он поднял страдальческие глаза в пустоту...
напротив него сидел маленький щенок и облизывал руку."Еб твою мать, ну хоть не Геббельс" пронеслось у него в голове.
неожиданно щенок сел на свой маленький задик и как ни в чем не бывало сказал противным фальцетом
- Для Геббельса ты маловато сожрал, высерок
и повилял лысым хвостиком."Началось" подумал Антоша и огялделся.он лежал в той самой молочной безграничной пустоте, и где-то в коре его головного мозга было четкое ощущение, то самое ощущение нескольких поколений дряблых советских алкашей, которое выливалось в страдальческую фразу "Мне кажется я тут блевал".
он будто бы даже ощущал эту вонь утробного характера, и на этом фоне писклявый наглый щенок как-то непривычно и неприятно создавал ебливый контраст молочного бытия.
- Антоша, ты знаешь, а ты рекордсмен. Право же, не знаю, что еще ты сожрешь, чтобы рыдать тут у нас в гостях, заливаясь своими соплями... Тебе самому не надоело? - проскрипел щенок и махнул хвостом.
- Свистни в хуй блять - выдал Антон
- Понятно, - сказал щенок, - Аноша, ради бога не хами мне. Это в твоем положении глупо.
- Это что, ад? - спросил Антон
- А какая разница? Ты хочешь в рай?
-Да! - крикнул Антон и смачно отрыгнулся
-Хорошо, - сказал щенок, - абра кадабра, але мале, сяськи хуяськ тыц!
Произошла вспышка и Антон ощутил отчетливый удар под дых. Он знал это ощущение еще с северных времен, когда по интенсивности ударов можно было отличить Няганьских гопов от Когалымских.Он очень боялся открывать глаза, но подождав пару минут, решился...

он нашел себя лежащим голым на огромной кровати с шелковыми простынями. Где-то в дали слышался шум воды и женские крики. Пахло добротной афганкой, каким-то пойлом и свежевскрытыми гондонами.
"Отпустило", подумал Антон и с трудом встал на ватных ногах. Он все же никак не мог осознать, как он оказался в столь шикарных апартаментах. Он начал изучать комнату. Все было обставлено на высшем уровне и даже страшно было что-то тут трогать.
Однако одежду надо было найти немедля. Антоша открыл первый попавшийся шкаф и замер в немом стопоре. Его больному взору предстало несколько стеллажей, над коорыми висели аккуратные ламинированные таблички с красноречивыми надписями "Барбитураты", "ЛСД", "Афганка", "Гидропоник", "Героин", "Кокаин", "Винт"...глаза разбегались. На месте шли стеллажи со стеклянными колбами, жгутами, несколькими блоками гондонов и ложек.
Антоша дрожащими руками соорудил себе пару дорог из белого порошка и вынюхал его из стодолларовой банкноты, которую он нашел там же, в шкафу. Он четко ощутил это ощущение лезвия в носу и слово "Неразбодяженный" как-то само пронесловь в мозгах.тут же под руки попался халат. Он накинул его на свое бренное тело и начал искать на выход, идя на плеск воды в бассейне и пусть и странные, но женские голоса. Очков своих он так и не нашел и перед глазами все неприятно расплывалось.
через минут пять он вышел в узкий коридор и, повернув за угол, оказался перед большим бассейном. В нем плескалось не менее 10 женских тел, по виду, пусть и не отчетливо, но все же очень даже аппетитных.
И тут Антоша на уровне подсознания что-то заподозрил...за секунду он сообразил, в чем дело - кокаин, мощный и неразбодяженный, никак не давал о себе знать.Позади послышались ровные, ятжелые и до боли знакомые шаги.
Геббель нежно обнял Антона, улыбнулся и протянул ему очки.
- Здравствуй, дорогой. Ну вот ты и получил то, чего так долго ждал.
- Господин Геббельс, а это рай, я так понимаю? - спросил дрожащим голосом Антон.
- А ты в ящик глядел? - задорно спросил Геббельс и дернул ногой.
- Да.
- Так вот тут по всему дому так, - крикнул Геббельс, - и баб море!
- Но, ммм...знаете, вот кокаин у вас странный.
- Конечно, - тихо сказал Геббельс, - это ТВОЙ кокаин в ТВОЕМ раю.
- Но...
- Стоп! - перебил Геббельс, - посмотри на этих рабынь!

Антон поправил очки, протер со стекол воду и присмотрелся к женским телам в бассейне, и тут же с ужасным криком упал на холодный кафель. Они, разумеется, были прекрасны, но у них не было ни ртов, ни каких либо половых предатков. Там просто были ровные места. Поэтому все звучало так странно - они просто весело и задорно мычали. Страшная догадка пронзила сердце Антона...он метнулся в комнату, к шкафу, спотыкаясь и цепляясь халатом за косяки.
резким движением руки он опрокинул в рот содерживое ящика с биркой "ЛСД"...и поочередно опустошил все остальные полки.
груз химикатов опустил его на пол, но тут же отпустил. Антон заплакал и все понял. Понял оканчательно. В комнату вошел Геббельс, насвистываю бессмертную дойчлен зольдатен.

-Антон, я хочу, чтобы ты сказал, сказал сейчас то, что понял.
-Я умер, и я в аду? - навзрыд простонал Антон.
-Наконец-то ты все понял...Да, бабы без дырок и бутафорская наркота. Более того, ты даже подрочить не сможешь. Антон, неужели вот к этому ты шел все свою Жизнь?
-Неееет - проскрипел Антон и упал на пол со всем ужасом осознавая необратимость происходящей хуйни.
-Антон, все дело в том, что когда ты придешь в себя, в отличии от всех предыдущих разво ты будешь помнить все. И когда вздумаешь вернуться, помни, мы ждем тебя. - сказал Геббельс и обнял двух бездырых мутанток.

Антон крикнул и опять почувстовал когалымский пинок поддых. Все, что он смог - это крик. Крик боли, страха и отчаянья.
Он открыл глаза. Над его головой был потолок, куча проводкой и трубок, воняло больницей а из руки торчала игла системы.

"Жив" пронеслось в голове прежде чем он утонул с сне, бессильном сне а не коме, в которой пролежал три с половиной недели. "Жив", подумал Геббельс и закурил сигару буливар, оглядел сумрачную комнату, бросил ключи на комод и вышел, аккуратно прикрыв дверь.
Пока жив.