Дача всё лето пустовала. Выбраться туда смог только ближе к десятым числам сентября, поэтому с ужасом ожидал встречи с реальностью. Ну да, ну да… Бурьян по колено; придорожная канава заросла по брови; ивняк, вырубленный прошлым летом, встал выше меня – опять рубить. Слива, пересаженная прошлой осенью из-за агрессии двух орешников, увы, засохла. Хорошо – два отростка от нее выжили, надо будет пересадить… У меня участок необычный: грядок нет, зато есть пять крупных лещин, десятиметровой вышины ель, три рябины, несколько красавцев кленов, грибной осинник, дуб, три крупных, под 20 метров, березы на севере, две осины и два вяза в центре площади их успешно догоняют; ну и непролазные дебри бузины, черемухи, ольхи и прочего на шести православных сотках… Оглядевшись, понял я, что работы тут на год, и решил не суетиться. Воздух густой, свежий, немосковский. Отдохнул часок-другой, перекусил 21 сосиской (сам удивился!) с хлебом и листьями капусты, запив литром пива; сходил за водой на родник (меньше ста шагов до него) и, поскольку вечерело, выбил перину, шесть одеял и отправился почивать. Ворочался-ворочался, не спалось, а после полуночи под домом зашебуршало, заскреблось, заторкалось, прогнав остатки сна. Нда… Мыши? Вряд ли, слишком громко…

   Ну да, это оказался ежик. Наутро, путешествуя по владениям, обходя рощу засохших коричневых колокольчиков (интересно, были сейгод белые или нет?) обнаружил я, что он за мной ходит как собачка. Крупный гад, фактурный такой, непошлый, величиной с полсферы баскетбольного мяча, рельефные боевые иглы наготове, а носик почти как на аватарке у memari.

Наверное, запомнил меня по прошлым годам, поздороваться хотел. На полянке, пока я рассматривал грибные места, не поверите, подкатился ко мне вплотную и потерся, точнее, поцарапался, боком о резиновый мой болотного цвета сапожок-калигулу. Во ежовые нежности, млин! Что ж, кто светел, тот и свят. Зверьё тянется к тому, кто проще, да и люди тоже, и бабочки – главное, не отпугивать их, а привечать. Прошлое лето, помню, белка прибежала, большая, серая, с огромным пламенно-черным хвостом – устроила пятиминутные гонки по деревьям, а увидев соседей, мгновенно исчезла.

   Самое интересное началось вечером второго дня, когда я зарылся под груду одеял и обдумывал, как бы продолжить рассказ «Пушистый», беспокоит он меня недоговоренностью. Слышу – скрип на террасе, рядом, и кто-то в дверь скребется, прямо как кошка! Ну понятное дело – учуял запахи сосисок, пива, сгущенки и просится. Щас! Скребся долго, при этом, извините, мявкал по-ежиному. Кошечкой, млин, прикидывался. Так ведь в этом году столько всего выросло и вызрело: ешь – не хочу! Решил я не губить зверька негожими лакомствами. Не пустил, заберется еще под одеяло со своими нежностями… Уснул. Проснулся глубокой ночью – пошел на двор по надобности, про ежика забыл… Тапки на террасе… Вы на кота когда-нибудь наступали? Мне случалось – кот орал диким голосом. А тут заорал я, наступив на верного ежика, свернувшегося калачиком возле двери. А он обшипел меня и еще укусил за щиколотку, падло! Смазал рану йодом, до сих пор болит…

   Вернулся в воскресенье в город, сбежав от ночного холода, груду кисло-сладких яблок привез и насквозь мокрую сумку с барахлом. Отмылся, отогрелся, рану перевязал… Поздно вечером захожу в прихожую, а милый наш котяра сидит среди обуви чинно, будто сам он сибирский валенок. Присмотрелся в полумраке – он прицельно писает на мой сапог, гадина, предатель! Я его отгоняю, бью, а он уши прижал, негодяй, и не уходит, сидит, дописывает! Перебить, стало быть, надо ежовый запах! Сделал свое гнусное дело – только его и видели: скрылся в недоступном месте под диваном и просидел там безвылазно очень долго, как месяц назад, когда неожиданно увидел меня без усов и бороды.

   Приходится утверждать, сожалея: в кризисе культура, и природа тоже в кризисе. Что же это такое: ежи стали окошачиваться, а коты выёживаться по-наглому?!