Передозировка (Extra)

Часть 3: Не рождественская ночь

Идя по парку, украшенному легким снегом и бумажными фонариками на дорожках, юноша иногда натянуто улыбался совершенно незнакомым людям, которые, проходя мимо, поздравляли его с наступающим Рождеством и желали счастья. Они тоже не знали его, но, переполняемые духом счастья и тепла, хотели поделиться этим со всеми вокруг. Были и те, кто хмуро озирался на них, или те, кто просто не обращал внимания. А юноша же улыбался в ответ; было приятно, а с другой стороны - невыносимо тоскливо. Чувство печали отступало, когда он опускал взгляд на идущего рядом большого черного пса, который уже несколько месяцев был с ним, приходя к дому или же встречая где-то на улице. Прохожие иногда опасливо утихали и поскорее проходили мимо, видя столь странного пса, с первого взгляда похожего на волка.
- Спасибо, что проводил, - остановившись у дверей своего дома, Анри чуть наклонился к псу, гладя его за ухом.
Когда он отводил руку, то пес осторожно лизнул ее, словно на прощание. Он никогда не заходил за Анри, будто зная, что его родные против домашних животных, тем более таких жутких. Безусловно, жизнь на улице не прельщала, но он находил способы выжить, даже тогда, когда кто-то звонил в спецслужбы и сообщал о "диком звере", обитающем в округе. Он часто навещал юношу, которого однажды встретил на набережной, казалось, он до сих пор помнил на вкус слезы, что тогда слизывал с его лица, или мясо, которым Анри его позже угостил.
Еще раз лизнув теплую ладонь, пес поспешно скрылся за углом дома… как обычно.
- Я дома! - переступив порог, Анри присел на одно колено, снимая обувь. - Извините, не смог предупредить, что задержусь, аккумулятор в телефоне сел…
Но никто не ответил, а из комнаты доносилось несколько голосов. Пройдя на свет по коридору, Анри попутно снимал шарф и куртку, ему было странно то, что обычно трепетные родные не стояли у порога и не ждали его, обзванивая всех и вся.
- О, ты уже вернулся? - приятно улыбнувшись, спросила женщина, отвлекаясь от гостей.
- М? Уже почти десять вечера, я думал, вы опять будете волноваться, что я задержался… - удивленно проговорил Анри, осматривая людей в гостиной, которых видел впервые, но они, тем не менее, приветливо поздоровались с ним.
- Да?! Я совсем забыла про время… к нам пришли гости. Это мои давние и хорошие друзья, они приехали на Рождество, - женщина не знала, чему именно удивляться: тому, что так поздно, или тому, что ее сын опять задержался.
- Я звонил тебе, но почему-то сразу подумал, что твой телефон опять сел… ты снова задержался на занятиях в художественной школе? - вернувшись из кухни, мужчина поставил на небольшой столик перед гостями поднос с бокалами и тут же подступил к Анри.
- Да, - кивнул тот, еще больше удивляясь тому, что это говорит его отчим, а не мать.
- Что можно делать в художественной школе до такого времени? Точнее, как такое вообще возможно? - отводя пасынка за собой за порог комнаты, в полтона спросил мужчина.
- Преподаватель не против, он допоздна остается в школе, и…
- Хватит, мы в который раз говорим об одном и том же, - прервала их женщина, беря Анри за руку и возвращая в комнату, представляя гостям. - Знакомьтесь, это наш сын, Анри, это о нем я вам рассказывала.
- Хельга, какой прелестный юноша! Он уже поправился, как я посмотрю, ведь ты говорила, что он слеп… - отозвался один из гостей, отчего Анри ощутил неприятную дрожь где-то в спине, при одном только упоминании его слепоты. Его тяготила не столько она, сколько то, чего он лишился, вновь обретя возможность видеть.
- Да, - улыбнулась Хельга, продолжая с гостями обсуждение своего сына.
- Я пойду к себе, не буду мешать, - развернувшись, бросил Анри, выходя из комнаты.
- Милый? - поспешно выйдя за ним, Хельга поймала его за руку. - Что-то не так? Почему бы тебе не присоединиться к нам? Они же мои друзья… к тому же ты наверняка голоден, а я вот-вот подам ужин.
- Нет, спасибо, я не хочу есть… я устал, да и они твои друзья, а не мои, - поведя плечами, ответил Анри.
Вздохнув, Хельга отпустила его, позволив подняться в свою комнату, переступив порог которой, Анри закрыл за собой дверь и остановился, опираясь о нее спиной. Он бы хотел думать, что эти люди напомнили ему о почти забытых ранах, но это было не так… он никогда не забывал о том, насколько ему больно, пусть эта боль уже притупилась и приелась. Анри вздохнул, видя на полу возле двери несколько коробок с елочными игрушками: они тоже напоминали о том, чего уже никогда не будет, но при этом странно согревали сердце, ведь когда-то именно их он вешал на елку, пусть и не видя ее… он видел ее осязанием и словами Брэндона.
- Брэндон… - выдохнул Анри, отходя от двери. Самоубеждение в том, что нельзя жить прошлым, слабо помогало, хотя иногда он почти и забывал обо всем, внушая себе, что этого никогда и не было.
Достав из сумки альбом и открыв его, Анри вырвал из него лист с новым рисунком и подошел к стене, на которой почти не было пустого места от листов не столько с рисунками, сколько с набросками. Учась в художественной школе, он постепенно приобретал навыки и умения, всегда рисуя одного и того же человека… точнее, пытаясь его нарисовать. Анри оказался способным в этом, ему все легко давалось, он мог прекрасно исполнять тестовые задания, рисуя едва ли не как художник со стажем, но он не мог нарисовать того, кого хотел. Каждый раз, рисуя Брэндона, он сомневался в каждой линии, а когда чуть отставлял рисунок, присматриваясь, то начинал перерисовывать. Каждый раз, почти заканчивая, Анри оставлял начатое. Он слишком нечетко помнил Брэндона, даже несмотря на то что его руки явственно помнили каждую черту его лица, к которой прикасались, но, рисуя это, Анри сомневался, было ли все именно так. Ему приходили мысли о фото, но ни у Хельги, ни даже у Моргана, который ему случайно встретился, их не оказалось… Иногда складывалось впечатление, что Брэндона никогда и не существовало, словно он был лишь плодом угасшей фантазии.
Анри повесил на стену еще один незаконченный рисунок, на котором человек сидел на окне, глядя на набережную. Но у этого человека было смазано и затерто лицо, а бумага потемнела от избытка карандашных линий и их стирания. Анри решил, что это его последний рисунок, потому что больше не видел смысла продолжать. Он прекрасно помнил осязанием лицо Брэндона, его волосы, его запах, его прикосновения и даже слова, но не мог изобразить это так, как оно было на самом деле. Нельзя изобразить холод рук или же горьковатый запах, нельзя нарисовать слова, которые тогда утешали как ни что иное, и невозможно передать голос, озвучивавший их.
Потянувшись, устало зевая, Анри подошел к окну. На улице было достаточно людно, несмотря на весьма поздние часы, все прогуливались с семьями и друзьями в преддверии Рождества, которое должно наступить лишь завтра, а сегодня полная луна освещала небо и затмевала своим светом звезды.
- Анри, на улице такая хорошая погода, пойдем с нами? - спросила вошедшая в комнату Хельга, держа в руках пальто. - Прогуляемся, посмотрим на елку в парке. Пойдем, в такие ночи перед Рождеством не нужно сидеть дома. - Я не хочу, идите без меня, - отрицательно покачав головой, Анри вновь устало зевнул.
- Хорошо… похоже, ты действительно утомился. Пойдем, закроешь тогда за нами дверь, чтобы нам ключи не брать, а то вдруг потеряем в такой-то предпраздничной обстановке, - улыбнувшись, Хельга позвала его за собой.
Спустившись и проводив мать с отчимом, Анри закрыл дверь и, бросив ключи на полку, прошел в зал. В углу у окна стояла большая роскошная елка, украшенная переливающимися гирляндами. Осторожно протянув руку, прикасаясь к ее ветвям, Анри улыбнулся; она была мягкой и пахла пластиком. Искусственная елка даже не напоминала о той, о красоте которой Анри, еще будучи ребенком, спрашивал у Брэндона.
- М? - он замер, прислушиваясь. Странный звук исходил откуда-то от двери, словно кто-то стучит в нее. Поспешно подойдя к ней и открыв, он увидел черного пса, сидящего на пороге.
Наклонившись к нему и погладив, Анри поймал себя на мысли, что этот пес опять пришел в момент, когда едва не стало невыносимо грустно.
- Тебе повезло, никого нет дома, - Анри усмехнулся, чуть отходя от двери, - заходи, я тебя чем-нибудь угощу.
Довольно вильнув хвостом, пес принял приглашение и переступил порог дома, на котором обычно прощался.
- Пойдем, на кухне наверняка что-нибудь есть, - махнув рукой, зовя за собой, Анри прошел на кухню, слушая за своей спиной цоканье когтей о гладкий пол. От этого по коже пробежали мурашки, а внутри промелькнуло чувства страха, хотя он никогда и не думал о том, что этот пес может причинить ему какой-либо вред. Подернув плечом от этих неприятных ощущений, Анри открыл холодильник, в котором в изобилии предстало приготовленное гостям, но явно в них не влезшее.
Достав большое блюдо, накрытое не менее большой крышкой, Анри поставил его на стол. Под крышкой обнаружилось тушеное мясо, нарезанное достаточно крупными кусками.
- Вот, держи, тебе должно понравиться, - Анри присел перед псом, протягивая ему кусок мяса.
Пес приблизился и лизнул руку, испачканную подливкой, а Анри вздрогнул, чувствуя, как его ладони коснулся теплый язык, а после и зубы, чуть прищемив кожу, забирая кусок мяса.
Тут же отдернув руку, Анри шумно выдохнул, словно начав опасаться пса, которого сам же и привел за собой; словно здравый смысл брал верх над теми чувствами и мыслями, что навевал пес при первой встрече. Иллюзорный образ сменился реальный обликом зверя, внушающим страх.
Пес отпрянул из-за резкости жеста и чуть прижал уши, будто извиняясь. Отстранившись, он посмотрел в сторону выхода. Создавалось впечатление, что он чувствует каждую мысль и эмоцию и, ощущая страх, не хочет пугать.
- Извини, я… - взяв еще один кусок мяса, Анри приблизился, садясь на колени перед псом, - …не боюсь тебя.
Он чуть усмехнулся. Нельзя знать наверняка о том, что творится в голове зверя, сорвавшегося со строгого ошейника, но Анри не чувствовал угрозы или же страха, он просто не верил в большую часть тех ощущений, что испытал при виде этого пса.
Пес проигнорировал его предложение, тем не менее, глядя в глаза, отчего точно становилось не по себе.
- Я не боюсь… - повторил Анри, протягивая к нему ладонь, на которой лежал кусок мяса. Даже если он ошибается и верит в собственную иллюзию - это не меняет того факта, что пес даже ни разу не огрызнулся на него и всегда встречал на улице, махая хвостом.
Все-таки взяв предложенное мясо, осторожно ухватив зубами, пес опустил его на пол перед собой.
- Больше не хочешь? - удивленно спросил Анри, ведь псу таких размеров явно мало маленького куска мяса.
Когда он протянул руку, чтобы поднять мясо с пола, пес коснулся его ладони языком, облизывая ее.
Грустно улыбнувшись, другой рукой Анри погладил пса, словно принимая извинения, или же сам прося прощения. За жесткой шерстью чувствовалось напряженное тело, словно скованное холодом или же болью, но на фоне общей поджарости пса это было почти неощутимо. - Пойдем, раз ты не голоден, - встав, Анри позвал пса за собой, поднимаясь в свою комнату. Пес послушно шел за ним, иногда махая хвостом.
Пройдя за Анри в комнату, он тут же запрыгнул на кровать, оставляя на светлом белье несколько грязных следов от лап.
- Хах, да, знаешь, чего хочешь, - подойдя и присев рядом, Анри стер с его лап остатки грязи концом простыни. - Хотя… завтра же Рождество, так что почему бы не побаловать себя, да? Ведь люди в такие дни позволяют себе то, чего не могут в будни…
Пес вновь махнул хвостом, словно соглашаясь.
Убрав испачканное белье, Анри достал покрывало и, вновь сев рядом с псом, погладил его. Уже было достаточно поздно, и Анри быстро заснул, согретый теплом покрывала и пса, пристроившегося рядом.
За окном легкий снег постепенно прекращался, а небо становилось чище, позволяя увидеть яркие звезды и луну, освещающие чей-то путь в ночи. Проходящие мимо люди встречались все реже и реже, а те, что все же не спали и все еще радовались приближению праздника, держали в руках бенгальские огни; некоторые взрывали шумные хлопушки, рассыпая по белоснежному снегу разноцветное конфетти. Яркие фейерверки иногда мелькали в небе, отдаваясь эхом от стекол домов. Одна из ярких вспышек расчертила небо где-то совсем близко, а ее резкий звук ударил в окно, рассеиваясь.
Вздрогнув, слыша его, Анри проснулся, невольно потягиваясь, как вдруг замер, ощущая в ногах что-то тяжелое. Нехотя протянув руку, он хотел немного отодвинуть это, отчего вздрогнул, ощущая под своей ладонью гладкие волосы. Резко привстав, открывая глаза, он не поверил тому, что видит.
- Брэндон! - едва не выкрикнул Анри, но тут же зажал рот рукой, почти забыв о том, что дома никого нет и слышать его некому.
Сердце неистово забилось, а разум просто отказывался верить в то, что видели глаза. Анри не сомневался в том, что это именно Брэндон, ибо это чувство, когда он раньше так же засыпал рядом, было слишком знакомо.
- Брэндон… - дрожащим голосом повторил Анри, подталкивая спящего Брэндона в плечо, на что тот лишь удобнее обхватил его ноги и прижался к ним лицом.
Привстав, Анри наклонился к нему, продолжая будить, поглаживая по голове. Невероятное чувство прошло дрожью по коже, когда он ощутил знакомый горьковатый запах.
- Проснись… - прошептал Анри, склонившись к Брэндону, касаясь его щеки ладонью, осязанием ощущая знакомые черты лица. - Ты вернулся…
- Мм… - сонно выдохнул тот, не открывая глаз, не желая просыпаться.
Слыша знакомый голос, который никогда не мерк в памяти, Анри замер, а пара слез скатилась по щеке, капая на руку. Он не знал, что чувствовать или же сказать, но сердце, едва не разрывающее грудь своим биением, переполнялось множеством эмоций.
- Ты вернулся… ты жив… он… он солгал… - не двигаясь, говорил Анри, словно страшась пошевелиться. - Он солгал…
- Я же обещал, что всегда буду с тобой, - Брэндон приподнял голову и придвинулся ближе, обхватывая Анри за пояс и прижимая к себе.
Обняв его, Анри еще более четко ощутил знакомый запах и руки, так привычно касающиеся спины. Он не знал, как такое возможно и что все это значит, но не хотел сомневаться.
Еще одна вспышка за окном заставила вновь вздрогнуть и чуть отпрянуть. В тусклом свете луны и фонарей за окном сложно что-либо рассмотреть, но вполне можно было увидеть темноволосого мужчину, чьи зеленые глаза на мгновение мелькнули в полумраке, освещенные вспышкой за окном.
Осторожно, словно сомневаясь, Анри коснулся ладонями лица Брэндона, обводя кончиками пальцев нос, губы, скулы, разрез глаз; руша последние сомнения, ведь он чувствовал то, что отчетливо помнил. Запустив руки ему в волосы, Анри осторожно гладил их, пропуская сквозь пальцы отросшие пряди. Все так, как он помнил… хотя сейчас, открывая глаза, он мог еще и увидеть Брэндона, пусть и при слишком слабом свете.
Но этого было мало, хотелось увидеть его всего при ярком свете, каждую черту, каждую линию. Резко отстранившись, Анри хотел встать и включить свет, но был пойман за руку.
- Один человек говорил, что в темноте я гораздо лучше… - улыбнулся Брэндон, удерживая Анри, притягивая его к себе, усаживая рядом, шепча на ухо. - Такой, каким ты хочешь меня видеть… такой, как тебе приятнее…
- Нет… - не соглашаясь, ответил Анри, отстраняясь от щекочущего дыхания, стараясь отвести от себя руки, удерживающие за плечи. - Я уже видел тебя таким, каким хотел…
- Ты видел настоящего меня, не скрытого за какой-либо оболочкой… ты видел то, какой я есть, - не позволяя отстраниться, крепче обнимая, Брэндон усмехнулся, приникая к шее Анри, касаясь кожи теплым дыханием, сменяя его легким поцелуем.
- Я видел лишь то, что видит мое осязание… я всегда хотел знать, какой ты на самом деле… потому что не помню, каким видел тебя до того, как ослеп… - вздохнув, Анри повел плечом, ощущая смущение от такого прикосновения к своей шее. Чуть прогнувшись, невольно прижимаясь спиной к груди Брэндона, он запрокинул голову назад, касаясь затылком его плеча, молча прося не отказывать, глядя в лицо, освещенное в этот момент проезжающей за окном машиной.
Яркие зеленые глаза смотрели в ответ в голубые, лукаво и пристально, а губы слегка изогнулись в не менее лукавой улыбке.
- Это неправда… тебя нет… твои глаза… - заглянув в ядовито-зеленые глаза, Анри почувствовал, как защемило сердце. Он вспомнил пост-эффект операции и свои глаза, яркие вкрапления в них и слова о том, что именно Брэндон стал его донором. Приподняв руку и огладив щеку Брэндона кончиками пальцев, Анри сдержал всхлип, просто не зная, чему верить. - Ты умер… ты был моим донором… тебя нет…
Отведя его руку от себя, Брэндон вновь усмехнулся, замечая в глазах Анри непролитые слезы и трепет его сердца. Дабы утешить, Брэндон наклонился к нему и, чуть помедлив, поцеловал в край губ.
Распахнув глаза от столь неожиданного и "неправильного" прикосновения, Анри вздрогнул.
- Ты мой отец… - произнес он, когда Брэндон чуть отстранился, касаясь его носа своим.
- Хм, меня ведь нет… - слегка трясь кончиком носа о нос Анри, отвечая его же словами, которые тот не переставал повторять про себя, Брэндон улыбнулся. - И все это неправда.
- Но я так рад тебя видеть… я не знаю… - Анри закрыл глаза, пытаясь отыскать правду, не веря радости своего сердца и смущению разума.
- Это я… я знаю то, что могу знать лишь я… то, как ты промок, и как стеснялся сказать, что замерз… как спрашивал о том, живу ли я рядом с набережной… как тебе была велика моя рубашка… - теплое дыхание задевало губы Анри, когда Брэндон все так же осторожно касался его носа своим, говоря о том, что помнил. - Ты всегда знал обо мне… о моей жестокости… и, даже отдав ту кассету с записью смерти твоего доктора, не боялся… неужели сейчас, повзрослев, ты боишься меня?
- А ты… - отвернувшись от провокационных прикосновений, Анри посмотрел на стену, увешанную листами с зарисовками, - …никогда не думал о том, откуда у меня была эта кассета?
Вопрос заставил Брэндона замереть, но лишь на пару мгновений.
- Мне не нужно было задумываться об этом, - он улыбнулся и, повернув лицо Анри к себе, видя сомневающийся взгляд, легко поглаживал пальцами его подбородок. - Я знал, что твой так называемый отчим отдал ее тебе.
Отведя взгляд, Анри кивнул, подтверждая сказанное. Эта запись была призвана напугать и заставить тогда еще ребенка бояться человека, который пусть и являлся отцом, но был слишком далек от этой позиции. Но Анри это не оттолкнуло, он просто не придал этому значения, потому что был уверен в том, что Брэндон никогда не причинит ему вреда. Его это не отталкивает и до сих пор, но, действительно, повзрослев, Анри иначе стал воспринимать каждое прикосновение, каждое слово.
- Разве ты не обещал мне, что я смогу увидеть тебя… после операции? - вернувшись взглядом к Брэндону, Анри заметил в его глазах нечто странное, недоброе, жестокое и бессердечное, а то, с каким лукавым и в чем-то хищным взглядом Брэндон смотрел на него, заставило усомниться в своем бесстрашии перед этим человеком. Быть может, действительно, все были правы, а он ошибался, видя все так, как того хотел… потому что ранее не видел истинного взгляда Брэндона.
- Я не хотел, чтобы ты разочаровался во мне. Ты был особенным для меня, потому что не видел настоящего меня, и я старался не показывать тебе этого, - ровно и властно произнес Брэндон, спускаясь пальцами от подбородка Анри к шее, поглаживая ее, чувствуя участившийся пульс.
- Был? - шумно вздохнув, ощутив на своей шее ладонь, чуть сжавшую ее, спросил Анри, тут же касаясь обеими руками его руки, но не отводя ее от себя.
- Ты только что увидел то, чего не видел ранее, и все твои эмоции выдает сердце, - отпустив его, констатировал Брэндон, зло усмехнувшись. Он видел и чувствовал, как дрогнул Анри, заглянув ему в глаза и увидев в них его сущность.
- Не решай за меня, - встав, Анри стер со щеки мокрую дорожку, оставленную былой слезой радости. - Ты и так уже решил за меня, уйдя и оставив. Знаешь, еще перед операцией, засыпая, я почему-то думал о том, что не увижу тебя. Я всегда чувствовал, что ты хотел мне что-то сказать, но каждый раз молчал… скажи, о чем ты молчал?
- Разве сейчас это имеет значение? - сидя на кровати, чуть откинувшись назад, упираясь позади себя руками, Брэндон тихо усмехнулся, прикрывая глаза. Стоящий перед ним юноша требовательно смотрел на него… и первое, о чем подумалось, так это о том, как же все-таки Анри повзрослел, как изменился и как изменил свой взгляд на него.
- Тем более, если сейчас это не имеет никакого смысла, то почему бы не сказать?
- Хм, - встав, Брэндон прошел мимо Анри, направляясь к выключателю. Включив свет, который слепил своей яркостью в первые секунды, он подошел к Анри, чуть обходя его, окидывая взглядом сверху вниз, позволяя рассмотреть себя. - Я хотел попрощаться с тобой.
- Что? - Анри вздрогнул, слыша четкий и вкрадчивый ответ. Глядя на Брэндона, наконец-то представшего перед ним, Анри видел его истинный облик: красивого темноволосого мужчину с невероятными глазами, которые смотрят так властно, что кажется, словно они видят насквозь. Подступив ближе, Анри протянул руку к его лицу, почти невесомо касаясь щеки. - Почему же тогда не попрощался?
- Потому что не хотел причинить боль, - неподвижно стоя, Брэндон смотрел в голубые глаза, смотрящие на него с чистым интересом и удовлетворенностью от увиденного. - Или просто не хотел, чтобы ты отпустил меня.
- Спасибо… - прошептал Анри, отведя руку от Брэндона, но продолжая рассматривать его, пытаясь запомнить каждую черту, словно все вот-вот исчезнет. - Но ты причинил мне еще большую боль, уйдя, ничего не сказав, обманув и оставив одного.
Анри отступил на шаг, вновь ощутив внутри всю ту боль, что терзала собой с того самого момента, как он открыл глаза после операции. Он до сих пор не знал, что из всего этого правда, но, все же увидев Брэндона и глядя ему в глаза, сомневался в реальности происходящего, а с другой стороны - не было причин, по которым бы он верил незнакомцу, сказавшему о смерти Брэндона, больше, нежели собственному отцу.
- Тогда за что ты благодаришь? - Брэндон удивленно изогнул бровь.
- За то, что ты все-таки позволил увидеть тебя… - глядя в окно и видя за его слегка подмерзшим стеклом луну, постепенно исчезающую за снежной тучей, тихо сказал Анри.
- Ну и? Оно того стоило? - спросил Брэндон, подойдя и остановившись в шаге от него.
- Нет, - уверенно ответил Анри и, взяв Брэндона за руку, увлек за собой к постели, садясь на нее. Сейчас, видя его и вспоминая все пережитое, все свои эмоции, все, что только мог помнить, Анри ощутил странное чувство покоя. - Все это было зря.
- Зря? - сев рядом, Брэндон чуть сильнее сжал теплую ладонь Анри, но тот смотрел пустым и отрешенным взглядом куда-то на стену.
- Да. Я часто думал о том, что был бы я рад, если бы, проснувшись от наркоза, пусть даже и не увидел, а хотя бы почувствовал, что ты рядом? Или я был бы гораздо счастливее, если бы так и остался слеп, а ты бы по-прежнему не считал мою слепоту недостатком… - ровно и тихо говорил Анри, погружаясь в свои мысли и озвучивая их, а холодная ладонь, которую он почти неосознанно гладил, напоминала о прошлом.
- Ты был бы счастлив, если бы никогда не знал меня, - скользнув пальцами под его подбородком, заставляя посмотреть на себя, Брэндон усмехнулся, признавая свою ошибку. Хоть он и был собственником, сейчас, слыша такое от Анри, он не сомневался в том, что было бы гораздо лучше, если бы их жизни никогда не пересеклись.
- Думаешь, я был бы счастлив, лишившись зрения в детстве и принося тем самым родным столько хлопот? Когда это случилось, я часто думал о том, что было бы гораздо лучше, если бы я не выжил, чтобы не ощущать того, как мне сожалеют… - повернувшись к Брэндону, ведомый его прикосновением, Анри выразительно посмотрел ему в глаза, вспоминая, как было больно, когда приходилось учиться жить заново, видя лишь осязанием. - А ты не делал на этом акцента, словно ничего не произошло.
Брэндон промолчал, сочтя какой-либо ответ излишним, а возникшая тишина позволила еще раз все осмыслить.
Постепенно расслабляясь, но все так же держа Брэндона за руку, Анри наваливался набок, приникая к нему, слушая размеренное биение сердца.
- Мой чертенок… - склонившись к нему, обнимая одной рукой, Брэндон улыбнулся, заглядывая в сонное лицо Анри, плавно склоняясь ниже, касаясь губами его макушки и вдыхая с волос все тот же приятный запах, который до сих пор умиротворял.
- Ты никогда не спрашивал, почему я не называю тебя отцом… ты знал причину? - зевнув, Анри увереннее прижался к нему, вспоминая, как когда-то находил в тепле его тела успокоение всех своих переживаний.
- Нет… почему? - пожав плечами, Брэндон задумался над его словами, но решил не искать ответа в своих мыслях, а услышать его.
- Потому что никогда не чувствовал себя твоим сыном, - усмехнувшись, Анри закрыл глаза, чувствуя знакомый запах.
Ответ заставил Брэндона улыбнуться, ведь он сам никогда не ощущал себя отцом. Наблюдая за тем, как Анри засыпает, Брэндон осторожно отстранился, желая удобнее уложить его на постель, но тот лишь вздрогнул, открывая глаза.
- Ты уходишь? - спросил Анри, пытаясь перебороть сонливость.
- Да, мне нужно идти.
- Возьми меня с собой, - и встретился с холодным ядовитым взглядом, в коем явно не узнавал того человека, к которому привык, но это ничуть не отталкивало.
Пусть жестокий, пусть не такой, каким виделся ранее, пусть… главное, что он.
- Зачем? Разве тебе не нравится здесь? Ты живешь с людьми, которые любят тебя.
- А ты… разве не любишь меня? - резонно спросил Анри, вновь расслабленно приникая к Брэндону и закрывая глаза.
Брэндон не нашел ответа, как и прежде не умея в полной мере ощущать и знать свои чувства. Промолчав, он хотел отвести от лица Анри прядь волос, но тот перехватил его руку, переплетая пальцы, прижимая ее к себе.
- Не уходи… останься до утра, я уйду с тобой, - тихо прошептал Анри, засыпая, крепко держа руку Брэндона как гарантию того, что он больше не уйдет и вновь не оставит, не обманет и не предаст.

Постепенно светлеющее небо расчерчивалось яркими красками рассвета. Легкий снег на деревьях блестел от первых лучей солнца, но не таял от его яркости, ведь она была лишена тепла.
Вернувшись от друзей, Хельга держала в руке небольшую коробочку, перевязанную яркой лентой. Поднявшись в комнату Анри, она судорожно замерла на пороге, не способная сдвинуться с места. Ее надрывный крик разнесся по дому, а коробочка выскользнула из пальцев и упала, звякнув, ударившись о пол. Услышав этот крик, лишь зайдя на порог, мужчина поспешил подняться и так же опешил, не веря закрывая и открывая глаза, глядя на брызги крови на стенах и полу.
Листки с зарисовками потемнели от спекшейся на них крови, и на постели, залитой кровью, лежал бездыханный Анри. Его горло было растерзано острыми клыками, а на гладком полу осталось несколько кровавых отпечатков больших лап, ведущих к открытому окну.

Конец