Отец, ты слышал как мосты развелись? Сейчас слышал? Аж сердце болит...
Ведь это же тот уголок, что мы ставили, вышел, вот он и скрипит...
Схожу я на мост, а иначе всех жертв не измерить... А ты - к рычагу.
Кому-то другому бы жизнь я свою не доверил, тебе же - могу.
А то кто другой понезнанью рычаг сей опустит - и нету меня...
Вставай за рубильник и это дыхание грусти гони от себя!
Ближайший состав, ну, как минимум должен пройти здесь часа через три,
К тому же, черепаха быстрее ползёт, чем тот дизель, успею уйти!"


Остался отец, ожидая его возвращенья, и как никогда, вся внутренность ныла,
И не было больше сомненья, что рядом беда.
Он знал назубок, но листал расписанья страницы, чтоб скорбь отошла...
И только подумал про рацию: "Что же молчишь ты?" - , как та ожила:
В ней кто-то тревожно кричит и взолнованно дышит:
"На вашем пути идёт пассажирский вне графика! Слышно?
Как слышно? Сведите мосты!"
Кому-то, быть может, покажется: что здесь такого - рычаг опустить?
Но он же стоял перед выбором: сына родного иль поезд спасти.
А скорый сигналит, осталось секундам дотикать, и тьма похорон!
И он как рванул тот рычаг на себя с диким криком и выбежал вон!
Бежал он с надеждою сына увидеть, а видит лишь ужас один:
Меж двух половинок моста - окровавленный свитер, в котром был сын...

Опоры моста, да и те содрогались, скорбя глубоко,
Но из спасённых вагонов над ним насмехались, плевали в него...
А он протянул к проходящему поезду руки и горько стонал:
"Я сына отдал ради вас, вы слышите, люди?!
Я сына отдал! А зачем, чтобы вы так зверели?!
Я спас вашу жизнь!"
Но из спасённых вагонов лишь деньги летели, да крики: "Молчи!"

Давай-ка сейчас поразмыслим над этою темой для пользы души.
Ну как, подскажи, поступить с пассажирами теми, ну как, ну скажи!?
Так знай же, душа, это ТЫ из спасённых вагонов смеялся, плевал!..
Бог Сына отдал из любви к тебе, понял? Ты понял, Бог Сына отдал!
И ныне Господь говорит:
"Ты не смейся, не смейся над Кровью Моей,
Не плюй ты в неё, а слезами, слезами залейся, раскайся пред Ней..."