1. Известно, что вампиром становится тот, кого в свою очередь укусил другой вампир. Известно также, что вампиры не едят и не пьют, что их можно убить осиновым колом, что они боятся чеснока и бутонов роз, что их отпугивают крестом, что днем они спят в своей могиле, боятся солнечного света и т. п. Но «на самом деле» в народных верованиях вампиром становится далеко не только тот, кто сам погиб от укуса вампира. Так, вампирами становились дети, родившиеся в сорочке, пятый сын, если в семье были одни мальчики, а также — дети, родившиеся уже с зубами. Характер и образ жизни человека тоже могли привести к тому, что после смерти ему уже не удавалось спокойно лежать в могиле — вампирами становились люди сердитые и раздражительные, те, кто постоянно был чем-то озабочен, кто не отдавал вовремя долги и не исполнял обещанное. С другой стороны, по белорусским поверьям, вампирами становились все, кто при жизни нажил себе богатство, потому что, как полагали они, такому и после смерти все будет чего-то не хватать. Но основную опасность, конечно, таили в себе обстоятельства смерти будущего кандидата в вампиры и условия его погребения. Так, вампиром мог стать тот, кто просто умер ночью, тот, кто сам наложил на себя руки или замерз в поле. Вампиром часто становился убитый, как, впрочем, и его убийца. Вампиром становился и тот, кто сам умер от укуса вампира. Если же покойный просто умер в своей постели, он все равно мог стать вампиром, если, например, через его уже мертвое тело перепрыгнула кошка или перелетела курица: кошка или курица, предположительно, пытались схватить «душу» умершего, которая в виде крошечного существа покидала его тело. В последнем случае она уже не могла отправиться в Иной мир, а ее бывший владелец оказывался вынужденным скитаться по земле. Но даже похороненный по всем правилам покойник мог превратиться в вампира, если родные слишком горевали о нем, называли его имя, т. е. — звали его.
Поведение фольклорного вампира и его облик также не во всем совпадают с романтическим образом вампира литературного. В народных славянских верованиях вампир обычно предстает как существо огромного роста, либо — с огромным животом и головой. Южные славяне представляют его как огромный красный кожаный мешок, наполненный кровью, лишь в малой степени сохраняющий сходство со своим прежним человеческим обликом. Иногда считают, что у вампира вырастает хвост, длинные когти и огромные зубы. Под коленом у вампира отверстие, из которого вылетает душа. Глаза у него ярко красного цвета. Если раскрыть могилу предполагаемого вампира, то сразу бросится в глаза розовый цвет его лица, блестящие глаза и белые зубы. Вампир способен необычайно быстро бегать и даже — лететь низко над землей, не задевая ни травы, ни веток. Днем вампир обычно спит в своей могиле, однако, как считают, например, болгары, в течение долгих лет он «набирает силу», становится больше похож на обычного человека, и дневное пребывание в могиле перестает быть для него необходимым. Тогда он обычно покидает родную деревню и под видом земного человека отправляется туда, где его никто не знает и не сможет разоблачить. Тогда он обычно имеет облик угрюмого и молчаливого человека, который никогда не смеется и отказывается от угощения и избегает открытого пространства, где станет заметно, что он не отбрасывает тени (согласно традиции литературно, вампир не отражается в зеркале).


2. Были ли вампиры на самом деле?
Если нет, то может быть, толчком к этому мифу послужил так называемый энергетический вампиризм в двух его формах — «теплое общение» и «наслаждение злом» (случай Дракулы и многих других).
Кроме того, толчком к возникновению мифа о вампирах мог послужить тот факт, что раньше довольно часто имели место случаи погребения заживо. Очнувшись в гробу, человек от ужаса терял рассудок, потом как-то выбирался наружу и начинал мстить тем, кто его зарыл живым — т. е. в первую очередь своим близким. Это объяснение довольно распространено, но оно все равно не объясняет ни того, что вампиризм все-таки действительно имеет локальное распространение, ни того, почему «оживший мертвец» нападает именно таким изощренным способом — сосет кровь. Поэтому идея «энергетического вампиризма» кажется более продуктивной. Но, с другой стороны, трудно представить себе, что этот феномен принимает такие формы: ведь нельзя забывать о том, что вампир фольклорный — это страшное хтоническое существо, уже мало похожее на человека. И, опять-таки, это никак не объясняет локальности распространения мифа.
Наверное, так ставить вопрос вообще нельзя. В научном исследовании нельзя говорить о «вере», а даже если и сейчас в определенных регионах сохранилась вера в упырей, все равно серьезной верифицируемости существования объекта это не дает. Могут быть предложены лишь разного рода интерпретации, которые должны пройти проверку на истинность, т. е. ответить сразу на несколько вопросов — почему кровь, почему на Балканах и проч.