О.Е. всегда хотела бросить все и начать жизнь с чистого листа, как будто ничего и не было – ни любви, безумной и несчастливой; ни проблем, которые она не в силах была решить; ни работы, ни друзей, ни родных, ни-че-го. Вот именно так, с нажимом. Она хотела проснуться однажды и почувствовать себя другим человеком, она уже смелая и решительная, она ничего не боится и счастлива безумно, вокруг утро и солнце, а пахнет клубникой.
Она бы тогда весь день улыбалась, а мужчины бы заглядывались на нее, такую обыкновенную и такую нереальную, такую, у которой счастливые глаза; она бы шла по улицам [не]родного города, нет, не шла – летела, именно, летела, как маленькое легкое перышко, а нежный ветер целовал ее волосы, она бы смеялась в лицо своим проблемам и наслаждалась весной.
А вечером она бы пошла в клуб и была бы там королевой, а все мужчины были у ее ног – выбирай любого – а она бы нашла своего, того, кто будет лишь ее и на всю жизнь, и она бы нашла, непременно нашла бы – у него карие глаза и короткие темные волосы, это была бы любовь с первого взгляда. А потом оказалось, что он назавтра уезжает из города; и О.Е. бы поехала с ним, ей бы было все равно, куда и зачем – главное с ним, с тем – кого она уже любит, безумно, страстно, на всегда.
А в том городе, куда они приехали бы, пахло апельсинами, и было уже совсем по-летнему тепло; они бы стояли вечерами на балконе, и было бы у них одно счастье на двоих, одна жизнь, одно дыхание.
Они бы жили в унисон, и она была бы тогда всю жизнь свою счастлива – просто потому что по-другому она разучилась уже.
И вот настало новое утро и пахло вокруг клубникой. О.Е. проснулась с улыбкой в глазах, в комнате разливался весенний солнечный свет, ей вспомнились чьи-то слова, как будто из далекого-далекого прошлого: «А ведь ты, дорогая моя, могла бы жить другой жизнью».
«Я итак живу другой жизнью» - подумала она.