Он лежит посередине перрона. Кто он, сколько ему лет, почему он здесь? Подобные вопросы ему уже не задают, да это никого и не волнует, и меньше всего это интересует людей, только вышедших из электрички на этот самый перрон. Он проснулся. Быстро. Со стороны можно было подумать, что он и не спал вовсе, а просто прилег от накопившейся усталости. Его отекшее, побуревшее от выпитого алкоголя лицо искажается гримасой злобы и в окно соседней электрички я вижу, как он начинает сыпать бранью. Я не знаю, что он говорит, но выглядит это зло, с вызовом. Не имея сил самостоятельно встать, он поднимается, держась за колонну. Вот он, наконец, выпрямился, но, по-прежнему, не успокоился. Не смог. Или не захотел. О чем он спрашивает, кому грозиться? Людям? Судьбе? А может Богу? Когда в моей голове пронеслась эта мысль , он поднял голову, посмотрел на небо и, все также ругаясь, направился к метро.