СОНЕТ I

Неопытным решением небес,
Иль тайным их влеченьем к злодеянью,
Вы оплатить должны кровавой данью
Первины брачных, ласковых чудес.

И буйствуя, в нетронутый ваш лес
Вникаем мы, и как жрецы над ланью -
Над милым телом, преданным закланью,
Творим обряды жесточайших месс.

Страстная жертва страстного полона,
Так ты лежишь, закланница моя,
Затихшая без дрожи и без стона;

И над тобою приподнявшись, я
Гляжу - и каплет на девичье лоно
Кровь с моего живого лезвия.
[699x494]

СОНЕТ II

Мне б опускать перед тобою очи,
Мне б лобызать следы твоих шагов,
А ты, как беззаконница, без слов
Идёшь за мной в неистовые ночи.

Судьбе ль своей противиться нет мочи?
Иль знаешь что? Иль тайный слышишь зов?
Но жарче совлекаешь свой покров,
И страстное боренье всё короче.

Предчувствую блаженство колебаний,
Твой первый стон и первых осязаний
Неопытный, но пламенный язык,

И миг, когда в глазницы лягут тени,
И ты откинешь побелевший лик,
И сладострастно разомкнёшь колени.

СОНЕТ III

Я опьянён, как первый винодел,
Отжатых лоз изведавший броженье:
Из страстных недр восходит вдохновенье,
И тёмен путь в лирический предел.

Не потому ль и стих мой зазвенел,
Что с ним соприкоснулось вожделенье,
И кровь отпечатлела в нём биенье
Двух сладострастьем сопряжённых тел?

Когда гляжу на буйном ложе ночи
В твои томленьем суженные очи,
Уста невольно складывают стих, -

И он шумит, и ритмы стелет шире,
И пальцы пробегают, как по лире,
По крутизне сих персей молодых.

[699x494]

Сонет IV

Не вол, влекущий плуг по целине,
Не лань, летящая нагорным склоном,
Но ты, скользящая легчайшим лоном
По темному и огненному мне...

Скользи, скользи! В летейской стороне,
Под вечным миртом, нежным и зеленым,
Не так ли духи телом воскрыленным
В прозрачном сопрягаются огне?

Глухой прибой медлительных касаний
Не разведет сплетенных этих дланей,
Пока в огне не загорится день,

И мне в глаза взглянув, как в мир зеркальный,
Очнешься ты, и задрожишь, и в тень
Укроешь лик, поблекший и печальный.

[700x502]

СОНЕТ V

Когда рукой невинно-простодушной
Ты сонную ласкаешь плоть мою,
И вспрянувшая в злую колею
Тебя влачит невольницей послушной;

Когда в тоске, под гнётом ласки душной,
Ты жалко клонишь голову свою
И принимаешь знойную струю
С улыбкой обескровленной и скушной; -

Я думаю: - у моего порога
Ужель хранящий ангел не встаёт
Перед тобой в укор и в запрещенье?

И думаю: - прощенья нет для Бога,
Что он тебя, юницу, отдаёт
Моим страстям на злое насыщенье.

СОНЕТ VI

Я не обижен даром сладострастья,
Мне ведомы пылания в крови,
Но никогда, в темнейший час любви,
Я так не бился в муке сладострастья,

Как бьёшься ты, отмеченница счастья,
Сожжённая неистовством любви.
Какой огонь прошёл в твоей крови!
Как беден я своею долей счастья!

Но есть в моей томительной судьбе
Один восторг, неведомый тебе,
Бесстыдное блаженство созерцанья:

Сквозь вихорь ласк так ясно вижу я
Сближенья тел и лона содроганья, -
И бурно мысль колеблется моя,

И стынет мозг в истоме без названья.

[699x498]

СОНЕТ VII

Едва зажжёт твоё прикосновенье
Во мне огнеподобную струю,
И плоть начнёт слепое нисхожденье
В слепую восприемницу свою, -

Любовных чувств высокое томленье
Перегорает в лёгкий дым. Я лью
В тебя, в себя, - лишь злое исступленье,
Я ужасом бесформенным горю.

И мнится мне, - не я приник устами,
Не я вонзаюсь хладными перстами,
Не я душу объятием глухим,

Но существо без имени и склада,
Быть может - изведённое из ада,
Чтоб мир забрызгать семенем своим.


[699x492]

СОНЕТ VIII

Меня тревожит демон вожделенья,
Безгрешного душа не знает сна,
Но наперёд омрачена она
Земной неполнотой совокупленья.

Что ей мгновенный пламень наслажденья
Пред той тоской, когда охлаждена,
С содружницей своей разлучена,
Коснеет плоть в дремоте пресыщенья?

О, я б хотел, как в нору входит зверь,
Всем естеством в твою живую дверь,
Всем бытиём, просящим страстной доли,

Войти, взыграть и источать твой зной,
Чтоб, голося от сладости и боли,
Ты, как младенцем, набухала мной.

[700x489]

СОНЕТ IX

Бесстыдствуя и горько негодуя,
Кляня себя и нежа свой позор,
Ненасытимо ласк твоих ищу я,
Но, обретя, приемлю их, как вор.

Есть раздвоенье в хмеле поцелуя,
Есть в сладострастьи горечь и укор,
Я ложа ночи жду, уже тоскуя,
В последнем стоне слышу приговор.

Ищу хоть часа, полного томленья
Простой любви, простого наслажденья,
Как милости, даруемой судьбой;

Но казни нет ни грани, ни уклона, -
И плоть моя в доверчивое лоно
Ведёт и яд, и холод за собой.

[700x489]

Сонет Х

Когда б я смел с самим собой лукавить,
Когда бы в недрах памяти моей
Я мог невозвращаемо расплавить
Все, что любовь запечатлела в ней,-

Вослед другим тогда б и я стал славить
Блистательное марево страстей,
И слух людской наследственно забавить
Многолюбовной повестью своей.

Но прошлого душа не забывает,
Она письмен упорных не стирает,
Печальная, она следит за мной,

Как я влекусь стезей своей двойной,-
От сладострастья бурно отрекаюсь,
И вновь к нему неистово бросаюсь.

Сонет XI

Когда в толпе нечаянно встречаю
Чужие, но прекрасные черты,
Хладеет сердце, точно бы у края
Разверзшейся мгновенно пустоты.

Я трепещу, я смутно поникаю,
И чуют ноздри запах наготы,
Я роковую встречу отклоняю,
Но нет, уже неотвратима ты.

Ты подошла и кто-то волю вынул,
И кровь сгустил, и духоту надвинул,
И мысль, и слух, и зренье оковал:

О встречная! Я ласк твоих не знал,
Так отчего ж стою опустошенный,
Как если б истощил свой пыл влюбленный?

[700x489]

СОНЕТ XII

Ни пурпур губ, ни глаз размыто-серых
Прикрытый блеск, ни золото волос;
Ни под глазами знамень тайных гроз,
Ни стана взлёт, что нас томит в гетерах;

Ни трепет в этих нежных полусферах,
Сосцами взостренных, как жалом ос;
Ни тонкое томленье этих поз,
Расчисленных в обличиях и мерах;

Ни вздох внезапный, пламенный и тёмный: -
Ничто, ничто мечты моей нескромной
Так не пьянит, как бурное вино

Моих надежд: бродя запретным брегом,
Вдруг вжечься ртом в заветное руно,
Цветущее неистовым побегом.

[700x497]

СОНЕТ XIII

Пророчествуя грозное слиянье,
И негу ласк привычных отженя,
Ты, тёмная, недвижно ждёшь меня,
Застыв, как гробовое изваянье.

Но медлю я. Ужасно лобызанье
Твоих набухших губ; и нет огня
Язвительнее недр твоих; и дня
Постыдней нет, чем утром, в расставанье.

Мир предстаёт бескрасочен и пуст.
Кровь катится в бессмысленной дремоте,
И видит взор, как бы сквозь пелену,

Одну тебя - в ночи - тебя одну,
Припавшую кораллом жадных уст
К моей тугой и соком бьющей плоти.

[699x498]

СОНЕТ XIV

Не выйти бы из комнаты туманной!..
О, этот ужас улиц: окружён
Я запахами тел со всех сторон,
Я растворён в их сладости дурманной!

О, зыби грудей, зовы взглядов, странно
Свободные касанья, страстный гон!
О, эти мириады жарких лон,
Вокруг меня текущих неустанно!

И каждое бесстыдно завлекает,
И каждое томительно зовёт
К своим живым глубинам и высотам;

И плоть горит, и рвётся, и не знает,
Куда направить ярый свой полёт, -
Полёт пчелы к медохранящим сотам.

[699x489]

СОНЕТ XV

Здесь мирно всё. Неспешными стопами
Она вошла и прилегла ко мне:
Мы вновь с тобой на милой стороне,
О сердце, - парус, треплемый ветрами.

Погоня дня утихла. За стенами
Ночь синяя сияет в тишине,
А здесь, смотри, - в каком живом огне
Трепещет грудь под жаркими устами,

И тайный пламень светит сквозь лицо,
И тонких рук смыкается кольцо,
И плещет в ночь волна двойного стона;

Всем радостям сейчас раскрыта дверь! -
И плоть сама, как приручённый зверь,
Находит путь в тепло родного лона.

[699x494]

Сонет XVI

Еще огнем сквозят твои черты,
Еще твое лобзанье неутомно,
Но ты уже полна своей огромной,
Отягчена прозрачной тайной ты.

В доверчивом бесстыдстве наготы,
В порыве ласки, бурной и нескромной,
Ты вдруг замрешь, и точно облак темный
Тебя овеет тенью с высоты.

Мгновенный след заботливо стирая,
Ты снова льнешь, сплетаясь и лобзая,
Но в очи мне мерцает мир иной:

Глухая ночь, светильник, и спросонка
Ты, брызнувшая млечною струей
На розовое личико ребенка.

СОНЕТ XVII

Как будто зверь, влачащий на сносях
Своё беременеющее тело,
Ты бытиём двойным отяжелела
И срока ждёшь, томясь, как на часах.

Я одинок. Давно в моих ночах
Ты наготой своей не пламенела,
Давно моя постель охолодела,
И скучно мне в несмятых простынях.

Медлительно катится ночь. Уж смолк
Мышиный скрёб. Уже гостеприимней
Предутренний трепещет мрак, - а я

Не сплю, не сплю... И ты, о плоть моя,
Стоишь, как матерой, огромный волк,
Мерцающий среди поляны зимней.

[700x489]

СОНЕТ XVIII

В час пламенный, на дедовской постели,
В наследственную глубь приявшей нас,
Ворчанью лар мы внемлем каждый раз, -
То доски пробуждённые запели.

О, старые! Не так же ль вы скрипели
И дедовьям в их сокровенный час?
Теперь меня язвит ваш хриплый глас,
Застигнувши у сладострастной цели.

Но так же впредь, чредою поколений,
Моих детей зачатий и рождений
Здесь процветёт неистощимый хмель, -

В такую ж ночь над ними дух мой встанет,
И прадеда далёкий внук помянет,
Зазыбливши певучую постель.

[700x489]

СОНЕТ XIX

Как фитилёк трепещет жизнь. У Парок
Вот-вот сорвётся нить моя со скреп,
И лютым холодом дохнёт Эреб,
И я угасну, стаявший огарок.

Вот почему приемлю, как подарок,
Я всякий новый день из рук судеб,
И так пахуч мне утренний мой хлеб,
И в утренней печи огонь так ярок.

Вот почему, молчальница моя,
С тобой в ночи так ненасытен я,
Вот почему так коротко мне время.

Я думаю: спеши, - в последний раз
Глядишься ты в зерцало милых глаз
И в лоно льёшь пылающее семя.

СОНЕТ XX

Напрасно я искал единогласья
Меж наших тел. О, сколько долгих лет
В заветнейшие миги сладострастья
Его меж нами не было и нет.

Любимый друг! Глухой лежит запрет
На нас с тобой. Последней доли счастья
Не делим мы. И никогда свой бред
С твоим стенаньем не могу сопрясть я.

Напрасно еженощно мы горим,
Друг друга жжём, касаньями томим,
Взыскуем содроганий разделённых, -

Не перейти нам граней положённых,
Нам порознь сверкает свет из тьмы,
И порознь изнемогаем мы.

[699x490]

СОНЕТ XXI

В повторности ночного бытия
Есть ощущенье вечности и скуки.
В который раз, дрожа, сплетаю руки
Вокруг тебя, соложница моя!

В который раз всё та же колея
Мне предлежит, и те же мучат муки
Сладчайшие, и в пламени разлуки
С самим собой - перегораю я!

Исчерпанный, спалённый, бездыханный,
Я жду тебя, рассвет обетованный,
В узилище бесстыдных этих стен:

Приди и встань, как вестник у порога,
Скажи душе, что ждёт её дорога
К дневным трудам, - что труд благословен!

СОНЕТ XXII

Полуночью пылают жарко очи,
Но холодны угрюмые тела.
Напрасно память, сводница, плела
Свои венки для нашей брачной ночи, -

Не слить ей нас, хотя мудрей и кротче,
Уступчивей мы стали. Но легла
Меж нами жизнь дыханьем тонким зла,
И ищет страсть себе иных урочий.

Багрец сосков не манит; не влекут
Нагие перси к ласковым вершинам;
Плоть не спешит на мужественный труд:

Ей слаще спать под шорохом мышиным,
Её не тешит даже шумный блуд, -
Мир эротическим подёрнут сплином.

[700x489]

СОНЕТ XXIII

Они приходят в час, когда, стеная,
В бессоннице казнюсь минувшим я, -
Былых любимиц страстная семья,
Чреда моих согрешниц забытая.

Зачем вы здесь? Зачем ты льнёшь, пылая,
О девочка безрунная моя?
И ты, пурпурнолонная, кем я
Был так палим? И ты, и ты, святая

Всемужница?.. Зачем в мой полусон
Вы веете дыханьем жарких лон
И памятью грозите неотвязной?

Напрасно всё, - давно я охлаждён,
Измерил я, отверг свой опыт праздный,
Объятий ваших яд однообразный.

[699x492]

Сонет XXIV

Не волен я над плотию моею,
Ее закон владычествует мной,
Мою дневную, легкую Психею
Он приковал к безмерности ночной.

Вершу свой труд; раб неленивый,-сею
В назначенные борозды свой зной,
И всходы неизбежные лелею
Неласковой, но верною рукой.

Я не ропщу. Меня освобожденье
Уж не манит. То бедное ль смиренье
Пред поступим рока, иль дано

Мне обрести благое безразличье,-
Не знаю я: в душе шумит одно
Стихов священное косноязычье.

СОНЕТ XXV

Давно ведомый отроком крылатым
Лукавыми нагорьями страстей,
Готов я к неминуемым расплатам
И жду спокойно участи своей.

Я отойду. Я плоть отдам проклятым
Тискам земли, но буду ждать вестей
Из мира жизни, чтобы в срок подъятым
Вернуться вновь в число земных гостей.

Ни едкий тлен, ни червь, ни хлад грызущий
Не пресекут мечты моей, бегущей
В отрадное, земное бытиё, -

Средь гробового, косного полона
Мне будет сниться ласковое лоно,
Развёрстое во сретенье моё.

[699x483]

(Иллюстрации французского художника Эдуарда-Анри Авриля)