Глава 22.

Чарльз играл в покер с Джимом, лордом Кингсли, графом Элмондом и мистером Сандерсом, крупным промышленником.

Атмосфера в клубе была приятной, расслабляющей, музыканты наигрывали легкую мелодию, столы освещали только лампы с зелеными абажурами. Мужчины вполголоса разговаривали, курили, пили виски или бренди и, конечно же, играли в карты.

Чарльз почти два месяца не был в клубе. Раньше он частенько приходил сюда с Саймоном, где тот проигрывал кучу денег, занимал у Чарльза и никогда не отдавал. Теперь Саймона заменил Джим, и, если графу хронически не везло, то художник откровенно не умел играть. Джим блаженно развалился на стуле, расстегнув пиджак, и покуривал трубочку. Он проиграл уже пятьсот фунтов и вышел из игры. Чарльз поблагодарил Бога за это, так как знал, что ему придется оплатить долг Джима, именно поэтому тот так азартно вступил в игру. Апоненты Чарльза подтрунивали над Джимом.

-Паркер, тебе лучше пойти за столик для новичков, - посоветовал лорд Кингсли, не вынимая изо рта сигару, - здесь тебе делать нечего.

-Я посмотрю, как играет Чарли, - невозмутимо ответил Джим, не желая двигаться с места. Ему нравилось такое общество, где мужчины по-дружески общались, не притворяясь, ни перед кем не заискивая, не задирая нос. Знатность не имела значения, тут главную роль играл капитал. Чарльзу пришлось заплатить за Джима входной взнос, и тот мог свободно провести в клубе этот вечер. Он сходу проиграл триста фунтов, потом еще двести, наконец, сообразив, что положение безнадежное, вышел из игры. Джим ни о чем не беспокоился, зная, что Чарли за него заплатит. Он наслаждался спокойствием вечера, скрытым азартом, написанным на лице игроков. Чарльз был серьезным, задумчивым, он долго размышлял над каждым ходом, похоже, лорд решил сегодня сорвать банк. Джим залюбовался им. Сейчас Чарли был особенно хорош - истинный джентльмен с тонкими манерами, приятным обхождением, он прямо-таки излучал обаяние. Джим даже завидовал этим людям, которые дружески хлопали Чарльза по плечу, поощряя его хорошую игру. Между ними чувствовалось особое единение, что-то наподобие братства. Их могло ничего не связывать в жизни, но во время игры они казались родственными душами.

-Сегодня тебе везет, Честертон, - похлопал по плечу лорда мистер Сандерс.

-Да, Патрик, похоже, сегодня удача мне улыбается, - согласился Чарльз. Он посмотрел на Джима, тот довольно улыбался, будто сам выиграл.

После игры Чарльз еще немного побеседовал с лордом Кингсли и отправился искать Джима, который куда-то испарился, лорд нашел его за столом для игры в вист, где художник умудрился продуть еще шестьсот фунтов. Чарльз только вздохнул. К счастью, его выигрыш намного превосходил долг Джима.

-Тебе не было очень скучно? –спросил Чарльз, когда они поймали экипаж и возвращались домой.

-Нет, мне очень понравилось, - Джим развалился на сиденье напротив Чарльза, - было очень интересно пообщаться с этими людьми. Раньше мне не приходилось бывать в таких местах. Мужчины там расслабляются, они доверчивы и открыты и настроены весьма дружелюбно. Наверное, потому что там нет женщин.

-Может быть, - усмехнулся Чарльз.

-Сегодня был замечательный день, ты не слишком устал, Чарли? Ты, наверное, не привык так много ходить пешком.

-Не считай меня слабаком, - заявил лорд Честертон, - сил у меня предостаточно. Хочешь повторить прошлую ночь?

-Было бы неплохо, - улыбнулся Джим.

В середине ночи, уже засыпая и прижимая к себе Джима, Чарльз решил, что это был один из самых счастливых дней в его жизни. “Я влюблен! Влюблен, как мальчишка, влюблен в мальчишку!” – от этих мыслей по усталому телу разливалось мягкое тепло.

Джим почти закончил картину, оставалось несколько деталей, заметных лишь опытному глазу. Джим еще поправлял мелкие недочеты, но через пару дней портрет будет совсем готов. Было приятно и грустно осознавать это.

Джим провел рукой по холсту, любуясь своей работой. Художник не стал слишком тщательно прорабатывать драпировки, показав живыми мазками игру складок, переливы насыщенного цвета. Особое внимание он уделил теплому матовому тону кожи. Тело Чарли было освещено ярким послеобеденным солнцем, щедро льющимся через большое окно, его тело купалось в ласковых лучах, которые освещали почти всю фигуру целиком. Джим не стал создавать эффектную игру светотени, он хотел, чтобы видна была каждая частичка кожи Чарли. Его улыбка становилась постепенно менее соблазнительной, приобретая мягкую теплоту. Незнакомая нежность охватывала Джима, когда он рассматривал портрет Чарли. “Это моя лучшая работа”, - решил он. Джим понял, что как бы ни сложились в дальнейшем их отношения с Чарли, с этой картиной он не расстанется. Он вложил в нее все мастерство, все чувства, на какие был способен, эта картина стала нераздельной частью его самого, он не только запечатлел в ней душу Чарли, но и вложил свою.

-Джим, ты идешь? – Чарльз заглянул в спальню.

Они, наконец, решили выбраться к Джорджу.

-Да, сейчас, - отозвался Джим, не отрывая глаз от картины.

Чарльз подошел к Джиму и обнял его.

-Ты знаешь, я немного ревную к нему, - Чарльз кивнул на свой портрет, - мне кажется, тебя портрет интересует больше, чем оригинал.

-Не говори глупостей, Чарли, - нежно улыбнулся Джим, - просто я не отождествляю тебя с портретом. Он совсем другое, он – мое творение, часть меня.

-А я весь твой, - нежно сказал Чарльз, целуя Джима в шею.

-Знаю, мягко сказал Джим, - ну, пойдем что ли, а то опоздаем.

-Джордж привык к моим опозданиям, - сказал Чарльз.

Глава23.

Джордж сидел рядом с Чарльзом на диване и хмуро смотрел на него. Лорд Честертон поискал глазами Джима, который увлеченно беседовал с Мэтью Дэниэлсом, журналистом. Легкая улыбка тронула губы Чарльза, когда он посмотрел на своего любовника.

-Что у тебя с ним? – мрачно спросил Джордж.

-С кем?

-Не прикидывайся, Чарльз, - оборвал его Слейтер, - с Паркером. Я слышал, что вы любовники.

-Откуда ты это слышал? - недовольно спросил Чарльз.

-Да все наши общие знакомые говорят об этом. Я и сам кое-что вижу, как ты смотришь на него, улыбаешься, говоришь с ним. Раньше ты вел себя скованно в его присутствии, а сейчас полностью открыт.

-Ну, мы достаточно времени общались, чтобы подружиться.

-Конечно, он больше месяца живет в твоем доме.

Чарльз сердито посмотрел на Джорджа, он не видел смысла скрывать:

-Да, Джордж, ты можешь поверить слухам, Это правда, что мы с Джимом любовники.

-Это он окрутил тебя? – спросил Слейтер.

Чарльз усмехнулся:

-Он вдруг решил написать мой портрет с обнаженной натуры, я отказался, тогда он меня соблазнил.

-Узнаю, Джимми, - заметил Джордж, - ловкий малый. Чарльз, послушай меня, это нехорошо. Эти отношения не приведет ни к чему хорошему, я думаю, что лучше тебе прекратить их сейчас, нужно прогнать Джеймса из твоего дома, из твоей жизни, пока ты не привязался к нему слишком сильно.

-Боюсь, что я влюбился в него по уши, - сказал Чарльз.

-О Боже, - вздохнул Джордж, - хуже и быть не может. Но послушай моего совета, расстанься с ним, иначе будешь жалеть и страдать всю жизнь. В этих отношениях нет ничего хорошего, - повторил он.

-Да почему я должен расстаться с Джимом? - вспылил Чарльз, - я счастлив с ним, он дарит мне то, что не давала ни одна женщина – наслаждение…

-Я так говорю не потому, что он мужчина, в конце концов, такие отношения хоть и необычны, но имеют место. Дело в другом, в самом Джеймсе как в человеке. Чем счастливее ты сейчас, тем больнее будет тебе потом.

-Почему ты так говоришь? – горько спросил Чарльз.

-Джимми очень жестокий мальчик, эгоистичный, циничный. Он не считается ни с чьими чувствами. Это не тот человек, которого можно любить, он растопчет твою любовь.

-Но он привязан ко мне, он меня уважает, я уверен, со временем он меня полюбит, - пытался убедить Чарльз, но скорее себя, чем Джорджа.

-Я знаю Джеймса, поэтому и говорю тебе это, он не любил никого и, не знаю, способен ли на это. Сейчас ему хорошо с тобой, это единственное, что его удерживает. Скажи, Чарльз, разве кроме постели он дает тебе что-то еще, какую-то ласку, нежность, разве не бывает жесток и холоден с тобой?

-Я все готов терпеть, - прошептал Чарльз.

Джордж с удивлением посмотрел на друга.

-Крепко он тебя захомутал.

-Я полностью в его власти, Джордж, я знаю это. Иногда он делает мне очень больно. Но я все готов терпеть и прощать ему.

-Ты стал его рабом, - недовольно сказал Джордж.

-Так и есть, - согласился Чарльз, - но я добровольно пошел на это.

-И где же твоя гордость, чувство собственного достоинства?

-Не знаю, - Чарльз пожал плечами, - с ним они мне не нужны.

Джордж с жалостью посмотрел на друга.

-Одумайся, пока не поздно, - предупредил он, - я очень уважаю Джеймса, но я знаю, каков он есть, и я очень уважаю тебя, Чарльз, поэтому и прошу держаться от него подальше.

-Не надо, Джордж, - попросил лорд, - оставь свои разумные доводы, они на меня не действуют.

-Я вижу, - хмуро произнес Слейтер.

Чарльз сидел в одиночестве на диване. Джим по-прежнему разговаривал с газетчиком. Глядя на него, Чарльз забыл обо всех словах Джорджа, сейчас он верил только Джиму, его улыбке, обращенной к нему, его губам, его рукам. Иногда жестокость Джима сводила с ума, хотелось разом прекратить все, но Чарльз не представлял теперь, что сможет обойтись без Джима. “Может, ты и прав, Джордж, - размышлял Чарльз, - может, Джим не тот человек, которого нужно любить, но пока он нежен со мной, я не могу расстаться с ним”.

-Вы не против, если я присяду? – спросил Чарльза черноволосый молодой человек.

-Конечно, - сказал лорд равнодушно.

-Бенджамен Уэрвик, - представился мужчина, протягивая руку.

Чарльз отметил, что он не назвал свой титул, но на вечеринках у Джорджа многие так делали.

-Чарльз Честертон, - лорд пожал руку, - я вас раньше не видел.

-Я только вернулся из-за границы, меня сюда позвал Кертон, вы его знаете?

Чарльз кивнул.

-Мне нравятся такие вечера, - сказал Бенджамен, - а вам?

-Конечно, - улыбнулся Чарльз, - иначе бы меня здесь не было, - он, наконец, увидел Джима, которого ненадолго потерял из виду.

Уэрвик проследил за его взглядом.

-А тот блондин в черном костюме случайно не Джеймс Паркер?

-Да, это он, - кивнул Чарльз, - а вы знакомы?

-О, да! – воскликнул Уэрвик, - я познакомился с ним в Париже, где общался с той же компанией. Он настоящая легенда среди парижской богемы, - загадочно произнес мужчина.

-Вот как? – удивился Чарльз.

-Я бы мог многое о нем рассказать, чего не слышали в Лондоне. Хотите? – Уэрвик был немного поддат, поэтому настроен довольно откровенно.

Чарльзу было интересно послушать что-то о Джиме, хоть он и не был уверен, что ему это понравится.

-Так вот, - продолжал Уэрвик, - там Джеймс Паркер очень известен, как талантливый художник и блестящий гомосексуалист, - мужчина усмехнулся, - но не это самое интересное. Когда я познакомился с ним, то порядком устал от порочных французов и желал увидеть английскую сдержанность в своем соотечественнике, но не тут-то было. Мы часто с ним разговаривали, он всегда был довольно откровенен.Он обожал секс, готов был спать с кем угодно, считая себя чуть ли не жрецом любви, который осчастливливает людей, даря им себя. Джеймс предлагал человеку написать портрет, да еще и себя в придачу. И это ему нравилось – принадлежать всем. Он никогда не брал денег, считая это кощунством, правда, позволяя себя содержать, так как был беден, как церковная крыса…

Чарльз в оцепенении слушал Уэрвика, не веря до конца, что тот говорит о Джиме, о его Джиме. Хотелось вбить эти слова в его глотку. Чарльз мог заставить Уэрвика заткнуться, мог уйти, но вместо этого сидел и слушал. А Уэрвик продолжал свои пьяные откровения:

-Иногда я даже завидовал его свободе, легкости отношений с людьми. Он никому не давал никаких обязательств, отдавая себя всем, он не был ничьим. Джеймс говорил, что любит дарить людям счастье обладания собой, ощущение власти, но на самом деле, это они принадлежали ему. Он и мне как-то предлагал, - Уэрвик усмехнулся, - но я не интересуюсь мужчинами. Мне больше нравилось разговаривать с ним, слушать его рассуждения. Признаться, я никогда не считал его шлюхой, какой он, несомненно, был. Он превращал любовный акт в какой-то ритуал, понятный ему одному, будто позволял людям прикасаться к неведомому. Он говорил, что так пишет свои картины, – отдает частичку себя другим, позволяя людям увидеть мир по-новому…

Чарльз почувствовал, что задыхается, он отказывался верить Уэрвику, отказывался принимать его слова.

-Что с вами, вы бледны? - беспокойно сказал Уэрвик.

-Со мной все в порядке, - сказал Чарльз, чувствуя, что земля уходит из-под ног.

-Сэр, может принести вам выпить?

-Нет, не нужно, все хорошо.

Джим, наконец, отвязался от Дэниэлса и направился к Чарли. Он оцепенел, когда увидел, с кем разговаривает Чарльз. Бледное лицо Чарли и его растерянные глаза объясняли все без слов.

-Чарли? – испуганно выдохнул Джим.

Чарльз вскочил с дивана и кинулся к выходу, расталкивая людей.

-Чарли! – крикнул Джим вдогонку, но лорд Честертон уже скрылся из виду.

Он посмотрел на растерянного Уэрвика и мрачно спросил:

-Ты что-то рассказал ему обо мне?

-Здравствуй, Джеми, - улыбнулся Уэрвик, - не ожидал увидеть тебя здесь.

Джим схватил Уэрвика за грудки и яростно посмотрел в глаза.

-Что ты ему рассказал обо мне? – зашипел он.

-Правду, - испуганно ответил Уэрвик, - а что? Кто это?

Но Джим уже не слушал его, он кинулся вдогонку за Чарльзом.

Чарльз бродил под дождем в каком-то захолустном квартале, но лорд ничего не замечал вокруг. Из глаз лились бессильные слезы, смываемые холодными каплями дождя. Чарльз до сих пор не мог принять услышанного. “Я знал, что у него было много любовников, они содержали его, но чтобы так… кому угодно… неужели это Джим? Тот самый гордый Джим? Впрочем, он легко справлялся со своей гордостью. И что теперь? Что изменилось? – спрашивал себя Чарльз, - я готов принять его каким угодно, но нужно ли ему это? Возможно, Джордж прав, это слишком больно ранит. Джим не из тех, кого можно любить. Похоже, это чувство ему совершенно не знакомо и не нужно. Но как можно жить лишь одной физической близостью? Если бы я только знал, что он испытывает ко мне, нужен ли я ему… Что мне делать? Боже, Джим, зачем я вообще тебя встретил? Зачем ты тогда подсел ко мне? Зачем я поехал с Саймоном на тот прием? Зачем мне вообще жить, если ты меня не любишь?”

Истерзанный несчастный Чарльз вернулся домой, когда все в особняке заснули. Все, кроме Джима. Он беспокойно расхаживал по гостиной. Джим замер, увидев Чарльза. Они долго смотрели друг на друга, не зная, что сказать.

-Он рассказал обо мне? – наконец спросил Джим, хмуря брови.

-Да, - растерянно кивнул Чарльз, - Джим мне все равно, что было в прошлом. Я люблю тебя…

-Тебе все равно? – в гневном возмущении воскликнул Джим, - я не верю. Что ты чувствуешь, Чарли, узнав, что спал с последней парижской шлюхой, и я делал с тобой то, что ты мог бы делать со мной?…

-Джим, я люблю тебя, - громко сказал Чарльз.

-Любишь? – поразился Джим, - да как ты можешь любить меня? Ничтожество, жалкого бродягу, который отдавался всем подряд…

-Перестань, Джим, - оборвал его Чарльз.

-Ну, сделай же что-нибудь, ударь меня, прогони, - наступал Джим, - только не делай вновь это покорное лицо, не смотри жалобными глазами.

-Я люблю тебя, Джим, - вновь сказал Чарльз почти шепотом.

-Черт, - разозлился Джим, - да очнись ты, где твоя гордость, лорд Честертон. Не смей унижаться передо мной, покажи свою силу, сделай что-нибудь! – Джим сорвался на крик.

-Я просто хочу быть с тобой, - прошептал Чарльз.

На лице Джима появилось отвращение.

-Но я не хочу. Как ты жалок, Чарли, посмотри на себя. Я смешиваю тебя с грязью, а ты покорно терпишь. Неужели в тебе не осталось ни капли достоинства, неужели ты не можешь быть хоть раз сильным?!

“Чего он хочет от меня? – недоумевал Чарльз, - я люблю его, я готов его простить, а он обвиняет меня”.

-Думаешь, я должен бросится тебе в ноги за то, что ты мне прощаешь все грехи, преподобный Чарльз? Я ни в чем не раскаиваюсь. Черт, - скривился Джим, - ну скажи же что-нибудь.

-Я люблю тебя, больше мне нечего сказать, - покорно произнес Чарльз.

Джим взревел:

-Меня тошнит от тебя, Чарли. Я испытываю к тебе сейчас только отвращение. Я уважал тебя, думал, ты сильный, а ты так жалок! Может, тебе нравится, когда тебя унижают, а? Ну, скажи…

Чарльз чувствовал, что его охватывает злоба, она клокотала где-то внутри, заполняла разум, и каждое жестокое слово Джима лишь усиливало ее.

-Может, ты любишь страдания, Чарли, любишь боль? Может тебя нужно охаживать кнутом? Валентайн любил это…

Эти слова стали последней каплей. “Он ждет от меня силы, - яростно подумал Чарльз, - он ее получит”.

Чарльз так неожиданно набросился на Джима, что тот даже ничего не успел сообразить. Чарльз крепко удерживал его, наваливаясь сверху и грубо стаскивая одежду. Джим понял, что бесполезно сопротивляться, физически Чарльз гораздо сильнее, поэтому покорно лежал, не двигаясь. Джим только мучительно запрокинул голову, когда Чарльз резко вошел в него…

Чарльз отпустил дрожащую тонкую фигуру. Трепещущий Джим распластался перед ним, его глаза смотрели с грустью и укором. На бледной коже проступали уродливые синяки от грубых прикосновений Чарльза.

“О Боже, что я наделал? – осознал лорд, - как я мог?”

Он легко дотронулся до плеча Джима, тот отдернулся.

-Прости меня, Джим, - прошептал Чарльз в раскаянии.

Джим обхватил руками колени и горько сказал:

-Никогда не извиняйся, Чарли. Ты сделал то, что хотел.

-Я тебя изнасиловал. Я не хотел этого, я потерял контроль.

-Ты просто поставил меня на место, показал мне, кто я…

-Нет, - замотал головой Чарльз, - я не такой, как они, Джим. Я люблю тебя. Я не хотел причинить тебе боль, прости меня.

-О Боже, Чарли, - застонал Джим, - я подумал, что ты, наконец, проявил волю, а ты по-прежнему дрожишь и извиняешься.

-Я люблю тебя, - Чарльз готов был разрыдаться, - можешь презирать меня, но только не оставляй. Будь со мной, пожалуйста, Джим…

Джим с ненавистью раздул ноздри.

-Хорошо, Чарли, я останусь с тобой, чтобы показать тебе, как низко ты пал. Тебе придется терпеть мое презрение. Ты этого хочешь?

-Я готов на все, Джим, лишь бы ты был со мной.

Джим устало закрыл глаза.

Глава 24.

Джим перебрался в другую комнату, но оставил в спальне Чарльза портрет. Он оставил там и запах своего присутствия, который еще больше терзал Чарльза. Джим не разговаривал с ним, почти не смотрел в его сторону. Он был зол и задумчив. Чарльз знал, что Джим его презирает, испытывает отвращение, но это ничего для него не меняло. Холодность Джима просто убивала. По ночам Чарльз не мог сомкнуть глаз, он сидел на краю кровати, сжимая голову руками, его тело потрясали беззвучные рыдания от тоски и одиночества. Он отчаянно хотел лишь одного – вновь почувствовать тепло Джима рядом с собой, увидеть блеск в его глазах. Но Джим все больше и больше отталкивал его. Он ждал, когда же, наконец, Чарльз не выдержит, когда одумается и прогонит, как паршивую собаку, ради своего же блага. А Чарльз только терпел, покорно принимая жестокое равнодушие Джима, от чего тот бесился еще больше.

Джим уходил каждую ночь, да и целыми днями где-то пропадал. Его глаза были чужими, они странно бегали или резко замирали, останавливаясь на лице Чарльза.

“Чего он хочет? – с болью спрашивал себя Чарльз, - унизить меня еще больше, вызвать ненависть к себе, открыть мне глаза? Он хочет, чтобы я вспомнил о гордости и прогнал его?” Чарльз был уверен, Джим этого и добивается, иначе давно бы уже ушел сам. “Он так и не закончил картину, - с тоской думал Чарльз, глядя на свой портрет. Юноша на нем был влюблен и счастлив, он дарил свою улыбку любимому, - как давно я уже так не улыбался, что со мной творится, я уже перестал понимать и узнавать себя. О Джим, почему ты не хочешь забыть все? Почему все не может быть, как прежде?”

-Что с тобой? – беспокойно спросил Джордж, когда встретил Чарльза в парке, где тот бродил с отрешенным видом, - ты побледнел, осунулся. Что с тобой происходит? Это из-за Джеймса?

Чарльз только кивнул.

-Ты все также продолжаешь терпеть его издевательства? Я знал, что этим кончится. Ему нравится унижать людей, это придает ему уважение к самому себе. Неужели ты не понял, что за человек Джеймс? Что он из себя представляет, когда не берет в руки кисть?

-Только не надо рассказывать о его прошлом, - устало попросил Чарльз.

-И не собираюсь. Я ничего не знаю о его прошлом. Но я знаю, какой он сейчас, сколько сердец разбил, жестокий Джимми, они для него что-то вроде трофеев. О, Чарльз, это моя вина. Я должен был рассказать тебе о нем еще тогда, когда ты спрашивал, стоит ли позировать ему.

-Ты тут ни при чем, Джордж.

-Нет, если бы ты узнал, каков он, ты бы держался от него подальше. Но я понадеялся на профессионализм Джеймса, на его уважение к тебе. Никогда бы не подумал, что он посмеет…

-Джордж, - прервал его Чарльз, - давай не будем об этом. Ты тут ни причем, это я поддался ему.

-Послушай, Чарльз, - голос Джорджа был очень серьезен, он крепко сжал плечо друга, - ты должен покончить с этим раз и навсегда. Только так ты освободишься. Тебе будет тяжело, но ты справишься.

-Я не знаю… - устало произнес Чарльз.

-Прогони его сейчас, только так ты сможешь вернуть покой и самоуважение. Разорви эти путы. Сам увидишь, тебе станет легче дышать. Ты ведь всегда был гордым, независимым, не понимаю, как ты попался.

-Я сам не знаю, Джордж.

-Ну, давай же, Чарльз, прекрати все это раз и навсегда, будь решительным.

Слова Джорджа вселили в Чарльза уверенность. Он легко улыбнулся.

-Думаю, я смогу проявить твердость.

Давай, Чарльз, - вновь подбодрил его Джордж, - а я упрошу его уехать в Париж, и ты освободишься от этого кошмара.

Чарльз успокоился, Джордж сумел найти нужные слова, чтобы Чарльз смог снова почувствовать в себе силу. Он был намерен навсегда порвать всякие отношения с Джимом, выгнать его из своего дома, из своей жизни. Чарльз не знал, как он сможет выкинуть Джима из своих мыслей, из сердца, но он искренне полагал, что так будет лучше. “Нужно было сделать это еще тогда, в первый раз, - думал Чарльз, - но он словно околдовал меня. Ну хватит этого! Сколько можно мучится? Он уже достаточно попил моей крови. Хватит, сегодня же он уберется из моего дома. А потом я уеду куда-нибудь. Устрою себе праздник, буду отдыхать и ни о чем не думать”.

Чарльз сидел в гостиной, вид у него был сосредоточенный и решительный. Он надеялся только, что сила его не покинет, когда он увидит Джима.

Джим, как всегда, пришел пьяный и злой. Он хмуро посмотрел на Чарльза и удивился, увидев его суровое выражение лица. Это подстегнуло его, он решил немного поиздеваться.

Ты ждал меня, Чарли? Вновь решил меня завалить?

Резкие слова Джима рассердили Чарльза еще больше.

Я хочу, чтобы сегодня же ты собрал свои вещи и покинул мой дом, - твердо и спокойно сказал Чарльз.

Что ты сказал, Чарли? – изумленно спросил Джим.

Я хочу, чтобы ты убрался.

Тон Чарльза не оставлял сомнений в том, что он не шутит. Это взбесило Джима.

Прогоняешь меня, Чарли? Наконец-то вспомнил о гордости? Да брось ты. Ты же не сможешь меня прогнать. Ты ведь жить без меня не можешь.

Издевательский голос Джима заставил Чарльза задрожать от ярости, он сжал кулаки, но лицо его оставалось спокойным.

Ты ошибаешься, - тихо произнес он.

Джим приблизился и неприязненно посмотрел на Чарльза.

Посмотри на себя. Ты же мой раб. Тебе нравится пресмыкаться, подтирать своей гордостью пол под моими ногами. Ты меня не прогонишь, Чарли. Я тебя хорошо узнал. Ты пытаешь выглядеть суровым. Но стоит мне приказать, и ты будешь облизывать мне ноги.

Жестокие слова Джима больно резали слух Чарльза. Казалось, его окровавленное сердце вынули из груди и растоптали в грязи. Он отвернулся, не в силах справится с болью и отчаянием.

Чего же ты ждешь, Чарли? – холодно спросил Джим, - я приказываю!…

Чарльз резко встал и злобно посмотрел на Джима, он резко бросился на него и прижал к стене, глаза его горели бешеной яростью. Это испугало Джима, он не понимал, что хочет сделать Чарльз – убить его или овладеть им. Его испуганные глаза широко раскрылись, паника закралась в душу. Чарльз с тоской посмотрел на Джима, который был похож сейчас на несчастного, беззащитного ребенка, тихого и покорного.Это разбило все барьеры в сердце Чарльза, которыми он упорно пытался отгородится от Джима. Чарльз покорно встал на колени и принялся разувать Джима. Тот удивленно посмотрел на Чарльза и расхохотался:

Я знал, Чарли! Знал, что ты от меня никуда не денешься.

Чарльз медленно касался губами пальцев, проводил ими вверх по взъему стопы к щиколотке. Джим продолжал издевательски смеяться, и этот смех ранил Чарльза больше, чем ненавистные взгляды и презрительные слова. Хотелось заставить его замолчать.

О Чарли, что ты делаешь? – удивленно улыбнулся Джим, когда почувствовал, что Чарльз стаскивает с него штаны, - молодец, Чарли, хорошая собачка!

Джим вновь засмеялся, когда почувствовал прикосновение губ Чарльза. Он смеялся до тех пор, пока прерывистые смешки не превратились в сладкие стоны. Джим крепко вцепился в волосы Чарльза, заставляя его придвинуться ближе…

Чарльз поставил локти на стол и спрятал в ладонях лицо. Он чувствовал себя усталым и разбитым. Вновь он поддался Джиму. Не смотря на то, что Чарльзу удалось довести мальчишку до экстаза, он знал, что последнее слово осталось не за ним, Джим опять победил.

“Боже, это какой-то заколдованный, порочный круг, из которого я не могу выбраться, - с отчаянием думал Чарльз, - наваждение, от которого не могу избавиться”…

Довольный Джим спустился в столовую, на его лице играла уже привычная издевательская усмешка. Чарльз лишь мельком взглянул на него и опустил глаза. “Сейчас он опять начнет унижать меня, - с болью подумал Чарльз, - и будет прав. Я всего лишь жалкое ничтожество, я не заслуживаю уважения”.

Джим с невозмутимым видом пил кофе и ел круасаны, которые уже привык требовать себе на завтрак. Он не спускал с Чарльза насмешливого взгляда.

Мне понравилось вчера, - наконец произнес он.

Чарльз удивленно посмотрел на него.

У тебя хорошо получается. Ты уверен, что никогда не делал этого раньше?

Чарльз вновь спрятал лицо в руках от насмешек Джима.

Может, повторим как-нибудь? – предложил тот.

Чарльз тяжело вздохнул, ему хотелось умереть.

А что было потом? – спросил Джим, - я ничего не помню.

Ты уснул, и я отнес тебя в спальню, - Чарльз с трудом заставил свой голос не дрожать.

Уснул? – удивленно спросил Джим, - кончил и уснул? Что-то на меня это непохоже. Наверное, я здорово набрался вчера. А ты отнес меня? Какое благородство! – язвительно усмехнулся Джим, - я был прав, Чарли, ты всегда возвращаешься к одному и тому же.

Джим встал из-за стола, он подошел к Чарльзу и посмотрел сверху вниз.

Знаешь, Чарли, я даже не могу тебя презирать, - тихо сказал он, - мне просто тебя жаль.

Самообладание вновь покидало Чарльза, он больше не хотел быть загнанным в эту ловушку. Лорд резко встал из-за стола и яростно посмотрел на Джима.

Ну, что, Чарли, - Джим с вызовом поднял подбородок, - вновь хочешь быть моим рабом?

Чарльз чувствовал, что не в силах сдерживать себя.

Хочешь мне опять доставить удовольствие? – продолжал издеваться Джим, - ну что ж, вставай на колени. А может еще и слуг позвать, чтобы они полюбовались своим лордом…

Сильный кулак не дал Джиму договорить. Резкая боль поразила его, он даже не понял, что упал, свалив стулья. Из разбитой губы на подбородок стекала кровь. Он удивленно посмотрел на Чарльза. Тот выглядел спокойно, невозмутимо, но в душе радовался тому, что, наконец, получил облегчение. Он отвернулся от поверженного Джима и направился к двери. На ходу бросил, даже не оборачиваясь:

Я по-прежнему хочу, чтобы ты покинул мой дом. Надеюсь не застать тебя, когда я вернусь, - с этими словами лорд покинул столовую.

Растерянный Джим понял, что на этот раз Чарльз одержал верх. Медленно, пошатываясь, он встал, цепляясь за край стола.

Боже мой, что я наделал? – отчаянно прошептал Джим, прижимая руки к лицу и чувствуя свои слезы.

Глава 25.

Чарльз почти не помнил, где он бродил весь день. Перед глазами все расплывалось, хотелось кричать, но он сдерживал себя. Казалось, весь мир разрушился на глазах в одно мгновенье. Чарльз знал, что поступил правильно, по крайней мере, для себя, но от этой мысли легче не становилось. “Я, наконец, поступил решительно, проявил твердость, вернул самоуважение, -грустно думал Чарльз, - но потерял Джима. Теперь навсегда. Так лучше, - уговаривал он себя, - Джим все равно не любил меня. Но мы были счастливы. Я был счастлив, и он тоже, я уверен. Почему же все так вышло?”

Вечером Чарльз вернулся домой с тяжелым сердцем. Лоуренс доложил, что мистер Паркер ушел утром, но без вещей. Чарльз не обратил на это внимания. В голове билась одна только мысль: “Ушел, ушел… Теперь я свободен”, - она не доставляла радости, но приносила успокоение.

Чарльз сидел на краю кровати, он не хотел спать. Лампа на ночном столике бросала на его лицо таинственный свет, от чего он казался еще задумчивее.

Вдруг в комнате появился Джим, так неожиданно, что Чарльз только удивленно раскрыл глаза. Джим встал на колени у кровати и посмотрел на Чарльза несчастными глазами.

-Слава Богу, Чарли, - прошептал он, утыкаясь в колени Чарльза, - я тебя повсюду искал.

В замешательстве Чарльз не знал, что делать.

-Прости меня, Чарли, - шептал Джим, покрывая его колени поцелуями, - ради Бога, прости…

Это сломило Чарльза. Сердце дрогнуло от боли и жалости. Он поднял Джима, крепко обнял и осторожно поцеловал разбитые губы.

Джим лежал на груди Чарльза, прислонив лоб к сильному плечу. Чарльз ласкал круговыми движениями плечи и спину Джима, когда он касался большой родинки на лопатке, по телу Джима пробегала приятная дрожь.

-Боже, Чарли, я так испугался, - признался Джим, - когда ты меня ударил.

-Прости, - с раскаянием прошептал Чарльз.

-Нет, Чарли, не извиняйся. Зачем ты опять просишь прощения? На этот раз ты поступил действительно правильно и поставил меня на место, дав мне понять, что моя игра зашла слишком далеко. Когда ты ушел, я понял, что все кончено, только тогда я осознал, что ты значишь для меня, и как я был жесток…

-Почему ты был жесток со мной, Джим? – с грустью спросил Чарльз.

-Не знаю, Чарли… Боже, все так глупо, если этот чертов Уэрвик не появился, ничего бы не случилось…

-Ты и раньше был жесток, заставляя меня страдать.

-Прости, Чарли. Как ты не поймешь, я пытался показать тебе, какой я есть. Я не заслуживаю, чтобы ты любил меня, понимаешь? Чем сильнее становились твои чувства, тем больше это злило меня. Я не мог понять, почему ты терпишь меня, когда должен гнать от себя подальше. Мне было стыдно, я чувствовал, что обманываю тебя. А когда, после того, что рассказал тебе Уэрвик, ты сказал, что по-прежнему меня любишь, я не смог этого выдержать и сорвался. Нужно было просто уйти, но я хотел показать тебе, как ты заблуждался, хотел, чтобы ты разочаровался во мне…

-Я готов был все терпеть, лишь бы ты был со мной, - сказал Чарльз, продолжая гладить плечи Джима.

-Именно это и пугало меня, это было ново и незнакомо, - Джим сильнее прижал голову к телу Чарльза, - раньше у меня никогда такого не было. У меня было много любовников, но никто не любил меня. Мною пользовались так же, как и я пользовался ими. Это унижало, ранило, наверное, я хотел отомстить тебе за все, что я терпел от других, отыгрывался за их равнодушие, а ты все терпел. Знаешь, Чарли, я всегда был одинок, хотя никогда не был один. Никто не спрашивал, я был, никто не ревновал, не беспокоился обо мне. Им было наплевать на мои чувства. И мне нравилось, когда ты волновался за меня. Я хотел, чтобы ты бесился, умирал от ревности, не спал по ночам. Я знал, что нужен тебе. Поэтому я пропадал неизвестно где, только чтобы увидеть твой отчаянный взгляд, твою слабость. Боже, как глупо… - прошептал Джим.

Чарльз молча слушал его откровения, сейчас ему больше всего на свете хотелось крепко держать Джима в объятиях и не выпускать.

-Пожалуйста, Чарли, прости меня за все. Только когда я понял, что ты раз и навсегда готов выгнать меня из своей жизни, я понял, как ты мне дорог. Раньше я любил лишь секс, но потом устал просто от физических отношений. Я боялся привыкнуть к теплу, которое ты мне давал, а теперь это единственное, что мне нужно. Твоя любовь, твоя забота… Пожалуйста, Чарли, не бросай меня…

Чарльз почувствовал мокрое лицо Джима на своей коже. Он ухватил его под мышки и приподнял над собой. Голубые глаза были мутными от слез.

-Джим, ты плачешь? – с беспокойством и удивлением спросил Чарльз, - не надо. Забудь обо всем, прошлого больше не существует. Мне все равно, каким ты был. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был со мной.

-Чарли, - с улыбкой произнес Джим, - как ты можешь меня любить? Я такой грязный, порочный…

Чарльз все еще держал Джима над собой и смотрел в его глаза.

-Мне все равно. Я просто люблю тебя, у любви нет объяснений.

Чарльз вновь прижал юношу к себе, и тот уютно спрятался в его объятиях. Лорд нежно гладил светлые волосы, легонько целуя шелковистые пряди.

-Пожалуйста, Джим, не будь больше жесток со мной, - умолял Чарльз.

-Никогда, Чарли, - пошептал Джим, - я больше не хочу быть жестоким и высокомерным, я уже сам устал от этого.

-Джим, ты меня любишь? – осторожно спросил Чарльз.

-Не знаю, - вздохнул Джим, - это слишком сильное слово. Я не знаю его значения. Но ты мне очень дорог, Чарли, я хочу быть с тобой, хочу, чтобы ты любил меня, заботился.

Чарльз не мог поверить, что он слышит эти признания от Джима. Сколько раз он мечтал об этом.

-Для меня этого достаточно, - произнес он.

-Почему все так вышло? - удивленно спросил Джим, - я был совсем другим, а теперь я ненавижу себя, за то, каким был.

-Я же сказал, забудем о прошлом, - попросил Чарльз.

-Неужели ты и вправду хочешь остаться со мной? - изумился Джим.

-На всю жизнь! – воскликнул Чарльз.

Джим нахмурился.

-Давай не будем заглядывать в будущее. Забудем и о нем. Пусть не будет ни прошлого, ни будущего.

-Давай уедем куда-нибудь вместе, - вдруг предложил Чарльз, - туда, где будем только ты и я и никого вокруг.

-Разве есть такое место? – удивился Джим.

-Есть, - с улыбкой сказал Чарльз, - я уверен, тебе понравится.

-Тогда поедем, - улыбнулся в ответ Джим, - я готов ехать куда угодно с тобой.

-Только прежде я должен кое-что сделать. Мы пойдем завтра к Джорджу.

-Это еще зачем? – поразился Джим.

-Чтобы показать ему, что он был не прав и заблуждался на твой счет, что ты не такой, каким он тебя считал.

-Чарли, мне все равно, что думает обо мне Джордж, - сказал Джим, - для меня имеет значение только твое мнение.

-Пожалуйста, Джим, - попросил Чарльз, - это очень важно для меня. Я хочу доказать Джорджу, что могу быть счастлив с тобой.

-Хорошо, - недовольно согласился Джим, - если это так для тебя важно…

-Очень важно, - заверил его Чарльз, - я готов всему миру рассказать, как я счастлив!

-Не дури, Чарли, - нахмурился Джим, - уже итак многие знают о нас. Я не люблю, когда треплят языками, обсуждая чьи-то отношения.

-Но тот круг, в котором мы вместе вращаемся, давно все знает.

-Главное, чтоб не узнал тот круг, в котором вращаешься ты… - Джим замолк, увидев хмурое лицо Чарльза, - ладно, давай не будем о грустном.

-Хорошо, - согласился Чарльз, - когда я с тобой, ни о чем думать не хочется.

-И не надо, - сказал Джим и потянулся к губам Чарльза.

Глава 26.

Когда Чарльз и Джим прибыли к Джорджу, художник тут же затеял беседу со своим коллегой. Чарльз отправился разыскивать Слейтера. Настроение у него было великолепное, он буквально светился от радости.

Джордж беседовал с молодым человеком, изысканным, чувственным, развязным, в голосе которого, на лице, во всех движениях чувствовалась порочность, которая явно бросалась в глаза. Чарльз подумал, что, не смотря на свою развращенность, Джиму удается выглядеть романтичным, невинным мальчиком. От этой мысли он усмехнулся, вспомнив сегодняшние утренние упражнения в постели, но было приятно, что его Джиму удалось сохранить юношескую непосредственность и мечтательность.

-Чарльз! – радостно сказал Джордж, заметив друга, - рад видеть тебя. Отлично выглядишь, кажется, у тебя все хорошо.

-Все великолепно! – улыбнулся лорд

Собеседник Слейтера внимательно смотрел на Чарльза.

-Позволь представить барона Армана де Кампьена.

Барон протянул руку. Чарльзу показалось знакомым его имя, но он не мог вспомнить откуда.

-Чарльз Честертон, - просто представился он, пожимая французу руку.

-Приятно познакомиться с вами, мсье Чарльз, - очаровательно улыбнулся де Кампьен. У него был низкий томный голос и приятный акцент, который наверняка сводил женщин с ума, подумал Чарльз.

-Арман устраивает выставки в парижских салонах, - сказал Джордж.

-Я люблю открывать молодые таланты, - сказал француз, - живопись – моя страсть. А вы любите искусство, мсье Чарльз?

-Я его обожаю! - воскликнул лорд, подумав, “но еще дольше я обожаю одного художника!…”

-Надеюсь, вы простите меня, - извиняющимся голосом произнес де Кампьен, - я, кажется, заметил одного знакомого, с которым хотел бы поздороваться.

-Конечно, Арман, можешь не извиняться, - радостно сказал Джордж, который сам желал поскорее отделаться от француза. Он видел, что Чарльз хочет поговорить с ним о чем-то важном.

Барон откланялся и ушел. Джордж отвел Чарльза в сторону, они уселись на диван, и Слейтер с нетерпением уставился на лорда.

-У тебя хорошее настроение, - с улыбкой заметил Джордж.

-Я счастлив! – воскликнул Чарльз.

-Похоже, дела пошли на лад, рассказывай, в чем дело. Ты прогнал его? – Джордж выразительно посмотрел на друга.

-Я помирился с Джимом!

-О Боже, Чарльз, - простонал Джордж, - что это такое? Так ничего и не понял. Опять купаешься в иллюзиях, а потом будешь страдать…

-Джордж, - Чарльз тронул руку друга, - на этот раз все по-другому. Джим сам попросил у меня прощения. Он раскаивается, что причинил мне боль.

-И ты ему поверил? - недоверчиво спросил Слейтер.

-Ты же знаешь, Джим не лжет.

-В этом я ему не доверяю, - проворчал Джордж, - ему нравится играть с чувствами других. Боюсь, как бы ты не попал в ту же ловушку…

-Не надо, - мягко прервал его Чарльз, - забудь обо всем. Просто порадуйся за меня, я счастлив!

Джордж удивленно посмотрел на него.

-Нет, вы только поглядите, лорд Честертон, этот хорошо воспитанный мальчик, послушный сын, достойный гражданин завел любовника и сияет от счастья. Ты с ума сошел, Чарльз!

-Я знаю, - вздохнул лорд, - но я не хочу променять это ощущение ни на что другое.

-Как знаешь, - обречено произнес Джордж, - не собираюсь же я, в самом деле, советовать, тебе с кем спать, а с кем нет.

Джордж задумчиво повертел в руках стакан с виски и сказал:

-Саймон здесь. Мне кажется, ваша ссора затянулась. Может, поговоришь с ним?

-Обязательно, - заверил Чарльз, - я тоже устал от этой размолвки.

Джордж еще немного повздыхал, укоряя Чарльза за безрассудство, потом они поговорили на нейтральные темы, и лорд отправился искать графа МакГрегора.

Саймон сделал недовольное лицо, когда к нему подошел Чарльз. Лорд только улыбнулся.

-Здравствуй, Саймон. Может, не будем больше дуться друг на друга.

Граф только хмыкнул, даже не взглянул на лорда.

-Может хватит? Давай прекратим эту дурацкую ссору. Она затянулась.

-Ты по-прежнему с ним? – холодно спросил Саймон.

-Да, но от этого ты не перестаешь быть моим другом.

-Но ты совсем меня забыл, - упрекнул его граф, - все время проводишь с этим чертовым художником.

-А когда ты влюбляешься и с головой окунаешься в новую интрижку, ты же месяцами обо мне не вспоминаешь. Разве забыл, как ты запропал на три месяца в поместье вдовы Саммерс?

-Вообще-то ты прав, - вынужден был согласиться Саймон, - я бы понял, если б ты закрутил с какой-нибудь женщиной, но…

-Да какое это имеет значение? Ни одна женщина мне не смогла дать того, что подарил Джим. Пожалуйста, не осуждай меня.

-Ну ладно, - сдался Саймон, он протянул руку Чарльзу, и тот крепко сжал ее, - в конце концов, ты отличный парень, Чарльз, всегда меня терпишь, постоянно выручаешь.

-Где ты еще найдешь дурака, который будет оплачивать твои долги? – усмехнулся Чарльз.

-Но я же все верну, - смутился Саймон.

-Забудь, - лорд похлопал друга по плечу.

-Ну уж нет, у меня есть гордость, и я держу слово. Я обязательно верну долг!

-Интересно, как же? – съязвил Чарльз.

Саймон нагнулся к нему ближе и по секрету прошептал.

-Я собираюсь жениться на леди Беатрис Старгейт. За ней дают большое приданое.

Чарльз вытаращил глаза.

-Ты женишься?! – изумленно произнес он.

-А что такого? Мне уже почти двадцать пять, пора остепениться, подумать о семье.

-Скажи честно, - прервал его лорд, - родственники прижали.

Саймон покорно вздохнул и пожал плечами.

-Что поделаешь, нужно беречь честь семьи. Кстати, тебе тоже нужно об этом подумать. Конечно, мотовство – пагубная привычка, но гомосексуализм…

Чарльз нахмурился.

-Прости, не хотел тебя задеть, - Саймон подумал и осторожно спросил, - Чарльз, раз уж тебе нравятся мужчины, ты мной вдруг не заинтересуешься?

-Саймон, я не гомосексуалист и мужчинами не интересуюсь, - решительно произнес лорд.

-А как же Паркер? – растерялся граф.

-Он единственный, - улыбнулся Чарльз.

Джим отошел от Лайонела Гриффитса, хорошего художника, с которым он часто общался, и направился к столику с напитками.

-Джеми? – окликнул его знакомый голос.

Джим испуганно обернулся и замер.

-Арман? – изумленно произнес он.

Де Кампьен широко улыбнулся и подошел к Джиму.

-Джеми, ты ли это? Вот уж не чаял тебя встретить, - томный голос, изысканный акцент ошеломили Джима, он побледнел, словно увидел привидение. Призрак из прошлого.

Барон изящно подошел к Джиму, соблазнительно улыбаясь.

-В чем дело, mon petit, ты не рад меня видеть?

-Что ты здесь делаешь? – испуганно выдохнул Джим, чувствуя накапливающееся раздражение. Тело дрожало от волнения и злости.

-Ну, что же ты, Джеми? – скорчил обиженную гримасу Арман, - ты ли это? Я счастлив, что вновь встретил тебя. Ты так нехорошо поступил со мной, бросил меня.

Джим хмуро сдвинул брови и сжал губы.

-Нам ведь было так хорошо, помнишь?

-Что ты здесь делаешь? – сквозь зубы повторил Джим, стараясь не глядеть на Армана. Этот человек воплощал все, что он хотел забыть, убежать подальше.

-Жорж мой друг, разве ты не помнишь, это же я вас познакомил.

Джим больше всего на свете не хотел вспоминать то время, внезапно он почувствовал себя грязным и ничтожным.

-Ты помнишь моего брата Робера, mon petit? Ведь с ним ты тоже любил развлекаться. Он так страдал, когда ты нас бросил, - кокетливый голос Армана выводил Джима из себя, - похоже, этот дурачок по уши влюбился в тебя, даже руки на себя хотел наложить. А сейчас заперся в поместье, живет как монах.

Джиму совсем не хотелось вспоминать Робера, его жалкие мольбы, слезы, он ползал на коленях, умоляя не бросать его. Иногда Чарли напоминал Робера, и это злило Джима.

-Mon petit, я так соскучился по тебе, - страстно прошептал Арман, - почему бы нам не поехать куда-нибудь, вспомнить старое?

-Нет, Арман, - твердо сказал Джим.

-Нет? Джеми, ты сказал нет? - удивился барон, - я ушам не верю, ты отказываешься от развлечения? Ну же, не разыгрывай меня, уж я-то тебя знаю.

-Я изменился, Арман, - произнес Джим.

-Такие как ты не меняются, - усмехнулся де Кампьен.

-Ты ошибаешься, - зло сказал Джим, уставившись на барона, - все в прошлом.

-В прошлом? Мon petit, что ты говоришь? – изумился Арман, - это ведь то, чем ты жил. Наслаждения - твоя жизнь.

-С этим покончено, - решительно заявил Джим.

-Ну же, Джеми, как ты можешь отказаться от этого? Ты же обожал наслаждаться и дарить себя людям, для тебя это приключение, забавная игра. Тебе ведь нравится властвовать над людьми, лишь одним взглядом, одной фразой поманить, и все идут за тобой. Как ты можешь это забыть? Я никогда не забуду, как ты выбирал человека из толпы, предлагал ему портрет и постель, и никто не мог тебе отказать. Я ведь тоже не смог…

-Больше мне это не нужно. Меня уже не привлекают эти игры, - заявил Джим с улыбкой.

-Что же случилось, mon petit? - недоумевал Арман, - может, ты влюбился?

-Может и так, тебе-то что? – огрызнулся Джим.

-Я не верю, Джеми, как ты мог забыть заветы Легьера?

Джим молчал, глядя на Армана. Теперь он испытывал только неприязнь к этому человеку, от которого раньше сходил с ума. С появлением в его жизни Чарли все прошлые привязанности казались нелепыми и жалкими.

-Кто же сотворил это чудо? – с сарказмом спросил барон.

-Человек, чье имя ты даже произносить не достоин, - презрительно сказал Джим.

-А ты достоин? - в том же тоне спросил Арман, - достоин спать с ним?

-Нет, я меньше всех на свете заслуживаю его, он меня любит. И для меня нет ничего на свете важнее.

-Даже твои картины?

-Он любит и мои картины, потому как они – это я.

-Ты разочаровал меня, Джеми, - грустно сказал барон, - ты был особенным, неповторимым, ты всегда удивлял меня. У тебя был свой взгляд на чувства, на отношения. А теперь ты стал самым обычным.

-Это меня нисколько не угнетает, - улыбнулся Джим.

-Я уверен, что это долго не продлится, или тебя потянет к старому, или у твоего воздыхателя откроются глаз, и он поймет, кто ты есть.

Джим вздрогнул от этих слов. Он и сам раньше хотел дать понять это Чарли, а теперь боялся, что Чарльз прозреет, и все это закончится.

-Прощай, Джеми, - насмешливо сказал де Кампьен, - желаю тебе счастья.

Именно этого и хотел сейчас Джим – простого счастья от обладания Чарли, от его любви и заботы, всепрощающей ласки и терпимости. Джиму захотелось поскорее оказаться вместе с Чарли далеко-далеко от всех людей, особенно, таких как Арман.

Джим не решался подойти к Чарльзу, пока тот разговаривал с МакГрегором, он знал, что граф его не выносит. Джим смотрел на Чарли, не веря, за что же ему так повезло. “Действительно, Бог меня любит, - подумал Джим, - и все прощает”.

Наконец, Чарльз обнял МакГрегора на прощание, и они разошлись. Джим направился к нему с намерением увести домой.