Время пришло.

Акт 3,5: Чистейшая мечта
(своеобразное отступление "за кулисы" от основного сюжета как и все последующие 0,5 главы)

Помпезный оперный зал принимал своих гостей, пришедших вдохнуть частицу прекрасного, дабы после было что обсудить, да запятнать зрелище своим мнением и суждением.
- Сегодня какое-то особенное представление, не так ли? - в полтона спросил молодой мужчина, наклоняясь к своей спутнице. Они шли к главному залу, изредка натянуто улыбаясь людям, которых впервые видели… но фамильярность в обществе никто не отменял.
- Да, братья будут исполнять дуэтом одну из арий. Для младшего это отличный шанс преуспеть, - мерно ответила светловолосая девушка, улыбаясь краем губ. Она легко ступала, словно едва касаясь пола, но все же мраморные плиты отзывались перестуком с ее каблучками. Девушка ловила на себе восхищенные, завистливые, пустые, заинтересованные и любые другие взгляды, потому что просто не могла не притягивать их. Ее красоту и шикарное платье дополнял еще и спутник, коим был высокий молодой мужчина в темном сюртуке. Он без особого интереса смотрел на окружающих, ведь его интересовало представление.
Они приняли приглашение послушать пение человека, занявшего роль не только популярного оперного певца, но и писателя, критика и всех прочих, кого бы только пожелал. И каждым его проявлением восхищались, концентрируя все внимание не столько на его трудах, сколько на внешности. Говорили, он весьма и весьма красив, но новый гость об этом лишь был наслышан.
- Эвиль, пойдем, наше место в отдельной ложе, сам Марк отвел ее для нас, - сказала девушка, нарочно чуть громче, чем обычно, дабы ее услышал не только спутник, но и те, кто стояли рядом.
Легкое перешептывание и правда разлетелось по залу, когда все начали обсуждать услышанное, а пара скрылась за дверью.
- Почему-то мне кажется, что ты не зря пригласила меня, - Эвиль усмехнулся, подавая леди руку, дабы ей удобнее было спуститься со ступеньки, отделанной бархатом.
- Думаю, тебе будет интересно взглянуть на это, - проходя к шикарным креслам, девушка откинула с плеча роскошные пряди светлых волос.
Она приподняла подол расшитого платья, усаживаясь в одно из мягких кресел, кладя ногу на ногу, словно совершенно случайно проводя по колену рукой, поправляя кружевной чулок.
- На что именно? Я не ценитель опер, - Эвиль остановился у перил ложи и взглянул вниз, в зал. Люди постепенно рассаживались по своим местам, а в назойливом шуршании шепота он все чаще и чаще слышал о том, как же красив главный исполнитель.
- Увидишь сам, - немного подавшись в его сторону, девушка потянула Эвиля за руку, заставляя сесть на место. - Занавес скоро откроется.
Интрига была недолгой, но действо не оправдывало даже столь малое время, затраченное на ожидание. И без того скудный сюжет оперы дополнили посредственные голоса, да не слишком яркая игра вкупе с блеклыми декорациями. Все оказалось не таким, каким могло бы быть.
Эвиль скучающим взглядом смотрел на сцену, не замечая ровным счетом ничего особенного, но лишь до того момента, пока не вышел тот, кого все и ожидали. Публика блаженно вздохнула, лицезря прекрасного юношу, исполняющего главную партию. Вокал был не так хорош, как лицо, но суть крылась не в этом.
Эвиль усмехнулся, глядя на него, и его усмешка стала лишь наглее, когда на сцену вышел брат хваленого певца: ничем особо не приметный юноша, который почти сливался с декорациями. Однако его голос звучал гораздо чище и ярче, играл красиво и чарующе, затмевая собой все остальные, но едва ли это кто-то оценил, кроме гостя с лукавой улыбкой, сидевшего с леди в отдельной ложе. Эвиля действительно заинтересовало то, что он увидел, это притягивало его взгляд и мысли.
- Ну как, любопытно, верно? - шепнула девушка.
- Ты тоже это видишь? - взглянув на нее украдкой, Эвиль вновь вернул свое внимание к двум братьям.
- Да, потому что они рассказали мне об этом.
- Действительно… каждому свое, - садясь в кресле более расслабленно, Эвиль потер пальцами подбородок, обдумывая то, что видит. А все продолжали смотреть оперу, которую все же предпочтительнее слушать.
Занавес опустился, и зал ответил овациями. После главный объект восхищений лично принимал комплементы, которые неизменно сопровождались подарками и письмами с признаниями.
Проходя через зал, Эвиль держал перед собой большой букет белых роз, обернутый в расшитую бисером ткань. Окинув взглядом певца, принимающего восхваления, Эвиль осмотрелся вокруг. В стороне стоял скромный юноша, его никто не осыпал цветами, подарками и речами о таланте, он смотрел на своего старшего брата, но восхищения в этом взгляде явно не было.
- М?.. - растеряно и удивленно моргнул юноша, когда Эвиль подошел к нему и протянул букет. - Вы хотите, чтобы я передал его Марку?
- Нет, это для тебя, - Эвиль чуть улыбнулся, - ты красиво пел. Твой голос просто великолепен.
- Д-да? Спасибо… - приняв букет, юноша смутился и отвел взгляд. Ранее его никто не замечал, даже красоту голоса, но он вполне привык к существованию в тени лика своего брата.
- Это прекрасно… дарить людям прекрасное, - добавил Эвиль, глядя куда-то за спину собеседника.
- Что? Вы… не может быть… - юноша резко отступил на шаг, удивившись еще больше.
- Да, я вижу, - лукаво прикрыв глаза, Эвиль смотрел на того, кого видел за спиной юноши. - Благодарю за возможность услышать столь красивую песнь.
Склонив голову в учтивом поклоне, он вновь перевел взгляд на юношу, который судорожно сжимал букет, а за его спиной стояло нечто, что мог видеть не каждый. Нечто, напоминающее тень, движущуюся по своей воле, но всегда стоящую позади.
- Спасибо… - ответило нечто, наклоняясь к букету через плечо юноши.
- Не за что. Не будете против, если мы поговорим? Мне интересно…
- Конечно, - юноша кивнул и, взяв Эвиля за манжет сюртука, поспешно повел за собой.
- Льюис? - фыркнул фаворит вечера, отходя от публики, когда увидел младшего брата.
- Марк, этот человек… он бы хотел поговорить… о них, - ответил тот и сразу поник.
- О них?
- Да, - взял слово Эвиль, осматривая и того, кто стоял за спиной старшего из братьев.
- Но скоро второй акт…
- Поверьте, я займу гораздо меньше времени, чем люди, восхваляющие вас.
- Хорошо, пойдемте, - нехотя согласившись, Марк прошел к двери, что вела в небольшой зал.
Идя за братьями, Эвиль рассматривал тех, кто следовал за ними, и чем меньше света было в помещении, тем отчетливее он их видел.
- Демоны? - наконец спросил Эвиль, когда переступил порог мрачного зала и прикрыл за собой дверь.
- В книге было написано, что это души, дающие то, что пожелаешь, - пояснил Марк, чувствуя заведомую неприязнь к человеку, увидевшему их секрет, в который его точно не посвящали.
- И чего вы пожелали? - обходя братьев, осматривая их, Эвиль вновь задал вопрос.
- Я хотел быть красивым, поскольку красота лучше всего, - недовольно ответил старший из братьев, подернув плечом.
- Зачем же тогда ты поешь?
- Чтобы все могли видеть, как я красив. Неважно, что я делаю, людям это нравится, потому что я красив… вот Льюис, он мог бы попросить об этом же, но на какой-то черт попросил голос…
- Просто я всегда хотел петь, особенно тогда, когда лишился слуха… но благодаря этим душам я могу не только слышать, но и петь, - чуть обиженно встрял младший брат, всем своим видом показывая искренность воплощенного желания.
- Неплохой выбор, но едва ли кто-то оценит его так, как красоту, - Эвиль ухмыльнулся и взглянул на Марка. Красота была лишь иллюзией, созданной тенью за его спиной.
- Неважно, - Льюис пожал плечами, - я ценю это… и верю, что найдутся те, кому понравится мой голос.
- Хватит, нужно готовиться ко второму акту, - прервав брата, Марк взял его за руку и повел за собой.
Вернувшись в гостевую ложу, Эвиль встретился с хитрой улыбкой своей спутницы.
- Понравилось? Забавно, правда? - спросила она, перекидывая одну ногу на другую.
- Да, но не так, как восприятие людей, - сев в кресло, Эвиль сложил руки перед
собой. - Сколько бы ни говорили, как важна душа и ее таланты, внешняя красота все-таки важнее.
- Я видела пару книг Марка… они ужасно неинтересны и бездарны, но все восхищены, все читают их и хвалят. Что бы он ни делал - это нравится людям, но лишь благодаря его внешности. Да и поет он, мягко говоря, некрасиво.
- На мой взгляд, невероятно постыдно и неприятно знать, что все тянутся к тебе и уделяют внимание лишь из-за красивого лица, но почему-то мне кажется, что большая часть людей никогда об этом не задумывалась, - усмехнувшись, Эвиль взглянул на сцену, где медленно поднимался занавес. Молча он признался себе, что и ему красота предпочтительнее, но все же не так сильно поддавался ей, потому что привык за всем различать душу.
- Да, но не нам их судить, ведь мы тоже не обделены, - усмехнулась в ответ девушка, проводя рукой у лица.
- Конечно, просто интересно, что так притягивает в красоте, что, видя ее, люди готовы посвятить себя…
- Может, стадный инстинкт?
- Скорее, негласный, - легкой улыбкой Эвиль отмахнулся от дальнейшего разговора, предпочтя послушать голос, исполнявший свою партию.
Людям всегда свойственно говорить о душе и талантах, но принимать лишь те, что покрыты красивой оболочкой. Бывают и исключения, но они компенсируются пылкими речами пристрастных критиков.
На сцене пели двое, а за спиной каждого из братьев стояло нечто, что выполняло их желания. Одно порождение тени обводило руками лицо, призывая видеть ту красоту, которую каждый для себя считал абсолютной, и питалось чужими взглядами и вниманием. Вторая тень касалась уха и шеи, звуча вместе с желанием младшего брата в унисон.
Один был рад оказываемому вниманию, а другой обладал голосом, который слышала даже душа, но взгляд был далек от нее. Один всегда был бездарен, но этого никто не замечал, а второй - прекрасен душой, но и этого тоже не замечали. Один никогда не был красив в действительности, а второй никогда не обладал талантом, но искреннее желание чистой мечты породило иллюзию, скрывающую за собой истину. Только вот один сгнил в тщеславии и мыслях, что прекрасен и поэтому любим, а второй погиб в одиночестве и красоте лживого таланта, который после его смерти некому было сохранить.

…