Если бы в переполненном автобусе было просто жарко, было бы ещё ничего. Но напротив меня сидели двое – молодая девушка и мужчина в возрасте. И у обоих было ДЦП (синдром детского церебрального паралича). Они разговаривали на каком-то ломанном, непонятном языке, они гримасничали, каждая попытка показать что-то жестом искривляла их тела. И ещё - они постоянно потели.

Около того места, где сидел я, в проходе стояла женщина «бальзаковского возраста». Отвисший живот, утянутый в пёстрое платье, дряблая кожа, ноги, все в синяках от варикоза… Противным, торгашеским голосом она кричала что-то в сотовый. Она держалась за перекладину под крышей автобуса, и было видно, что у неё из подмышки торчат грубые, мокрые от пота, чёрные волосы.

На одной из остановок в автобус вошел кавказец. По моему, армянин. Он тяжело оперся на спинку одного из кресел, и очень тихо сказал : «Как же я устал…» А через две остановки ему стало плохо. Автобус остановился, и кавказец с трудом выбрался на «свежий воздух». И его тут же стошнило.

Я ехал домой. Обычно все эти отвратительные мелочи не замечаются, но у меня бывают дни, когда всё обостряется до предела. И тогда мне тяжело ходить по людным улицам и ездить в общественном транспорте. Сегодня был именно такой день. Но, несмотря на то, что я добрался до дома, легче мне не стало. Я один, в пустой квартире, где каждая вещь пропитана запахом человека, которого я люблю. Твоим, самым вкусным, самым родным запахом, маленькая моя девочка… А сама ты сейчас далеко. Если бы всё зависело только от меня, я бы приехал и увёз тебя. Но – нельзя. А значит, я буду ждать. Люди много ждут в своей жизни – рождения детей, покупки машины, старости, смерти. А я жду самое большое счастье на свете. И я его дождусь.