Поздний вечер, тяжёлое небо задавило духотой лёгкий морской бриз, асфальт пропах сыростью от недавно прошедшего ливня. В голове туман, чувство, будто острые раскалённые спицы прокалывают стойкий мозг. Тошнота подступает к горлу, руки дрожат от дешёвой водки, выпитой накануне, кровь закипает в венах. Многообещающая разрекламированная тушь оставила на моих щеках слёзную дорожку, чёрную, как пятна в моей душе. Я уже близко, сердце бешено колотится в груди, будто хочет вырваться на свободу, а пьяные шаги прокладывают кривую дорожку к клубу.
Возле входа толпа взрослых людей, подростков и размалеванных девиц в откровенных платьях и с неестественно яркими губами. Однообразная масса смешалась в сплошной поток шика и грязи. Мой пьяный взгляд останавливается на жирной туше, килограмм под сто пятьдесят, незамедлительно направляюсь к этому лысому старику. Он замечает меня, и его мерзкая рожа расплывается в поганой улыбке, меня снова тошнит. Я вспоминаю ту ночь, когда его морщинистые лапы касались моей нежной мягкой груди, а его тяжелое дыхание обжигало мои детские ушки, пока он, придавив меня своим жиром к постели, безжалостно скакал на мне, причиняя резкую боль, кровь, крики, стоны. Я поменяла душевную чистоту на пропуск в этот клуб. Дряхлый с виду, противный и будто гниющий старик железной хваткой руки впивается в мою попку, мне очень больно, но я терплю, чтобы не испортить ему настроение. Усатый охранник у входа, с высоты своего громадного роста, внимательно рассматривает моё откровенное декольте, ухмыляясь моему гнусному спутнику и с поддельной вежливостью распахивает перед нами толстую чугунную дверь.
Неоновый свет, золотые искры и разрывающая барабанные перепонки музыка заполнили моё тело, я дышу испарениями лжи и зависти, наблюдая за наигранным блеском натянутых улыбок незнакомых тощих дам с лисьими хвостами на плечах и тучных толстосумов, вальяжно распластавшихся на гладких диванах из прочной тёмной кожи. Пахнет шампанским и апельсинами, блеск бриллиантов в несколько карат слепит, звон бокалов плохо различим в море звуков. Стадо тупоголовых, алчных, скучных «сливок общества» переместилось в центр зала, все ждут гвоздя программы.
На сцене появляется Он. Высокий стройный мальчик с грустным, но страстным взглядом, густыми чёрными волосами и маленькой аккуратной родинкой на подбородке. Это Он, смысл моей жизни. Жестокий кумир и властный Бог, моё сердце замирает, перед глазами плывут предметы, казавшиеся такими чёткими пару минут назад. Я не дышу, зрачки пытаются сфокусироваться на тонкой фигурке на сцене. Желудок скручивает в конвульсиях, из глаз непрерывно текут слёзы, а тело кажется таким лёгким, что кажется, будто летишь. Мозг тщательно пытается сообразить, что происходит, мне трудно дышать без него, Боже, спаси меня, я умираю. Дергаясь в необъяснимой холодной дрожи, я прорываюсь сквозь плотную толпу к Нему, как к глотку воздуха, после длительного пребывания под водой без акваланга. Сцена возвышается над полом примерно на метр, я с трудом поднимаю ногу, ведь мне мешает узкая мини-юбка, высокая шпилька цепляется о край сцены, и я падаю лицом вниз прямо к ногам человека, который всегда был моим Богом и единственным счастьем. Горячий водопад крови из носа быстро разливается по полу, я ещё в сознании, моя рука протянута к Нему, я пытаюсь дотронуться до его ботинка, но Он делает шаг назад, чтобы не испачкаться в моей крови.
А дальше темнота и пустота, одиночная больничная палата на окраине Москвы, хрупкая капельница в вене, светлая пелена на глазах, мелкий дождь за окном, сломанный перебинтованный нос и счастливая улыбка на губах, теперь я знаю, что Бог есть!