Настроение сейчас - спааать

Все, описанное в рассказе, является выдумкой автора, кроме пожара в Риме в 64 г. Н.Э. Я не знаю, почему загорелся город. Поэтому прошу не ссылаться на автора, как на очередной исторический источник. Голод и мор - моя выдумка. Нерон не говорил таких слов в присутствии Петрония. Автор не нашел этому подтверждения и, честно говоря, не очень-то искал. Он просто писал рассказ. И вообще, автор не спал полторы суток, у него едет крыша, он переиграл в ЛА2 и сдох на походе на Закена. Приятного прочтения.

Это лето выдалось жарким. Урожай был собран скудный из-за засушливой погоды. Припасы из провинций не пришли. Вечный город потихоньку задыхался от смрада, исходившего из Нижнего города, и жары. Уже несколько месяцев боги не посылали благодатную влагу на землю. Нечем было поливать поля, нечем было кормить скот, нечем было накормить людей. В Нижнем городе люди возносили молитвы всем известным богам, проклинали императора и умирали от голода. Но голод и неурожай были не единственными бедствиями столицы огромной империи. По городу гулял мор, вызванный антисанитарией и засухой. Боги отвернулись от жителей Вечного города. Все кары небесные обрушили они на людей. Сколько еще можно слышать стенания голодных детей и стариков и выносить и выносить за город трупы? Хоронить уже негде. Все кладбища переполнены. В пригородах валяется мертвый скот. А бедняки из пораженных несчастиями провинций тянутся и тянутся в столицу, надеясь хоть здесь найти кусок хлеба для себя и своей семьи. Невольно они пополняют армию мертвецов и разносят заразу по городу. Жрецы Юпитера в храмах обвиняют в бедствиях последователей новой веры, пришедшей из Иудеи – христиан. Они говорят, что жители отвернулись от своих богов и поэтому Юпитер наказывает нечестивцев за это. Христиане же наоборот, они обвиняют жителей города в грехах и говорят, что только покаяние спасет их. А город и жители наказаны за то, что не веруют в спасителя, и сие событие является знамением, что он скоро придет и возьмет праведников с собой, а грешники будут гореть в аду. Ни одни, ни другие не объясняют, почему дождь не пролился на землю за весну, почему жара стоит этим летом. Они только обвиняют друг друга. Народ не знает, кому верить и от кого ждать помощи.

– Мой император, – в залу входит рослый житель африканского континента. Бывший раб, ныне вольноотпущенник, доказавший преданность престолу и императору своей жизнью и удостоившийся чести командовать гарнизоном Вечного города, – обстановка в городе накаляется. Нижний город фактически весь завален трупами. Мор поражает людей в Среднем городе, если ничего не предпринять, то скоро и Верхний город станет пристанищем призраков.
– Какие предпринимаются меры, чтобы остановить сие бедствие, Гай Калигула? – обычно правитель не общается с комендантом города. Но сейчас ситуация чрезвычайная. Обычно Нерон не беспокоится о счастье жителей столицы. Но сейчас, вдыхая смрад, приносимый ветром с городских окраин, он понимает, что теперь нужно действовать как император, а не закрывать глаза на проблему. Вольноотпущенник прав, если не принять срочных мер, то город будет населен призраками и придется переносить столицу. Нерона передернуло от этой мысли. Ему хватало кошмаров, из-за которых он не спал ночами и новые – ему не нужны.
– Да простит меня мой император, – африканец сделал паузу, дожидаясь кивка головы правителя, что он может говорить, – нам нужно кремировать тела. Так мы не только избавимся от трупов, но и уничтожим заразу, поражающую людей.
– Ты предлагаешь сжечь город, Гай Калигула? – спросил Нерон.
– Мы не знаем, сколько трупов может находиться в домах. В городе волнения, нам не дадут нормально работать, а войска не хотят входить в зараженный город.
– Господа, – император повернулся сенаторам, находившимся рядом с ним, – как нам поступить в этой ситуации? Приемлемы ли действия, предложенные комендантом города? Какой совет ты нам дашь, Петроний? Твои речи всегда отличались здравомыслием.
– Мой император, – Петроний осторожно подбирал слова, чтобы не вызвать гнев этого человека, ибо многие заплатили своей жизнью, не учитывая вспыльчивый характер Нерона, – наш комендант предлагает действенное средство. Другого выхода справиться с ситуацией мы не видим. Количество умерших таково, что нам просто негде их хоронить. Можно было бы, конечно, использовать катакомбы, но там давно обосновались христиане, сбежавшие рабы, нищие и другие, не чтящие вас, мой повелитель, и скорее всего все эти люди умерли там и катакомбы еще придется вычищать.
– Ты прав, мой друг, – Нерон задумчиво смотрел в окно на умирающий в закате город. – Гай Калигула, подготовьте бочки со смолой и факелы и подожгите город со всех сторон. Разрушьте дома Среднего города, примыкающие к центру, чтобы создать зону свободную от огня. Иначе, мы вообще лишимся города. Откройте мои дворцы и свезите туда продовольствие, чтобы людям было куда идти, спасаясь от пожара. Там должны быть вино, еда, вода и чистые вещи. Попросите помощи у весталок по уходу за раненными людьми. Идите.
Вольноотпущенник поклонился и вышел исполнять приказ. Император же взял в руки кубок. Он вылил немного вина на пол в честь Юпитера и снова стал смотреть в окно. Сенаторы потихоньку удалились. Петроний, движимый каким-то шестым чувством остался на месте и не пожалел об этом. Ибо он услышал то, что никто и никогда больше не услышит.
– Люди не скажут мне «спасибо» за мое царствование. Каким они запомнят меня? Обжорой? Пьяницей? Развратником? Тираном? Да, наверное, я зря взял на себя бремя власти, все-таки я не создан для этого. Мы все тщеславны и все хотим владеть миром. И я не исключение. Ты думаешь, Петроний, я не жалею обо всех этих людях которых я убил. О нет. Они еженощно приходят ко мне, напоминая мои проступки и грехи. И я понимаю, что я недостоин жизни. Даже то, что я сейчас сделал, люди из этого запомнят только то, что я велел сжечь этот город, не учитывая весь объем постигшей нас катастрофы? Но как бы они боролись, на моем месте, с заразой и смертью? Они винят во всем императора. Но я не виноват, что весной не пролился дождь. Не виноват, что небо чистое и на нем нет облаков и летом. Я не виноват, что в провинциях неурожай и поэтому мало еды. Люди не хотят замечать всего этого, у них во всем виноват правитель. А когда все закончится, мне еще придется развлекать эту толпу, чтобы она насытилась людскими страданиями и зрелищами, как будто мало того, творится сейчас. Знаешь, на что никогда не устанут смотреть люди? На боль себе подобных, на кровь, проливаемую на арене. Ты заметил, что когда мы объявляем большие праздники, то в Колизей пытается попасть даже последний нищий? О, с каким бы удовольствием, эта толпа смотрела как меня и весь сенат растерзают львы. Ведь мы во всем виноваты. Они считают, что без нас они будут лучше жить. Наблюдая за людьми, я начинаю верить словам христиан о близком конце света. То, что творится сейчас, говорит о закате нашей великой Римской империи. Поверь мне, Петроний, наступают последние годы нашей эпохи. Эпохи правления Рима. Так уже было со всеми другими царствами, достаточно перечитать историю, – солнце садилось все ниже и ниже и почти опустилось за горизонт. Сенатор не произнес ни слова, не желая спугнуть момент. Он запишет все это, как напоминание самому себе, что императору не чуждо ничто человеческое. Сейчас у окна стоял и смотрел на освещаемый пожарами город, настоящий правитель, которому пришлось принять непростое решение, чтобы спасти выживших. В эту минуту Петроний готов был поклониться этому человеку. Готов, но не сделает этого. Ибо балом правит безумие. А оно уже прочно обосновалось в голове Агенобарба. А Нерон больше не произнес ни слова. Кубок уже давно стоял на подоконнике. Император же смотрел на горящий город и думал о том, какой след он оставит в истории и как оценят его действия потомки. – Нас всех рассудит история, – произнес он тихо.
Пожар бушевал в городе пять дней. Легионеры методично осматривали дома, ища выживших или мертвецов. Еще долго, пока город будет восстанавливаться, за городом на Тибре будут гореть погребальные костры, куда будут нести все новые и новые тела. Петроний оказался прав на счет катакомб. Когда туда вошли легионеры, они чуть не задохнулись от смрада. Просто завалить эти лабиринты не решило бы проблему. Зараза рано или поздно вырвалась бы на свободу. Или завалы разобрали охотники за богатством, выпуская смерть на свободу. Поэтому солдаты, кляня себя, судьбу и императора, а также своего военачальника, лазили по этим лабиринтам, вынося оттуда мертвецов, чтобы потом их сжечь.
Народ, а что народ. Как только гроза миновала, и смерть начала отступать они стали искать виновного. Император оказался прав. Только зрелище и новые раздачи хлеба, денег и вина, могли отвлечь толпу от того, чтобы она не пошла громить дворцы, в которых недавно спасалась от несчастья. Куда приходили, как в храм, за помощью и получали ее.
Тот же самый дворец и та же комната, где месяц назад был отдан приказ об уничтожении города, император стоит у окна и вслушивается в вечерние звуки. Уже не слышно стука топоров и голосов каменщиков, восстанавливающих столицу. Солнце садится все ниже и ниже, и ночь опускается на Вечный город.
– Люди хотят видеть виноватых в своих несчастьях на арене цирка и если мы, господа, таких не найдем, то сами там окажемся. Какой совет вы нам дадите, сенаторы? – Агенобарб выжидательно смотрит на своих сановников. О нет, он всего лишь правитель, спрашивающий совета у мудрецов Сената. Сейчас он поставил их в такое положение, что именно они должны вынести смертный приговор определенной группе людей.
– Мой император, – все-таки храбрый он, комендант города, бывший раб, Гай Калигула, – я могу лишь доложить обстановку в городе за последний месяц, – Нерон кивает, позволяя мужчине говорить. – Многие бедняки не хотели отдавать нам тела своих погибших родственников. В некоторых случаях мы вынуждены были действовать силой. Пару раз на нас даже нападали возле костров или по дороге к ним. Входы во многие катакомбы мы вынуждены были разбирать, чтобы добраться до мертвых. Вслед мы слышали проклятия, что тревожим умерших. По нашим сведениям, среди бедного населения еще много заболевших…
– Я ничего не имею против христиан, – император размышлял вслух, – но на данный момент, они могут своими действиями вызвать новые беспорядки и разнести мор по городу. Устройте облаву в районе за Тибром. Им милосерднее будет сразу погибнуть на арене от зверей и мечей гладиаторов, нежели месяцами гнить и умирать от мучений. И да, зверей тоже, потом убейте и сожгите все тела, – император замолчал. Он кивком головы отпустил сенаторов и слуг. – Нас рассудит история. А каким меня увидят на ее страницах потомки? – произнес он тихо.