Конец XV – XVI века – время расцвета средиземноморского пиратства.

            В 1492 г. пала Гранада – последний оплот мавров на Пиренейском полуострове. Вслед за этим началась массовая эмиграция арабо-берберского населения из Испании. Окончательно изгнанные с территории Испании в 1502 г., мавры и мориски расселились в приморских городах Северной Африки и составили основную ударную силу пиратов. Мавры-бедняки нанимались в матросы; те, что побогаче, снаряжали за свой счет пиратские экспедиции. Местное арабо-берберское население прибрежной части Магриба поддерживало корсаров, потому что видело в них своих защитников от захватчиков-испанцев.

            Портовые города – Тунис, Бизерта, Бужи, Алжир, Оран, Хунейн – снаряжали галеры, бороздившие воды Средиземноморья. В ряды удачливых корсаров вливались авантюристы всех мастей: итальянцы, греки. Все они принимали ислам, становились ренегатами.

            Местным правителям раисы – корсарские капитаны – обычно платили 1/5 часть добычи, иногда раздавали ее беднякам, марабутам и духовенству. Служители ислама устраивали в честь корсаров молебны и церемонии.

            «Плавая зимой и весной, – писал испанский монах-бенедиктинец Хаэдо, который в 1577-1581 гг. был пленником в Алжире, – они бороздят море с востока на запад, насмехаясь над нашими геллерами, экипажи которых тем временем пируют в портах. Зная, что тяжелые и заваленные всякой всячиной христианские галеры при встрече с их легкими галиотами, тщательно очищенными от ракушек и водорослей, не могут и мечтать о какой-либо погоне за ними или помешать им грабить и воровать, как им заблагорассудится, они обычно дразнят их, развертываясь перед ними и показывая им корму». Превосходство алжирцев основывалось на рациональном приспособлении кораблей к пиратской войне, на тренированности и жестокой дисциплине пленников-гребцов. Пираты, как правило, ходили на веслах, чтобы паруса не выдавали их присутствия. «Дабы иметь возможность развивать большую скорость и лавировать, они самым тщательным образом заботятся о порядке, чистоте и дисциплине на своих судах и ни о чем другом не думают, как только о правильном распределении нагрузки судна… Наконец, по той же причине никому, будь то даже сын самого паши, не разрешается переходить с места на место или покидать назначенный ему пост».

            Корсары пользовались в Алжире и других прибрежных городах большим уважением. «При их появлении, – продолжает свой рассказ Хаэдо, – весь Алжир доволен, так как купцы покупают рабов и привезенные товары, а торговцы продают высадившимся на берег всякую одежду и съестные припасы, какие только у них имеются; все пьют, едят и веселятся».

            В корпорацию пиратских капитанов (таифа раисов) входили турки или местные жители, но большинство в ней составляли ренегаты, выходцы с Корсики, Сицилии или Калабрии. Они становились, как их называет Хаэдо, «турками по профессии». Ренегаты доставляли корсарам точные сведения о хорошо известных им «христианским землях и берегах» и заботились не столько о Священной войне, сколько о хорошей поживе. Однако во времена бейлербеев авторитет вождей заставлял их уважать приказы султана, и они отличились во многих сражениях османского флота с неверными».

            И все же постепенно священная война вырождалась в обыкновенный грабеж…