести, и я уже плыву к тому заветному «голубому экрану». В голове крутился вопрос «Ну, как там всё будет?».

Мечтатели и путники воспринимают горизонт как рубеж. Но реальность состоит в том, что этот рубеж остается недостижимым. Вот так и я, представляя заветный «голубой экран» среднего провала целью моих мечтаний, вдруг осознал, что я уже прошел заветную черту, но путь не закончился. Гребень провала был подо мной. Гротто с этой точки выглядел совершенно по-другому. Матовый синий свет выхватывал из темноты ближайшие к провалу камни. Валуны дна ступеньками уходили вверх к ярко-голубому столбу света, проникающему в пещеру через надводный свод. Картина напоминала затемнённый кинозал. Только теперь я был не зрителем, а героем на экране. Теперь был мой черед уходить в «голубую даль». А даль действительно была голубой. 28 метров воды над головой смягчали яркий свет тропического дня до  синевато-голубого свечения. За гребнем провала внешний склон крепостной стеной уходил вниз и терялся в чернильно-синей бездне. Пена прибоя над головой, туши групперов  лениво играющих массовку, а прямо - темно-синий космос. Как космонавт, я стоял на пороге другого мира – подводного. Мне ещё предстояло испытать чувство простора, любопытство исследователя, страх экстремальных ситуаций и просто поросячий восторг. Но это должно было случиться позже, и вообще, это другая история... 

Фото: Grotto by DJ Struntz