Перекушенный провод свисает просящей рукой,
Запотевшие окна уже не пропустят взгляда.
Не смотри на меня, я не выдержу быть такой
Для тебя. Перегнав, не дыша, облака из Ада,
Под дождем, кипячеными каплями рвущим мой
Бесполезный, хрустящий, колючий, несчастный воздух,
Чуть не плача - ну хоть на минуту приди домой! -
Я ведь жду тебя там. Приходи. А то станет поздно.
Я боюсь ноября - он порвет предстоящий год
На кусочки, клочки моей кожи, безмолвно снятой
Без наркоза, с улыбкой, с привычным ко мне: "Пройдет.
Ты терпела еще не такое". Но я распята
Ощущением злого, презрительно-медленного конца.
Мои стихотворенья хромают на третью ногу.
Не смотри! Отвернись! Я молюсь, не подняв лица,
Потому что давно обращаюсь совсем не к Богу.
Потому что мои города напились огня.
Потому что, когда я рыдала на той коробке,
Кто-то злой и веселый пришел повидать меня
И остался сидеть на плече. И немного робко
Он смотрел, как целуешь холодное мне лицо,
Как мы оба в слезах моих, в темных разводах туши,
Как ты шепчешь невнятно и прячешь меня в кольцо
Своих рук. Я трясусь. Я болю. Я не в силах слушать.
Я теряюсь в бездействии - он заряжает кольт.
Я потом отпущу твою руку к летящей пыли.
Ты уйдешь с октябрем. Он заметит: "Стучится боль..."
И пронзит одиночеством в грудь или мозг. Навылет.