Убей меня. Хотя какое там. Как всегда невпопад.
Совсем скоро ты распустишь нитки с тех дырявых и сошьёшь из них что-нибудь по-настоящему стоящее в четыре руки.
А я буду разбиваться в такт твоим словам. Может быть, всё дело в том, что нет никакой неуклюжей девочки, которая бы без оглядки за мной с двухлитровой банкой, собирая каждую мою случайную. Горьковатый привкус во рту с утра пройдёт, мелкий почерк станет понятнее со временем, а царапины мы зашьём голубыми нитками, чтобы остались шрамы. Будет что вспомнить.
Очень хорошо продуманный розыгрыш, так что не удивляйся тому, что каждое твоё движение предугадано, просчитано и предусмотрено.
Ты слышишь? Двери открываются, но никто не входит. Только ветер гоняет листовки, выпавшие из чьих-то немного родных рук.
Под этой луной в полнеба, в этом отливающим серым море. Где-то вон там я видела зелёную плавательную шапочку. Я знаю, ведь слова, написанные кругом под содранными обоями, ничего тебе не объясняют.
Белоснежная пыль в волосах и медные пуговицы на руковах, вот тогда-то ты и начинаешь сходить с ума. Тебе ведь никогда не приходила в голову идея связать все веревки от крестиков и проглотить? Да, и мне тоже никогда.
Ты обиженно дуешь губы, уверена в своей правоте. Хорошо (хо-ро-шо), только для тебя чёрное-белые клетки меняются местами, когда никто не видит. Окружённый заботой и любовью, тебе не согреться ни у какой батареи. Звёзды на секунду умолкают, когда тебя бьют по губам. Да, так сравнительно лучше. Тебе вводят немного кислорода в рот, чтобы наклон букв оставался тем же, ты повторяешь чью-то судьбу с четвёртой попытки. Ты передаёшь чьи-то слова, завёрнутые в целлофан, а ведь даже не знаешь их смысла.
Мне целую минуту казалось, что я ошибалась.
Это уже не секрет, даже лузер в лице меня обо всём знает. Жадная до чувств, слабая всеми своими слабостями. Ветераны. Хороводы, пляски. Солнце, по ненадобности, по востребованию, свалилось на пол. Так бывает.
Время из шести букв нависло над кроватью и корчит рожи.
И всё-таки.
Кто знает, возвращаются ли те самолётики из жарких стран?
Розовый лак, Париж, а там всё к чертям. Ведь только ты могла замалевать весь экран замазкой. Я не буду оригинальна, мне уже давно душно. Ты по стрелкам вниз, а я сохранюсь, пожалуй. Слова крест-накрест, что б ни случилось, ночь зажигает огни.
Из расслабленных пальцев второй раз за вечер падает ручка. Из-за стены слышен возмущённый вопль.
Ты.
Папируса больше не будет.
Ignored,
их же все ровно видно.
даже под тональной стеной.
кому надо будет, тот их увидит.
хотя хз.
может у меня просто тональный был плохой, вот и я сравниваю.
Ignored, а знаешь ли куда бы я хотела послать этот мир в лице ли.ру?
/я обещала не ругаться матом одному уже покинувшего меня другу, хотя и так этого не делаю/