Будет кровища и расчленёнка, и почти никто не выживет, но, как и положено, только лет через пятнадцать. Здесь вообще нет слабых мест: комизм  напряжения ровно размазан по времени, словно кровь, пролитая на пол лифта, от ножевого удара, затаившегося шизофреника.