В колонках играет - флер-пустота
Настроение сейчас -

перечитала последнюю запись и приняла поистине мудрое решение выключу мобильник и телефон домашний, вырублю домофон и буду спать, спать и еще раз спать.

ЗВЕРЬ ПЕЧАЛЬНЫЙ

Горе ли от ума, ум ли от горя, а жил на свете Зверь печальный. Может, не было ему охоты, а может, была, не знаю, но случилось так, что жил.
Долго ли, коротко ли, тянулась тропа над рекою, мало кто теперь помнит. А кто помнит, молчит. И правильно, верно делает. Да не о тебе рассказ, а о Звере.
Идет по тропе Зверь, думу думает. Плывет по реке Зверь, горе слушает. Нет у Зверя другой заботы. Да и какие заботы у Зверя. Нет у него забот.
Над водой ли летела птица, у воды ли сидела кошка, а остался наш Зверь без сердца. То есть с сердцем, но очень больно.
- Ты скажи мне, чужая птица, ты ответь мне, не злая кошка, для чего ты так смотришь мимо, что слезятся глаза у Зверя.
Ничего не сказала кошка, и крылом не взмахнула птица. Даже мимо не посмотрела. То есть просто глаза закрыла.
Вот ведь не было Зверю горя, так нашел себе в горло рану. Не завыть, не заплакать в голос. Ни охоты, ни теплой тени.
Улетела на север птица. То есть, нет, не на север, - к югу. Впрочем, нет, не скажу, не помню. Помню лишь, что исчезла кошка. Да ещё вот вода потемнела.
Облетели сухие листья, только не было Зверю вести. И с пургою нет вести тоже. А вот ждал почему, не знаю.
Журавли прилетели после, а за ними и прочие галки. Принесли с собой море сплетен. Не про кошку, про крокодила.
Ходит Зверь и не смотрит в небо. И на зайцев не смотрит тоже. То есть ест, но совсем не смотрит. Много ест, а смотреть не может.
Приходили к нему волчицы, отводили гулять за реку. И глядеть на закат водили, только скучно ему – нет мочи.
Чем закончить? Что так и умер? Так не умер. С какой беды бы? Дом построил, родил зверушек, перебрался поближе к скалам.
Может скажем, что птицы нету? Что у кошки в глазах кровь мышки? Всё не правда – нас тоже нету. Ну, сказали, а много ль проку.