Я поняла, в чем дело.
Мне не хватает ветра.
Такого, который гладит лицо и теребит волосы.
Когда он есть, мы с ним становимся чем-то единым.
А сейчас штиль.

Так хочется перестать чувствовать время, место, то, что сковывает, держит у земли.
Быть выражением свободы.
Настоящим и неподдельным.
Но сейчас все эти условные обозначения, придуманные людьми, ради того, чтобы не потеряться в бесконечности, в нескончаемом пространстве мысли и идеи, меня сковывают особо.
Я чувствую вызов. И я должна победить.
Не опять, а снова.
Конкретно ради чего, я не знаю.
Это что-то вроде чувства собственного достоинства, амбициозности, которые кипят во мне в такие минуты.
И удар по ним, может и не удар ниже пояса, но удар под коленку- это точно.
Маленькая, упрямая, выдыхающая дым исключительно вверх, даже тогда, когда становится мучительно больно.

У меня снова такие прозрачные ноги.
Немного мистериума под дождем и в холод?
В. Маяковский. "Послушайте".
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!