В конце 2001 года я пришла работать на книжный склад. Среди ребят сразу как -то выделила одного парня. Неординарнейший человек. Душа компании. Веселый и добродушный. Его любили, кажется, все поголовно. Не могу сказать, что влюбилась в него по уши. Просто нравилось за ним наблюдать. Так смешило меня, как наш полуграмотный ассистент менеджера писал его фамилию в графике дежурств - "Маесеев". Кстати, фамилия Виталика являлась предметом постоянных шуточек, причем, неприличных. Неудивительно, да? Впрочем, Витальке удавалось все перевести таким образом, что неловко становилось самим шутникам.
Я не помню, когда мне захотелось быть с ним. Однако, однажды вечером... Я сидела за столом с менеджером и перебирала накладные, когда вдруг почувствовала взгляд. Наверное, у каждого такое бывает, когда еще не видишь, но чувствуешь. Подняла голову от бумаг и увидела Виталика. Он смотрел на меня исподлобья так пристально, так...жадно, что ли...Я даже поёжилась под тяжестью его взгляда. И тогда, в одну секунду, я поняла, что я с ним буду. Но это случилось потом. А пока наступал 2002 год. Предновогодний корпоративчик, все дела...Повеселились тогда от души..Куча конкурсов, из которых запомнился один. Выбрали троих человек, каждый их которых затем выбрал себе пару (Виталик выбрал меня))), раздали по рулону туалетной бумаги и предложили из сего материала сконструировать что-нибудь вроде карнавального костюма. Виталик обмотал меня как-то так виртуозно, что бумага свисала с плечей и бедер милыми полосочками. Правда, на груди и, пардон, корме слишком провисала - робел Моисеев дотрагиваться до этих мест.)) А когда у него спросили, что бы это значило, невозмутимо ответил:
- А это свадебное платье!
- А почему ж оно такое драное?
- А вот любовь у нас такая странная!
Я к чему вообще про корпоратив-то речь завела.. Я думала, что о моих трепетных чувствах никто не догадывается. Оказалось - ошиблась. Не умела я еще шифроваться тогда.)) Один из признанных красавцев нашего офиса, Лешка, устроил настоящую истерику с пьяными возгласами типа:" Чем я хуже Виталика???" А я ухохатывалась:"Малыш, я же лучше собаки!" Лешка еще долго обижался, что предпочли не его. Он-то, действительно, очень красивый парень - высокий, широкоплечий, светло-русые волосы, огромные голубые глаза, длиннющие ресницы, точеный нос, пухлые губы, на щеках - ямочки, около уголка губ - родинка. Забегая вперед, скажу, что с Лешкой мы потом очень подружились, потом он стал встречаться с моей подругой, а сейчас их сыну Димке уже года четыре)
А Виталик...Высокий, но слегка сутулый, глаза серые, волосы русые, нос - длинный, пальцы - длинные, мааленькое пивное пузико, слегка косолапая походка и бездна обаяния! Я была не первой и далеко не последней, кто предпочел классической Лешкиной красоте душку Моисеева))
Мы были друзьями, несмотря на интим. Но этот интим был, скорее, дружеским, каким-то легким, не обязывающим, не напрягающим ничуть ни одного из нас. Хотя справедливости ради хотела бы сказать, что в тот период ни у него, ни у меня больше никого не было. А дружба была искренней, настоящей. На работе постоянно выручали друг друга, покрывали перед начальством, делили на двоих бонусы и наработанные баллы. В принципе, всё было "на двоих" - от нагоняев до премий, от сигарет до пельменей. Ну, и как я уже говорила, - постель. Я ненадолго вернусь к этому аспекту, чтобы пояснить, почему наша с ним половая жизнь приобрела буквальное значение. Однажды мы попросту сломали кровать. Ночью, во время, так сказать, плотских утех подломилась спинка в изножье и вся сия двуспальная конструкция рухнула на пол с ужасным грохотом. Виталя ее, конечно, отремонтировал, но скрипело это ложе безбожно. Вот мы и перебрались на пол.))
Мы много гуляли. По любой погоде. Он учил меня играть в футбол и свистеть (хотя я неисправимо промахивалась мимо импровизированных ворот и издавала какие-то придушенные шИпы вместо свиста)) Он постоянно меня смешил и вытаскивал маленькие мягкие игрушки из этих автоматов в магазинах.
Когда я ушла с работы из-за конфликта с начальством, Виталик без секундного раздумья ушел за мной. Мы так же были вместе. Нам ведь было хорошо вместе! Он устроился на завод по приемке чермета, а я продавала книги на Ярославском вокзале. Сутки через сутки. Адский график. Вот и не справился как-то с простудой мой организм. Накатило на меня среди ночи. Кое-как добрела до знакомых ментов и потеряла сознание. Они позвонили по первому же телефону, что нашли в моем блокноте. Это был Виталькин номер. До сих пор не знаю, как ему удалось уговорить соседку-Цербера не быть против моего присутствия. Но удалось. Она смирилась с моим присутствием, мы даже почти подружились. Она поражалась, когда я сидела в кухне, завернувшись в плед, пила чай и разгадывала бесконечные кроссворды, а Виталик в это время смешно суетился у плиты, готовя обалденно вкусный бульон. Но это не потому, что я лентяйка. А потому что он просто хотел обо мне заботиться. А это ведь так приятно, правда?
Мы ни разу не поссорились. В этом абсолютно его заслуга. Я могла выходить из себя сколько угодно, а он просто прижимал меня к себе с такой силой, что я не могла пошевелиться, уткнувшись носом в его грудь, и ждал, пока я успокоюсь. Это происходило быстро, потому что бухтеть в таком положении практически невозможно.
Слишком хорошо? Слишком сладко? Сироп на глюкозе и сопли с сахаром? Я тоже сначала так думала. Но Моисеев опять смог меня удивить...если это слово уместно в данной ситуации.
Виталик разбудил меня среди ночи, протянул прикуренную сигарету и сказа..сказал таким тоном, каким малознакомые люди сообщают, что на улице нормальная погода:
- Лена, ты больше не приходи и не звони. Дальше у тебя своя дорога, а у меня своя.
Я ничего не ответила. Честно сказать, просто боялась размыкать губы. Молча оделась и стала собирать в рюкзачок свои какие-то пожитки, когда Виталя сказал, что никуда меня среди ночи не отпустит. Очень тихо, сквозь зубы, я ответила, что если бы он не хотел, чтобы я ушла сейчас, он подождал бы до утра. Это раз. Я принимаю его мнение и уважаю его желание, однако светские беседы вести я слегка не в настроении. Это два. И что если он попробует меня задержать еще хоть словом или жестом, то я закричу. И буду кричать до тех пор, пока белая машинка с красным крестиком не увезет меня в домик с желтыми стеночками. Это три.
И он больше не держал. Это, собственно, и был конец этого, можно сказать, романа. Я вышла на улицу. Глубокая ночь. Транспорта - нет. Решила дожидаться утра. Зашла в соседний двор, уселась на скамейку и закурила. Как вдруг увидела быстро идущую ко мне девушку.
- Привет! - она махнула мне рукой и улыбнулась.
- Привет, - удивленно ответила я. - Мы разве знакомы?
- Нет пока, - она продолжала радостно улыбаться.
- Тогда присаживайся рядышком, будем знакомиться! - я подвинулась немного, освобождая ей местечко.
- Ага! - девушка присела и протянула мне руку. - Настя.
Я тоже назвала себя, а Настя продолжала:
- А я грущу. С родителями покусалась. А ты?
- Ну, вроде как с парнем..
- Поругались?
- Расстались.
- Знаешь, что? - Настасья вскочила и потянула меня за руку. - Потом поплачем. А сейчас давай праздновать знакомство!
я побежала за ней, увлеченная ее энтузиазмом, живостью, энергетикой.Мы накупили кучу вкусностей и выпивки и закатили на этой же скамейке настоящий пир.
С Настюшей мы в течение нескольких следующих дней крепко сдружились, а потом ...Впрочем, это совсем другая история, которая началась благодаря Виталику Моисееву, но никак его не касается)
Ну и как P.S. этой истории. С Виталиком после нашего перемирия мы общались. Как я уже говорила, только лишь приятельски. А года три назад он уехал в родной Днепропетровск и наши отношения ограничились редкими звонками. Вот теперь - точка.